перекрестки вижу вполне отчетливо.
взгляд Аркадия. Прежде всего нужно было убрать нелепый пунктир,
соединявший сразу две линии. Дело обстояло вовсе не так, теперь я это
понимал. "Аркадий-путешественник" вечером двадцатого мая 1974 года прибыл
в наш институт из 1976 года - это во-первых. Его пребывание у нас породило
новую мировую линию, ту самую, что на рисунке помечена цифрой II, - это
во-вторых. И вот, пока он находился на линии II, беседуя с "тамошним"
Аркадием, в ту же точку, в двадцатое мая, прибыл я. Это и было то третье,
чего не понимал Аркадий!
путешествия Аркадия... Вот так! Стартовал я двадцать третьего мая
семьдесят четвертого года и находился в тот момент на линии II. Прибыл на
ту же линию, но на более раннюю точку - в двадцатое мая, того же года
разумеется. И начал метаться по институту как ошпаренный: таинственного
"незнакомца" выслеживал, Аркадия хотел уберечь... попутно таблетки уволок
- и, естественно, повлиял этим на все последующие события... Проще говоря,
взял и сотворил мировую линию с порядковым номером III и измененным ходом
событий. Например, на линии II смерть Аркадия Левицкого является
непреложным фактом. Отметим ее, кстати, крестиком... А на линии III такого
крестика не будет, потому что там Аркадий благополучно существует поныне.
И, вероятней всего, это именно он сейчас с интересом присматривается к
тому, что я вычерчиваю на песке... Теперь надо объяснить этому Аркадию -
присутствующему здесь Аркадию, кем бы он ни был, - что
"Аркадий-путешественник" стартовал уже не со второй, а с третьей линии.
Ведь он был в институте вечером двадцатого мая, когда я появился там, горя
желанием все понять и все исправить, и немедленно перевел эту дружную пару
Аркадиев на другие рельсы! Покажем ему эту пару Аркадиев вот такой двойной
линией от момента их встречи до моего появления. Затем мы эту двойную
линию поломаем в том месте, где я прибыл в прошлое и начал творить всякие
чудеса местного значения, вот так... и протянем мы ее до драматической
разлуки двойников в зале хронокамер... Расставим повсюду даты, чтобы он
все до конца понял. Ну, а теперь покажем ему пунктиром, как
"Аркадий-путешественник" совершил переход из зала хронокамер во вчерашний
здешний вечер, на два года вперед, и тут же прочертим пунктиром мой
переход вслед за ним... Все!
на рисунок, то на меня с таким видом, будто я ему Сикстинскую Мадонну
изобразил прутиком на песке. Он просто глазам своим не верил! Он еще раз
поглядел на рисунок, снова перевел взгляд на меня - взгляд этот
по-прежнему выражал безграничное изумление, - попытался что-то сказать и
не смог.
этим зрелищем, - потом глубоко вздохнул и помотал головой.
меня прутиком в пунктир с точками.
прошипел Аркадий. - Как ты вообще попал туда?!
силу ты совсем зря поминаешь. Я материалистически перешел, в согласии с
законами хронофизики, и руководствовался при этом самыми благородными
побуждениями. Тебя же спасти хотел... - невозмутимо продолжал я.
умер... Понятно... только это был не я...
глазах оставалось диковатое выражение.
удивлялся, по каким мелким поводам он злится, бледнеет, багровеет, сжимает
кулаки. Это плохо вяжется с его обычной скептической позой, с надменной и
язвительной усмешкой. Темперамент у него буйный, вот и берет верх над
рассудком.
какому-то решению и ехидно улыбнулся своим мыслям. Я сочувственно глядел
на него - пускай потешит душу, ведь последнее слово все равно за мной. Он
не знал того, что знаю я. Теперь я был почти уверен, что это "здешний"
Аркадий.
сказать в свое оправдание, ну что?! Ты у меня в ногах должен валяться за
то, что я тебя спас, утащил твои таблетки, бросая тем самым тень на свой
моральный облик! А ты готовишь мне какую-то пакость... Ведь готовишь, я же
вижу..."
увидел? Я тоже хотел было повернуться, но Аркадий снова сдавил мне плечо
своей железной лапищей и, глядя на меня в упор, сочувственно сказал:
забывай, что я тебя спас. Я ведь и назад могу все переделать, мне это раз
плюнуть!
повернись - и приятно удивишься...
спросил:
отпустил мое плечо.
ЛИНЬКОВ ПОЧТИ ДОВОЛЕН СОБОЙ
черноволосый крепыш в клетчатой ковбойке очень ловко и напористо прыгает
через груды досок и катушки кабелей, приближаясь к нему. Выбравшись на
расчищенную площадку у первой хронокамеры, он весело крикнул:
Линьков. - Ни к кому из ваших касательства не имеют. Да я почти все уже и
выяснил. Так, мелочи остались. Эта камера готова, как я понимаю? - Он
тронул рукой огромный куб, рядом с которым они стояли.
поработаешь. Сами видите, что делается. На консервации стоит камера.
положили в камеру? Чтобы кто-нибудь ненароком туда не сунулся?
дверь и даже руками всплеснул. - У, лопухи! Вот я им!.. Фомич! - закричал
он яростно. - А ну, Фомич, давай сюда!
подошел к нему и со спокойной укоризной сказал:
нормально слышу.
лучше скажи, кто разрешил в камере свалку устраивать? Мало, что в зале
свинюшник развели - не продерешься...
Видать, из нашей молодежи кто-то инициативу проявил.
Моментально пускай все перетащат в комплектовочную. Количество и"
сохранность проверь! И выдай им как следует! Распустились! Перед людьми
стыдно! Ультрасовременная техника, машина времени, понимать надо! А этим
орлам что хронокамера, что мусорный ящик - без разницы!
действительно до четырех, редко - до пяти, и что зал оставляют незапертым,
его потом дежурный по корпусу запирает. Это обстоятельство, впрочем, не
имело существенного значения. Тот человек, о котором думал Линьков,
наверняка имел ключ и от зала, и от лаборатории N_14. И, скорее всего, на
самых законных основаниях.
он дело ведет, - может, насчет самоубийства, и если да, то при чем тут
монтажники и зал хронокамер? Линьков отвечал вежливо и туманно. Демченко
продолжал спрашивать, и так они дошли вместе до выхода из зала. Тут
Демченко снова увидел Фомича и, грозно хмурясь, спросил:
все говорят: не клали мы туда ничего и близко даже не подходили.
это Витька Мезенцев с двумя Юрками, кому ж еще!
врет, все правду говорят, я ребят наших знаю.
Корнев Павел
Посняков Андрей
Круз Андрей
Гуревич Георгий
Бажанов Олег
Афанасьев Роман