получал еще ни разу в жизни. Обширный план исследовательской работы,
реорганизация учебной программы и обещание выделить специальные средства
для наших опытов. Для меня - должность профессора на шесть месяцев, а для
вас - место младшего профессора, так как я поставил условием, чтобы
пригласили и вас. Мне даже удалось договориться, что с нами поедет и тот
юноша, который работал с вами в Нью-Йорке, - Фабермахер. И знаете, куда
нас приглашают?
возрасту должен был выйти в отставку. Но он не желает, потому что ректор
университета на два года старше его и тоже не уходит в отставку.
Попечителям хочется удержать ректора, но Риган им смертельно надоел. Он
пока что не сдается, но они надеются, что через год им удастся от него
избавиться. Как только он выйдет в отставку, за ним потянется почти
половина тамошних профессоров. Все они просто старые пни, ведь их подбирал
Риган. Мы поедем туда осенью и прослужим под его началом всего один
семестр. Однако поскольку он декан факультета, наши кандидатуры должны
быть утверждены им. Когда-то он был порядочным человеком, но теперь!.. Не
будь я уверен, что он уйдет, я бы и разговаривать не стал.
представляется счастливый случай, зачем рисковать? Сам не знаю, что меня
тянуло за язык, но я ему сказал то, что думаю, и не жалею об этом.
странностью поведения Траскера. Вся эта история с приглашением в
Кемберленд являлась типичной закулисной интригой университетских
преподавателей и, следовательно, могла служить поводом к нескончаемым
сплетням, а это как раз было то, чего Траскер всегда терпеть не мог.
Прошло полдня, прежде чем Эрик решился задать Траскеру прямой вопрос.
Траскер ответил без всякого колебания.
он считается ученым, я всегда буду стыдиться этого звания. Что бы он ни
сделал и каким бы он ни был тридцать лет назад, сейчас он просто лгун,
хвастун, человек, потерявший всякую совесть. Сказать по правде, мне стыдно
за членов Физического общества, как это они до сих пор терпят его. Гнать
его надо в шею!
суждения.
доподлинно известно, что однажды, для того чтобы одержать верх в каком-то
незначительном теоретическом споре, он подделал результаты опыта,
проведенного его студентом. Когда на одном собрании его всенародно
уличили, он все свалил на студента, якобы давшего ему неверные сведения.
Студент возмутился, ушел из университета, и до сих пор неизвестно, что с
ним.
будет с нами?
придачу выжить Ригана. Кроме того, неплохо для разнообразия иметь на своей
стороне ангелов.
концов одолеет, но он не польстился на мою душу.
оставляла желать ничего лучшего. Преподавать по учебному плану,
составленному Траскером, наверняка будет очень интересно; не менее
интересным казался размах научно-исследовательской работы, а иметь в
качестве помощника такого теоретика, как Фабермахер, чрезвычайно
заманчиво. Впрочем, тут надо было обдумать одно важное обстоятельство:
Эрик не знал, следует ли предупреждать Траскера о болезни Фабермахера. Ему
все еще не верилось, что Фабермахер обречен на близкую смерть. И он решил
пока ничего не говорить Траскеру.
тысячи долларов в год. И глядя на окружающий мир, пустые заброшенные поля,
простиравшиеся к югу и западу, на длинные очереди безработных в
промышленных городах всего за несколько миль к востоку, Эрик думал, что
он, быть может, единственный человек во всей стране, который прочно стоит
на ногах в этом страшном сером море неуверенности.
будить в ней надежды; поэтому она продолжала поиски новой квартиры. Как-то
она показала ему список адресов.
Конечно, лучшие - на несколько долларов дороже. Но я уже все обдумала, -
торопливо добавила она, - я договорюсь с какой-нибудь студенткой, чтобы
она раза три в неделю посидела полдня с Джоди, пока я буду помогать
продавщицам в магазине Уотермена.
что я служила у Мэйси. Моего заработка хватит, чтобы возместить разницу в
квартирной плате, да еще останется на мелкие расходы, так что весь вопрос
в том, чтобы выбрать квартиру себе по вкусу.
беспокоя его. И ей в голову не приходило, что она ради него чем-то
жертвует. Сможет ли он когда-нибудь отплатить ей тем же, думал Эрик.
разочарований, - грустно сказал он. - Вот ты хочешь поступить на работу
только для того, чтобы мне было удобнее, а я должен тебе в этом отказать.
Пожалуй, лучше рассказать тебе правду, Сабина; я не сказал сразу только
потому, что, по-моему, худее нет, как возбуждать слишком большие надежды.
в восторг, но, вспомнив о его словах, сдержалась; тогда ему показалось,
что она обрадовалась гораздо меньше, чем следовало. И как ни странно, он
сам не знал, приятно ему это или неприятно.
длинные промежутки времени, когда Эрик даже и не вспоминал о Мэри Картер.
Потом он снова стал думать о той ночи в поезде, но представлял себе ее не
так, как это было на самом деле, а так, как этого хотела какая-то упрямая
частица его сознания. Снова и снова он вызывал в памяти ощущение ее
близости. Как бы он ни любил Сабину - а теперь он окончательно убедился,
что любит ее, - все же то захватывающее волнение, которое они оба когда-то
испытывали, уже прошло. Эрик никогда не ощущал его отсутствия, пока оно
опять не возникло в нем при встрече с Мэри. А ему хотелось испытать его
вновь.
думал о Мэри отвлеченно, как подросток, мечтающий о девочке, с которой он
не осмеливается даже заговорить. Он твердо решил, что никогда к ней не
поедет, и был уверен, что он, как и подобает здравомыслящему человеку,
преодолел случайный порыв, который мог привести к гибельным последствиям.
Он внушал себе, что его постоянное внутреннее беспокойство вызвано лишь
томительным ожиданием ответа.
месяца через два после поездки в Нью-Йорк, он отложил книгу и сказал:
обсуждения кое-каких вопросов. Поедем вместе. Устроим себе каникулы.
о чем речь, но затем лицо ее просияло. Эрик смотрел на нее, мучимый
противоречивыми чувствами. Если она поедет с ним, для него это будет
огромным облегчением. Он встретится с Мэри в университете, поговорит с ней
несколько часов о деле, а потом, ничем не связанный, сможет провести с
Сабиной в Чикаго субботу и воскресенье; но внутренне он будет злиться и
испытывать жалость к самому себе.
отдаться на волю потока, в который бросит его порыв чувства.
куда-нибудь потанцевать?
развлекаемся, - засмеявшись добавила она. - Но сейчас мы уж не такие
бедняки, как раньше. Я могу одолжить платье у Мэй Тэрнер.
овладевает каждой женщиной, пытающейся объяснить мужчине что-то насчет
платьев.
Свержин Владимир
Володихин Дмитрий
Пехов Алексей
Херберт Фрэнк
Сертаков Виталий
Маккэфри Энн