Чтение 52–й страницы книги ~Механика вечности~

- Они этого не любят. Ломай.

Куцапов отошел к противоположной стене и, разбежавшись, насколько это
позволяла площадка, врезался в мягкую обивку.

Мы повторили вместе, одновременно ударив ногами на высоте ручки. Дверь,
сопротивляясь, натужно загудела, и в этом гуле послышался легкий треск
дерева.

- Пошла! - обрадовался Колян. - Еще раз.

После четвертой попытки дверь сложилась пополам и рухнула в прихожую.

- Пушку доставай, - сказал я. - Больше напора!

Куцапов ворвался в квартиру и, не разбираясь, заорал:

- Всем к стене, руки за голову!

Ничего другого я от него и не ожидал. Но так тоже сгодится, банальности
быстрее доходят.

В спальне, уткнувшись лицами в ковер, стояли Миша-младший и Алена.

- Где остальные?! - свирепо крикнул Колян, нагнетая обстановку.

- Н-нет никого, - хрюкнул Миша.

- Где, спрашиваю?! Щас, гнида, мочить буду!

- Они... исчезли.

Я показал Куцапову большой палец и жестом попросил передать слово мне.

- Алена, я и в тот раз не шутил, а теперь и подавно. Куда ты дела
машинку?

Она отвернулась от стены, но руки с затылка не убрала.

- Не зна-ю.

- Много тебе платят? На гроб накопила?

- Я ничего не брала.

- Видишь этого человека? У него погиб... брат. А с помощью машинки его
можно воскресить. Попробуй ему отказать.

- Миша, я ведь тебе жена, - упрекнула она.

- В прошлом, Алена, все в прошлом. Мишка! Да не трясись ты. Помнишь, я
говорил, что она нас бросила? Якобы без причины.

- Ну, теперь-то причина появилась, - ответил Миша-младший, с опаской
поглядывая на пистолет.

- Точно. Только ты, как всегда, ищешь ее не там. Ты, Миша, сам от нее
уйдешь. Думаю, сегодня же. Дело в том, что наша с тобой супруга
подрабатывает в разведке. Угадай, кто ее объект.

- Все совсем не так! - воскликнула Алена.

- Выкрасть чужой прибор, чтобы передать его ФСБ...

- Родина приказала, - нерешительно ответила она.

- Разумеется. Она каждому что-то да приказывает. А знаешь, до чего ее
довели собственные же приказы?

- Миша, хватит уговоров! - сказал Колян. - Отойди, я начинаю.

- Под подушкой. Бери и отваливай, - монотонно произнесла Алена.

Под подушкой?! Перерыв весь дом, я не подумал про тайник, известный
каждому ребенку. Войны, оккупация, гибель страны - все это, завернутое в
несвежую наволочку, лежало у меня на кровати! Если б Тихон узнал, что его
планы переустройства мира разобьются о такую пошлость, как моя свалявшаяся
подушка, он бы лишился рассудка. Но теперь от Тихона ничего не зависит.

Машинка у нас, ФСБ ее не получит, значит, не будет новой модели, без
погрешности. Ксения останется в своем двадцать шестом, Мефодий после
заслуженного плевка в морду вернется туда же. Корень зла найден и вырван...
как он вырван, с корнем, что ли? Да черт с ними, со словами!

Мне стало досадно от того, что все закончилось так отвратительно просто.
Оказывается, нужно было покрепче насесть на Алену еще в тот раз, когда мы
приходили с Ксенией. И тогда...

На этом мой радужный прогноз обрывался. Конфликт с Прибалтикой и все
последующие события инициировал Тихон, который вторгся из другой версии, -
той, что возникла из-за нашего вмешательства в прошлое. Так в какой версии
мы сейчас - в старой или в новой?

- Ну что, жив он, не знаешь? - спросил Куцапов, нетерпеливо приплясывая у
сканера.

Запорное устройство щелкнуло, и Колян вбежал внутрь. Закрыв дверь, я
прошел следом. Он потерянно стоял у дивана и перебирал пальцами слипшиеся
волосы Куцапова-старшего.

- Мы ведь только начали, - попытался я его успокоить. - Никто не обещал,
что он оживет немедленно. Теперь у нас есть машинка, и мы можем...

- Да что ты уперся в свою машинку? - вскричал Колян. - "Мы можем"! Ни
черта! Вот он лежит, все осталось как было.

- В худшем случае, Колян, в самом худшем, если нам ничего не удастся
изменить, у тебя впереди еще двадцать пять лет. Кому-то и этого не
досталось.

- Где же твой хваленый шанс? В чем он заключался? В том, чтобы наехать на
какую-то бабу?

- Он все еще не потерян, шанс. Нам придется перенестись в понедельник.
Скажи, что такое метро?

- Чего?

- Метро - предприятие, связанное с повышенным травматизмом. Вот на
травматизм мы его и заловим.

Да, она все еще дышала, наша последняя надежда. Впрочем, почему
последняя? Слабость Тихона к творчеству Кнутовского можно эксплуатировать до
бесконечности.

- Зачем нам в понедельник?

- Позавчера я виделся с одним человеком.

- С каким?

- С моим лучшим другом.

Куцапов смотрел на меня в ожидании дальнейших пояснений. Чуть-чуть
догадливости, и ему бы цены не было. А так приходилось разжевывать то, что я
и в мыслях-то произнести не решался. Высказать идею вслух - значит
приступить к ее реализации. Что ж, рано или поздно этим все равно придется
заняться.

- Я рискну жизнью близкого мне человека.

- Был бы толк, - равнодушно отозвался Колян.

***

По бульвару медленно, как на параде, катили БМП. Новенькие скаты издавали
оглушительный гул, от которого дребезжали стекла и вибрировали внутренности.

- Не было этого? - спросил я.

- Нет.

Предложение переместиться во времени Коляна не шокировало. Управляться с
дыроколом было не сложнее, чем с будильником, и Куцапов к нему отнесся как к
новому бытовому прибору, который нужно освоить и использовать по мере
необходимости.

Возможно, Колян просто не умел удивляться - в дыру он вошел, словно в
свой туалет: не жмурясь, не оборачиваясь. Первое путешествие он проделал
спиной вперед, потому что держал за ноги Куцапова-старшего. Оставить тело в
неизвестной версии я не решился.

За БМП ползли два армейских джипа и два крытых грузовика с желтыми
табличками "Люди". Замыкала колонну машина "гибели" с включенной мигалкой.

- Не было их позавчера. Точно не было, - угрюмо повторил Куцапов.

Мир растрескался на множество мелких фрагментов, но все еще держался.
Кусочки знакомой картины поочередно отклеивались и срывались куда-то в
бездну, а на их месте возникала безумная абстракция кисти Тихона. Судить о
новом полотне по нескольким осколкам было преждевременно, но то, что уже
открылось глазу, не сулило ничего хорошего. На моих глазах погибало не
только время, но и пространство - та территория, на которой я жил. Вместо
нее громоздилось что-то несуразное, абсолютно непригодное для существования.
Танки вокруг храма, БМП на Тверском. Видно, Тихону показалось мало двух
глобальных войн двадцать первого столетия, и он решил покончить с планетой
раз и навсегда.

- Колян, а почему ты меня забрал с Петровки?

- Я - тебя?

- Как раз сегодня меня сцапал Федорыч - за твою машину.

- Погоди, Миша, мы же в понедельнике. А угнали вы ее в среду. Я и правда
хотел к Федорычу обращаться, но не успел - вы сами вернулись.

- Да, что-то я заездился. От этих перебросов голова кругом. Но ты ведь
приходил. И забрал обоих.

- А кто там еще был?

- Тоже я. Меня для гарантии арестовали в двух экземплярах.

- Ну и что потом?

- Явился ты и попросил Федорыча замять.

- И он послушал?

- Ты очень попросил. Знаешь, что я думаю? Тебе придется его навестить,
только не сейчас, а попозже, чтобы я не поехал в издательство и не встретил
Кнута.

- Я в твоих расчетах ни хрена не понимаю. Что нужно сделать?

- На Петровку, Колян. Потом возвращайся домой и жди. Надеюсь прийти с
Тихоном. А там, может, и старшего воскресим. Водки с ним еще выпьешь.
Никогда с самим собой не квасил?

- Если б он не велел тебе помогать, послал бы я тебя вместе с твоей
штуковиной.

- Нельзя, Колян. Я придумал, как бороться с этой сволочью. Я теперь
фигура. На меня полмира молиться должно.

- А остальная половина?

- Остальная никогда не молилась. Никогда и никому.

Больше всего я опасался, что в Москве изменились некоторые названия и
адрес Фирсова стал пустым звуком. К счастью, искомая улица здесь
существовала и находилась она не так уж далеко.

Подъезд был чистым, без фекалий и настенной живописи, а воздух казался
насыщенным какими-то благовониями. Звонков было два: верхний, нормальный, и
нижний - с проводкой, обрывающейся в никуда, закрашенный вместе с