Кей наспех поел. В присутствии Сарпа, лишенного возможности наслаждаться
вкусом пищи, кусок не лез в горло. Еда казалась чем-то стыдным, сугубо
физиологическим.
- Сейчас мы пойдем к Горну? - спросил Кей, отодвигая тарелку.
- Через минуту он будет здесь.
Наступило короткое молчание. Кей не отводил глаз от двери и не сразу
заметил, что стена напротив как бы раскололась надвое и в образовавшийся
проем втиснулся Горн.
- Ну, здравствуй, дружище! - сказал он хрипло, будто был сильно простужен.
Не сознавая себя от радости, Кей бросился к нему и со всего размаха
врезался в стену.
- Вы... вы...
- Да, я "призрак", - с вызовом произнес Горн. - Тебе это неприятно?
По-твоему было бы лучше, если бы я оставался трупом, не так ли?
Потрясение оказалось настолько большим, что Кей затрясся в конвульсиях.
Впервые в жизни он зарыдал и ничего не мог с собой поделать. Стонал от
боли, изнемогал от абсолютнейшего бессилия, чувствовал себя жалкой
козявкой, брошенной ниц перед могуществом Вселенной...
- Почему... я... не умер? - задыхаясь, выдавил он.
- Ну, будет тебе! - смягчился Горн. - Перестань, дружище! Поверь, это не
так плохо, как поначалу кажется. Я сохранился, понимаешь, сохранился. И мне
нравится быть "призраком". А главное, мы опять вместе!
Сарп счел нужным вмешаться.
- Орбитяне передали координаты места, куда упал корабль. К сожалению, мы
подоспели слишком поздно. В отличие от вас оживить Горна не удалось, зато
мы сохранили его личность. Теперь он один из нас.
- И, по-прежнему, из вас, - добавил Горн, обращаясь к Кею. - Да не смотри
ты на меня, как на привидение.
- Не сердитесь, - справившись наконец с собой, взмолился Кей. - Я привыкну.
Постараюсь привыкнуть. Уверен, что это мне удастся.
- Конечно, привыкнешь. Обязательно привыкнешь! Рассуждай логически. Мудрец
сказал: "Мыслю, следовательно, существую". Ну, разве можно нам отказать в
способности мыслить?
- Нет...
- То-то! Ну, все! Сейчас не время распускать нервы. Готовься к возвращению
в Космополис.
- Что-о? Без корабля?
- Корабль есть. Наши братья-"призраки" сделали нам... вот видишь, я
все-таки говорю "нам"... дорогой подарок. Они спроектировали и построили
космолет. Куда совершеннее нашего. Да нам с тобой такой и не снился.
Совершенно новый принцип, его предложил Зур... Понимаешь, двигатель...
Впрочем, разберешься сам, ума хватит!
- Об одном жалею, - вмешался Сарп. - Зур хотел передать вам корабль еще в
прошлый прилет. А я настоял, чтобы с этим повременили. Хотел испытать сам.
И вот что получилось...
- Корабль - чудо! - заверил Горн, и в его голосе, более глухом, чем при
жизни, проскользнула зависть. - Везунчик ты, Кей. Вот я погиб, а ты хоть бы
что. Поменяемся, а? Я тебе бессмертие, ты мне...
- Я же говорил, что надо катапультироваться! Не послушались...
- И снова поступил бы так же. Корабль нужно было спасти!
- Не спасли же...
- Да, не получилось. Зато в следующий раз...
- Следующего раза не будет.
- А это мы еще посмотрим! - проворчал Горн.
15. Лоор
Наступил долгожданный день. Девяносто шестая по счету - последняя - станция
после серии траекторных коррекций причалила к Космополису и заняла место,
отведенное ей в структурной гармонии города-спутника Гемы.
Героем этого дня стал главный архитектор Лоор. По его проекту и во многом
благодаря его фанатическому упорству и настойчивости в соседстве со старой
Базой был сооружен орбитальный колосс, который в глазах орбитян, привыкших
к стесненности и неудобствам, выглядел верхом совершенства.
За час до стыковки сотни людей в скафандрах высыпали на его аппарели и
пандусы. Лоор стоял в стороне, и никто не осмеливался подойти к нему,
понимая, что делается сейчас в душе главного архитектора.
Он стоял, чувствуя на себе почтительные взгляды. Люди испытывали к нему
такую глубокую благодарность, что были забыты черты его характера, совсем
недавно отталкивавшие многих. Да, он нетерпим к возражениям, не умеет
сдерживать себя. Ну и что же? Зато без него они продолжали бы ютиться в
крошечных клетушках, разобщенные многочисленными переходами и шлюзами, из
которых нужно было всякий раз изгонять космическую пустоту.
Детище Лоора, столь остроумно совместившее в себе целесообразность с
немыслимыми прежде удобствами, приближалось к завершению. Приняв последний
космический модуль, оно станет для орбитян надежным домом. Домом-крепостью.
В сознании большинства он все еще оставался космическим ковчегом, в котором
предстоит дожидаться лучших времен, когда станет возможным возвращение на
Гему. Пусть это произойдет не вскоре, а спустя несколько поколений, но
планета предков когда-нибудь сделается и планетой потомков...
А Лоор думал сейчас, что Космополис будет для орбитян не временным домом, а
постоянным и единственным пристанищем. К Геме он питал чувство, похожее на
ненависть. Возвратившись туда, человечество непременно пойдет по прежнему
пути. Снова начнутся войны, научный прогресс будет готовить почву для новой
катастрофы. Такова закономерность развития. И только он, Лоор, может спасти
людей, не допустить повторения постигшей их в недавнем прошлом беды.
Лоор был искренен в своих рассуждениях. В них не оставалось места для
компромисса. Но убежденность в пагубной роли технического прогресса не
мешала главному архитектору пользоваться его плодами. Помощь "призраков"
оказалась кстати, без нее невозможно было бы создать Космополис.
"Однако теперь нужно остановиться. Ограничиться тем, что есть, - рассуждал
Лоор. - Здание построено. Оно совершенно. И никаких изменений. Система
должна быть замкнутой. С простым, а не расширенным воспроизводством. Каждое
новое поколение будет слепком с предыдущего. Спираль развития необходимо
превратить в круг. Такова моя миссия, мое великое предназначение. Что может
быть устойчивее круга? Круг - символ вечности, его начало и конец едины..."
Невдалеке от архитектора так же молча стояла Инта. Для нее предстоящее
событие было связано с иными ассоциациями. Мысленно она перенеслась на
Гему, где Кей, в роли ответственного представителя орбитян, принимал
очередной космолет.
С профессией пилота ему пришлось расстаться, хотя и помимо воли: корабли
новой серии были беспилотными, вернее, ими управляли "призраки", которым не
угрожали превратности челночных рейсов.
Еще год назад Кей поставил бы здесь знак равенства, он не считал тогда
"призраков" людьми, видел в них доведенные до абсурдного совершенства
электронные машины. Но после гибели и "воскрешения" Горна что-то
перевернулось в душе, возникло теплое, чуть ли не братское, чувство к
"призракам". И неудивительно: им, и никому другому, он был обязан жизнью. К
тому же, общаясь с Горном, он не замечал перемен в его характере и
поведении. При самом пристрастном и скрупулезном сравнении живого Горна,
каким тот сохранился в памяти, с Горном-"призраком", - а на первых порах
Лукин Евгений
Свержин Владимир
Круз Андрей
Березин Федор
Корнев Павел
Шилова Юлия