и самолеты. Рев торпедных катеров стал глухим.
берегу торпедные катера.
начальника аэроклуба.
форме.
скрежещущей стали рушились на него. Ему казалось, что он вновь
испытывает свой тяжелый танк, законченный в последний год войны. Так
же гремят гусеницы, танк мечется по оврагам, ломает деревья... Грохот,
лязг железа... Душно...
сознание... Помнил, не хватало воздуха - так же, как сейчас. Но что
было потом, он вспомнить не мог.
он то опускается на дно, то снова взлетает куда-то вверх... Он
почему-то был уверен, что стоит ему только вспомнить свои поступки,
движения, мысли - все то, что происходило до того, как потерял
сознание, и он будет спасен...
отдельные картины.
будто в нем застыли частицы солнечных лучей. Васильев помнит, как
невольная ярость овладела им. Там, наверху, солнце, голубое небо,
ветер, прилетевший с гор, радостные улицы... Там жизнь, люди... Там
ждет Мариам. Вот ее лицо: оно тускнеет и пропадает...
на улице немецкого городка... Гудят американские самолеты, с ревом
бросаются вниз на истерзанную, молчаливую землю...
фотографию сына в костюме американского солдата. Нет, это не
сумасшествие! Он видит каждую строчку письма... Он должен бороться,
кричать на весь мир о невиданной человеческой низости, о людях,
которые не смоют с себя проклятья в веках!..
задохнутся они, когда узнают о нашем богатстве, что открыли мы на дне
морском! Они боятся его: оно движет наши машины на полях, дорогах и
стройках и, если нужно, будет помогать защищать наше право на мирное
небо над мирной землей!
неба и воевать за него...
дышать, и думал только об одном: надо вспомнить, вспомнить, что было
дальше...
торопись... мысль ускользает. Надо замкнуть ток в рубильнике... Но как
это сделать? Провести провода внутрь шара? Невозможно! Сквозь
крохотную дырочку, оставленную для проводов, под огромным давлением
ворвется вода и пронзит его тело, как острый клинок.
картины: вот он перелистывает тетрадь, на глаза попадается эскиз
сигнальной лампы с колпаком из толстого стекла снаружи шара... Как же
к ней идут провода от аккумулятора? Ну конечно, через герметически
изолированные втулки... Вот оно, спасительное решение!.. Тогда он
побежал в торпедное отделение - там еще тяжелее дышать... Выпустил шар
с тетрадью. Значит - в два раза больше вероятности, что найдут его
самого! Нельзя рисковать временем... можно потерять сознание, а то бы
он отправил все оставшиеся шары с записками... Нет, не так... Воздуха
уже не было в баллонах.
шаре: он без сознания... задохнется. Наверху, наверное, уже никого
нет. Некому открыть люк...
сознания: остатки сжатого воздуха медленно выталкивают воду из
шлюзовой камеры... Он открывает тяжелую, герметическую дверь, вползает
в камеру, с большим трудом устанавливает шар. Разбирает колпак фонаря
и через проходные втулки соединяет провода с рубильником. Берет с
собой аппарат Саиды, фляжку с водой, кусок провода, чтобы замкнуть им
два контакта уже внутри шара. После этого опускается в его люк...
воду в торпедное отделение, замкнул контакты и...
стену... Она была холодная и скользкая. Он провел широко
расставленными руками вдоль ее поверхности и почувствовал, что стена
закруглялась... Значит, это цистерна?.. Внизу лежал аппарат Саиды... а
рядом - что-то мягкое...
как опускал юношу в люк шара...
Значит, он на поверхности, на волнах...
волны. Васильев упал.
до люка. Если он его не откроет, то погибнет, как мышь в банке...
стороны, и он, не удержавшись, падал снова...
возле люка, где находился фонарь освещения. Лампы в нем не было:
Васильев снял ее, чтобы использовать переходные контакты...
одна капля воды, ни один глоток свежего воздуха не проникали внутрь
цистерны. Инженер вспомнил, как он гордился удачными испытаниями
герметичности шаров при высоком давлении... А сейчас он тщетно искал
хотя бы маленькое отверстие, микроскопическую дырочку. Он бы прильнул
к ней и пил, пил без конца, жадными глотками морской живительный
воздух!..
повернуть крышку люка. Это оказалось невозможным. Видимо, завернуть ее
было легче, а открыть нехватало сил... "Должно быть, наглухо
заклинилась от ударов волн", подумал инженер, пытаясь найти точку
опоры.
всем телом влево, он рывками пытался сдвинуть ее с места... Напрасно!
Шар снова падал куда-то вниз. Тело становилось легким, почти
невесомым, будто растворялось в пустом пространстве цистерны. Руки
беспомощно скользили по стенкам, опоры не было. И опять Васильев
карабкался к люку...
стараться вырваться из подводного дома? Не все ли равно, где
задыхаться: под водой или здесь, уже на поверхности?..
какой-нибудь выступ, чтобы уцепиться, упереться в него!.. С горечью
подумал инженер, что при конструировании шаров нужно было бы
предусмотреть скобы изнутри. Но кто мог предполагать такое необычайное
использование его нефтяных цистерн?
выбросило на берег, мальчик поднатужился плечами и вышел на свободу...
Они не могут лопнуть даже в сказке...
американец ради рекламы и долларов показывал свою выносливость и
крепость черепа; в заколоченной бочке он спустился по реке в
Ниагарский водопад и как будто остался жив... А он, советский инженер,
должен погибнуть, когда спасение так близко!..
жизни...
силу и не выносливость, а смелую мысль, умение решить любую
техническую задачу. Вот оно, единственное оставшееся оружие капитана
подводного дома!..
пальцы?
"Кольцо, кольцо..." повторял инженер. Ему уже казалось, что найдено
решение... Он вспомнил о проводе, которым замыкал контакты на
переходных втулках, ощупью нашел его и коснулся им гаек
аккумулятора... От короткого замыкания вспыхнула ослепительная искра.
разглядел металлическое кольцо, удерживающее ламповый патрон. Кольцо