равнодушно-благожелательного стало едва ли не презрительным:
лишениями (она лишь на миг перевела взгляд на стол и тут же вернула его
обратно - но все следившие за диалогом заметили и поняли, что именно она
имела в виду), - все это несколько затуманило твое мышление. Ты не ошибся,
донк, предполагая, что документ этот крайне важен и представляет громадную
ценность для Ассарта. Но как же вы - могли - подумать! - что я соглашусь
пойти на подобный риск: изъять древний акт из Архива Властелинов, где он
постоянно пребывает под бдительным надзором и в условиях, какие непременны
для вечного сохранения такого рода документов, - и не только доставить его
сюда, но и передать в руки людей, мягко выражаясь, не лучшим образом
владеющих собою! Ты что, действительно считаешь меня слабоумной, Великий
донк?
обычно выговаривают самые непристойные ругательства.)
намерена. Итак, ни я и никто другой не вправе отказывать вам в резонном
желании - своими глазами убедиться в существовании и подлинности Уложения.
И я ни в коем случае не намерена отказывать вам. Напротив: я весьма
заинтересована в том, чтобы вы убедились и громогласно заявили о его
существовании. Поэтому объявляю - для сведения вашего и всех желающих:
после того, как завершится обед - а он, замечу кстати, по-настоящему еще и
не начинался, - и после того, как все до единого благородные донки
удовлетворят все свои желания и как следует отдохнут от тягот, - только
тогда, то есть не раньше завтрашнего дня, всем желающим волнующий вас
документ будет предъявлен для обозрения там, где он постоянно хранится - в
условиях, как уже сказано, обеспечивающих его безопасность.
провал будет, так или иначе, полным. Смелее, смелее!)
документа своих специалистов, какие способны являться экспертами по
проблемам подлинности исторических государственных актов. Надеюсь, такая
перспектива, донки, вас устраивает?
- немало уже раздосадованному задержкой: мясо остывало и девушки скучали.
И застолье ответило Правительнице одобрительными возгласами.
обстановке, пока документ принесут сюда, - чтобы потом и вы, и каждый из
нас мог спать спокойно.
подумала Ястра. Но вслух проговорила:
- объявить о введении во Власть моего сына, - я еще не возносила просьбы о
Посвящении Богу Глубины. А это необходимо. Действие первого Посвящения
окончилось со смертью старого Властелина. Посвящение Изара отныне потеряло
силу. Поэтому я обязана сейчас же отправиться в Храм Глубины. Никто не
может сопровождать меня туда: охрана если и будет, то лишь до последней
развилки туннеля. Ты знаешь, где совершается этот обряд, благородный донк
Намир?
Власти: легенды об этом подземелье ходили всякие, и главным образом -
страшненькие: кто-то когда-то якобы увидел там нечто, от чего разом и
навсегда лишился разума. Об этом все знали, бывать же там донкам не
приходилось.
так уж много времени? Скоро ли Жемчужина завершит ритуал?
отношусь ко всем нашим ритуалам. Особенно древним. И стараюсь тщательно
выполнять их.
нарушать все и всяческие установления. Но это - ее личное дело.
меня, должны быть убеждены, что я, управляя от имени моего сына, не
собираюсь поддаваться каким-либо новым веяниям.
посягать.
усмехнулся: - Итак, документ представят нам завтра. Будь по-твоему. Однако
в таком случае мы и подпишем завтра - если все будет так, как
Правительница обещала!
волновала:
как-нибудь.
здесь и не пили.
Перед новой схваткой. Ястра предчувствовала, что схватка будет.
ей сейчас был, пожалуй, нужнее, чем Высокая Мысль всего Ассарта. Которого,
конечно, можно, наверное, и напоить, как их, - только это вряд ли поможет.
золотом блюде принесет: роль признанного отца нового Властелина и Первого
Полководца - то есть главнокомандующего Ассартской, фактически сейчас не
существующей, армией.
чужим войском, со своими бандитами и - прежде всего - надежно изолировать
Изара, который - она понимала - никак не захочет так просто отречься от
Власти, кто бы его там ни низлагал.
стоять коромыслом, устранить Великого Донка Плонтского. Самого опасного
сейчас человека. Это явно придется Ульдемиру не по вкусу. Будь он
настоящим политиком - согласился бы и бровью не повел. Однако он не
политик. Пока еще. Но его непременно надо будет уговорить. Ни на кого
другого положиться нельзя: предложи она такое кому-то из немногих
оставшихся приближенных - наверняка тут же помчатся к Плонту, рассчитывая
на немалую благодарность в будущем.
зеркала, чтобы поглядеться в него. Но ощущение было такое, что - сможет.
быть, даже и не самым главным сейчас было. Женщина нередко оказывается
сильнее правительницы - хотя внешне ничем этого не покажет до самого
последнего мига.
12
страны, гражданином которой не являлся. Хотя трудно было, конечно,
сказать, где тут кончаются внутренние и начинаются прочие. Во всяком
случае, инструкции - или советы, называйте как угодно, - данные мною
неудачливому историку, были, с моей точки зрения, вполне разумными; другое
дело - сумеет ли он членораздельно передать их своему начальству, да и
доберется ли до него вообще. В эти времена и в этих местах ни в чем нельзя
было быть уверенным; я, например, сильно сомневался в том, что Ястре
удастся хоть что-то втолковать гордым донкам, не говоря уже об ее
несколько туманном обещании поймать их на большой крючок: в этом я и
подавно сомневался. И, откровенно говоря, куда больше рассчитывал на мой
экипаж, на четырех человек, каждый из которых должен был начать
действовать в свое время и на своем месте. И то и другое было нами
определено с необходимой точностью. Но все то была теория, и наверняка мы,
как сказал поэт, забыли про овраги - а по ним ходить.
Большой Трапезной, Ястра накачивает своих заклятых гостей прекрасными
напитками (я бы тоже не отказался от стаканчика) и первосортными
закусками, мне же приказано никуда не отлучаться и ожидать распоряжений. Я
повиновался: все равно нужно было как следует разобраться в ситуации, а
для этого - потерпеть, пока не начнут поступать сообщения от ребят.
коридор.
Что, неужели там - полный провал? Собственно, так я и предполагал...
Какой-то странной она сейчас выглядела: хмурой и подозрительной. Хотя
обычно прекрасно владела собой, даже проигрывая вчистую.
Посняков Андрей
Ларссон Стиг
Прозоров Александр
Орлов Алекс
Распопов Дмитрий
Орловский Гай Юлий