read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


- Вот тебе, Борис, еще один пример спекуляции, - напомнил Набатников. -
Тут и доказательств не требуется.
Видно было, что все пережитое волновало Пояркова. Врач уже с укоризной
посматривал на Дерябина: ведь он начал этот разговор. Поярков не спал
несколько ночей, возбужден, измотан.
- Но в конце концов правда восторжествовала, - успокоительно напомнил
Борис Захарович. - Все обошлось.
Поярков нервно закурил и, потрясая спичечной коробкой, заговорил вновь:
- Дорогой Борис Захарович. Я не мечтатель, не фантазер. Но думаю я как
о несбыточном, что настанет время, когда нам, людям, что-то умеющим
создавать в технике, науке, искусстве, придется испытывать лишь муки
творения. Я хочу, чтобы с каждым годом нам было все труднее и труднее, но
труднее за чертежной доской, в лаборатории, за письменным столом. Нам
государство все дало, только работай. Мы же теряем силы на преодоление
всяких искусственных препятствий: на борьбу с завистниками, карьеристами,
спекулянтами. Я же знаю по себе. Просидишь весь день над чертежами -
чувствуешь себя прекрасно, а поговоришь с Толь Толичем, как это было перед
отправкой "Униона", - прямо хоть "Скорую помощь" вызывай.
Конечно, Поярков во многом прав, Набатников с ним согласен. Иной раз
следовало бы избежать и крупного разговора, и не давать воли аскольдикам,
если дело касается здоровья и творческой активности людей вроде того же
Серафима. Ведь это же не по-хозяйски. А самое главное, надо до конца
вскрывать, откуда тянутся нити всяких злостных "проработок" и кому это
выгодно?
Афанасий Гаврилович мог бы поделиться и фактами и наблюдениями, но
опять-таки "по-хозяйски" надо разрядить атмосферу. Серафим натерпелся, это
его больная тема, - не лучше ли спустить ее пока на тормозах? Ничего не
поделаешь - бережное отношение к человеку.
И Афанасий Гаврилович с шутливым негодованием обратился к представителю
медицины:
- Действительно, чепухой вы занимаетесь, Марк Миронович, в своем
институте широкого профиля. Предлагаю актуальнейшую тему. За время воины,
да и за последние годы, мы немножко, как говорится, поизносились.
По-вашему, тут виновата сердечно-сосудистая система. Лечить ее трудно,
легче всего оберегать. Каким путем? Ну, допустим, в служебных кабинетах
поставим специальные аппараты-ограничители. Приглашаю я Серафима для
серьезного разговора. Усаживаю в кресло, в котором вделаны приборы для
измерения давления, пульса. Я тоже сижу в таком же "кресле чуткости". Идет
вежливый разговор. Серафим и я спокойны, давление, пульс - все в порядке,
и на аппарате горят две зеленые лампочки. В общем, как на светофоре: путь
открыт, можешь высказывать Серафиму мало приятные для него вещи. Проходят
минуты, он начинает нервничать, давление повышается, пульс частит. На
аппарате зажигается другой сигнал, желтый. Внимание, дескать,
поосторожней! А я еще не выговорился, угрожаю: поставим, мол, вопрос перед
вышестоящими органами, привлечем общественность... Вдруг вспыхивает
красная лампочка. Стоп-сигнал!
Тормози, дорогой товарищ! Я, конечно, сбавляю басок, но Серафим уже
разъярился, начинает меня крестить бюрократом, консерватором. Говорит, что
я душитель изобретательской мысли...
- Да что это вы, Афанасий Гаврилович? - взмолился Поярков. - Разве я
похож на Литовцева?
- Не похож. Тот гораздо тоньше действует. Так вот, - продолжал
Набатников. - Я ведь тоже человек, меня возмущает дикая несправедливость
изобретателя Пояркова... Он замечает это по вспыхнувшему желтому глазку,
извиняется... Я успокаиваюсь и предлагаю закурить...
- Стоп! - вмешался Марк Миронович. - Запрещаю! При повышении давления
курить противопоказано. Да и вообще пора бы отказаться от этой дикой
привычки.
- Хорошо, придумаем что-нибудь другое. Помните мечту Маяковского?
"Выбрать день самый синий, и чтоб на улицах улыбающиеся милиционеры всем в
этот день раздавали апельсины"?
Все это были забавные шутки, люди отдыхали после напряженного труда и
волнений. Только Медоварову сейчас не до шуток. Он звонил дежурному в
НИИАП, чтобы узнать, не пришел ли приказ о назначении нового директора. И
здесь Толь Толич мог надеяться на своего благодетеля. Литовцев обещал
похлопотать через друзей, чтобы директором НИИАП оказался "свой человек",
который никогда не обидит Толь Толича.
Дежурный по институту ответил, что никакой почты из Москвы не было.
- А звонки? - нетерпеливо спросил Толь Толич.
- Кто-то спрашивал...
- Из Москвы?
- Нет, из райцентра. Слышно было плохо. Некий чудак просил прекратить
испытания. Я не в курсе, какой мы заказ посылали в Грузию? Но я выяснил,
что тот, кто звонил, не может являться представителем заказчика.
- Мы получаем заказы через управление. Какая-то ошибка.
- Я тоже так полагаю. Но он называл Дерябина. Вообще же думаю, что это
мистификация. Ругал нас бюрократами, говорит, что где-то человек замерзает.
- Один человек? Вы это точно помните?
- Абсолютно. Я посоветовал обратиться в местную горноспасательную
станцию.
Мы же здесь ни при чем?
- Правильно. Мало ли кто мог звонить. Надеюсь, вы не дали ему адреса
нашей экспедиции?.. Вот именно, золотко... должна быть бдительность.
Вообще это не телефонный разговор, по, сами понимаете... Никому. Товарищи
потом разберутся.
Медоваров глушил в себе всякие сомнения, что неожиданный звонок может
быть связан с людьми в "Унионе". Замерзает один человек, а куда же другой
делся?
Все эти оправдания для успокоения совести необходимы были Толь Толичу,
чтобы не думать о последствиях, если вдруг придется спустить "Унион" на
землю.
Валентин Игнатьевич этого никогда не простит. К тому же все шансы за
то, что в "Унионе" никого нет. Прав дежурный. Конечно, мистификация.
Так-то оно спокойнее.
Толь Толич снял свою шапочку и вытер ею вспотевший лоб.


ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ


Здесь автор рассказывает о дальнейших неприятностях
в "Унионе" и пользуется случаем напомнить читателю,
что все произошло из-за испорченных аккумуляторов.
Неужели мы так и не найдем виновника? И что это-ошибка
или злой умысел?




Судя по всему, проверка действия ускорения на живые организмы закончилась
вполне благополучно. Даже такой высокоорганизованный и чувствительный
организм, как Яшка-гипертоник, когда были отпущены ремни, нащупал губами у
себя в прозрачном колпаке питательную трубку и с удовольствием зачмокал.
Хоть этого и не слышал Тимофей, но видеть, как обезьяна наслаждается
каким-нибудь апельсиновым соком или крепким бульоном, было выше его сил.
Никаких особых неприятностей в момент ускорения он не почувствовал,
вероятно, потому, что правильно лег, по Яшкиному примеру.
Диск летел уже по инерции. Бабкин решил пройти обратно в кабину. Там
все же теплее, можно хоть аккумулятор нагреть. Смекалка подсказала, что
если один аккумулятор подключить к нескольким, то от перезарядки он будет
нагреваться.
Один взять можно, работа радиостанций и приборов не нарушится.
Так Бабкин и сделал. Пластмассовая банка, стойкая к высокой
температуре, нагревалась как маленькая печка. Он жадно прильнул к ней,
скользя по стенкам окоченевшими руками. Кажется, что и в кабине потеплело.
Но это только кажется, будто сидишь в ванне и тело твое согревают
ласковые, теплые струи.
Сквозь толстое стекло, чуть запорошенное инеем, видит он ослепительно
белое море облаков. По ним скользит радужная тень диска.
Звонкий, сухой треск на щите у приборов. Что же могло случиться?
Непослушными деревянными ногами приближается он к щиту. Лопнула
стеклянная трубка, из нее вытекает какая-то жидкость. Еще минута - и
прибор перестанет работать.
Надо скорее закрыть трещину. Но обмороженные пальцы не повинуются
Тимофею.
Он дышит на них, чувствует запах спирта, вытекающего из трубки, быстро
растирает им руки и зажимает трещину в стекле.
Уже ни одна капля не сочится. В мертвой хватке пальцы застыли на трубке.
Знал бы Тимофей, что за трубку он держит в распухшей, покрасневшей
руке! От нее зависит работа всех уловителей Набатникова. По тонким
металлическим шлангам в камеры, соединенные с уловителями, подавались пары
какой-то незамерзающей жидкости. В момент падения Багрецова от удара
каблуком был поврежден основной распределительный шланг. Он сплющился,
давление в нем повысилось, отчего контрольная стеклянная трубка внутри
кабины не выдержала и лопнула.
Во всяком случае, это объяснение наиболее правдоподобно, хотя у
специалистов могут быть и возражения. Но дело в том, что Бабкину сейчас
объяснения не требовались. Новых аппаратов Набатникова он не видел. Да и
вообще, не все ли равно, какой прибор испортился? Тут лишних нет.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 [ 52 ] 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.