средневековья до нужных изобретений, до тех вещей, которые помогут друзьям
Джефри отбить всех нападающих варваров.
потом - на Синюю Раковину. Но молчаливые наездники - это самая бесстрастная
аудитория во вселенной. Трудно даже было сказать, смотрят ли они на нее.
После паузы Зеленый Стебель сказала:
Медленной Зоне, что большинство их уже вполне может быть в библиотеке
корабля.
на Равну и наездников. И впервые со времени отлета с Ретрансляторов он
заговорил. И более того, его слова не были бессмыслицей, хотя их не сразу
удалось понять.
чтобы заставить его сказать еще". - А почему именно это?
поиска в библиотеке. Фам посмотрел секунду с ничего не выражающим лицом,
потом отвернулся обратно к звездам. Момент был упущен.
Глава 22
когда наездники ушли выполнять те мелочи, которые были решены в предыдущем
разговоре.
дисплей. Почти автоматически он поднял глаза к ее лицу.
двигались. Равна чуть склонила голову.
удивившись, он произнес:
Ретрансляторов.
тривиальной программой. Тебе этого не понять - я имею в виду изнутри. А вот
снаружи, с точки зрения Старика....
звезды.
парила в воздухе, только одной ногой цепляясь за пол.
никогда посередине. Иллюзия самосознания? Да это же общее место любой
философии в Крае. Есть у этой концепции приятные следствия, есть и пугающие.
Тебе известны только последние. А ты подумай: ведь эта иллюзия должна быть
не менее применима к Силам.
руку и провела ладонью по его плечу и руке. Он видел измененную, как всегда
при нулевой гравитации, перспективу: "низ" свернулся куда-то в сторону, и он
смотрел на нее вверх. Вдруг он ощутил свою всклокоченную бороду, плавающие в
воздухе спутанные волосы. Глядя вверх на Равну, он вспомнил все, что о ней
думал. Там, на Ретрансляторах, она казалась ему яркой, пусть не умнее его,
но уж не глупее большинства конкурентов из Кенг Хо. Но были и другие
воспоминания - какой ее видел Старик. И как обычно. Его воспоминания
ошеломляли. Как обычно, их почти невозможно было разобрать. Даже Его эмоции
трудно было интерпретировать. Но он видел Равну.., в каком-то смысле как
любимую собачку. Старик видел ее насквозь. Равна Бергсндот была очень мало
доступна манипулированию. Старика этот факт радовал - а может быть,
забавлял? Но за всеми ее разговорами и возражениями Он видел много.., может
быть, подходит человеческое слово "доброта". Старик желал ей добра. Под
конец он даже пытался помочь. Какое-то наитие мелькнуло и проскользнуло, Фам
не успел его уловить. А Равна опять говорила:
другими. Я о таком читала. Даже Силы не бессмертны. Иногда они сражаются
друг с другом, и некоторые из них погибают. Иногда они совершают
само-убийства. Есть звездная система, которая в истории получила название
Рок Богов: миллион лет назад она была в Переходе. Ее посетила группа Сил.
Потом был прилив Зоны, и система вдруг оказалась на световые годы в глубине
Края. Это был самый большой прилив, зарегистрированный в истории. У сил на
Роке Богов не было даже шанса на спасение. Они все погибли - от некоторых
остались только ржавые руины, другие деградировали до уровня умов
обыкновенных людей.
это конец света. Но с нашей точки зрения, с человеческой... Ну, Фаму Нювену
как человеку повезло. Зеленый Стебель говорит, что крушение связей со
Стариком не вызвало грубых органических повреждений. Может быть, тонкие
повреждения есть. Иногда такие остатки разрушают сами себя.
частично была просто горем из-за Его собственной смерти.
меня голова набита Им, Его памятью.
понять. Не мог понять деталей. Он не мог понять эмоций, если не делать
бессодержательных упрощений - радость, смех, удивление, страх и
холодно-стальная решимость. И он потерялся в этих воспоминаниях, как кретин
в кафедральном соборе. Не понимая, а только ползая перед иконами.
мягко стукнулось о его ногу.
когда она встретила его взгляд.
среди неразборчивого: вот он, пятилетний, сидит на соломе в большом зале,
опасаясь появления взрослых, - отпрыски королевской крови в грязи играть не
должны. Через десять лет, когда они с Синди первый раз любили друг друга.
Еще через год - первая увиденная им летательная машина - орбитальный паром,
приземлившийся на отцовском поле для парадов. Десятилетия в космосе. - Да,
Кенг Хо. Фам Нювен, величайший торговец Медленной Зоны. Все эти воспоминания
со мной. И насколько я знаю, это все ложь Старика, послеобеденная выдумка,
чтобы обдурить Ретрансляторов.
чтобы лгать, даже сейчас.
бы уже это заподозрил.
что я тебе хочу сказать, как человек человеку: теперь ты человек. И
действительно могла когда-то быть Кенг Хо, и ты мог быть в точности тем,
кого ты помнишь. И каково бы ни было прошлое, ты можешь стать великим в
будущем.
разума. Он заглянул ей в глаза. "Она любит тебя, идиот!" И он почти
засмеялся.
Он ощутил, как ее нога скользнула между его бедрами. Он смеялся. Как посылка
от самого сердца, бездумный рефлекс, возвращающий ум к жизни. Так глупо, так
тривиально, но...
- Во мне сейчас столько всякого, столько такого, чего я не могу понять. Я в
собственной голове заблудился.
он ничего вообще не воспринимал, кроме ощущения Равны у себя в руках,
обнимающей его в ответ. "О Господи, как я хочу вернуться!"
***
делала. Но у нее и своего звездолета никогда раньше не было. Да, его не зря
прозвали придонным люггером. Увлекшийся Фам потерял привязь. Они парили в
воздухе, иногда налетая на стены, на сброшенную одежду, вплывая в капли
слез. Много прошло минут, и их головы оказались в сантиметре от пола, а тела
выгнулись под углом к потолку. Равна едва осознавала, что ее трусы
развеваются, как флаг, зацепившись за лодыжку. Этот приступ любви был не
совсем такой, как описывается в романах. Во-первых, в свободном полете не на
что опереться. Во-вторых...
с его лица и посмотрела в покрасневшие глаза.
так кричать, что лицо потом болит. Она улыбнулась:
минут парили в молчании, тела их отдыхали в изгибах друг друга, ничего,
кроме друг друга, не чувствуя.
Корнев Павел
Махров Алексей
Шилова Юлия
Белов Вольф
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия