Исааку и к детям, и в своем страхе перед смертью, особенно перед такой,
носителем которой был Доро, она уступала ему снова и снова. Привычки
было очень трудно уничтожить. Привычку жить, привычку
бояться....даже привычку любить.
женщины, они были способны позаботиться сами о себе. Она должна
расстаться с ними. Нет более лучших ощущений, чем быть окруженной
своими людьми, детьми, внуками и правнуками. Она не могла получать
столь быстрого удовлетворения, как Доро, постоянно перемещаясь с
места на место. Ее образ жизни требовал создания вокруг себя нечто
такого, что напоминало бы собственное племя, чтобы она могла
оставаться внутри него бесконечно долго.
Может Доро предоставить ей время, чтобы она могла попытаться
сделать это? Ведь она совершила то, что считается самым великим
грехом среди его людей: она сбежала от него. И не имело значения, что
она сделала это для спасения собственной жизни, потому что видела, как
он намеревается убить ее. После всех ее уступок, он все-таки не отказался
от мысли об убийстве. Он был убежден, что это его право, вырезать
своих людей по собственному выбору. Великое множество его людей
верили этому, и потому не убегали, когда он приходил за ними. они
были напуганы, но он был их божеством. И бежать от него было
бесполезно. Он неизменно ловил беглеца и убивал его, или, что
случалось очень редко, приводил его домой живым, и карал его там, как
доказательство того, что любой побег бесполезен. К тому же, многие
беглецы были еретиками. Они верили, что если он был их богом, то у
него было право делать с ними все, что он хотел. "Иаковы", вот как
мысленно называла их она. Подобно библейскому Иакову, они делали
самое лучшее, что позволяла им их ситуация. Они не могли сбежать от
Доро, поэтому они подыскали подходящую добродетель, чтобы
подчиняться ему.
ним. Он никогда не был ее богом, и если она должна сбежать на
столетие, ни разу не остановившись, чтобы создать окружение из
собственных людей, приносящих ей радость и удовлетворение, она все
равно сделает это. Он не получит ее жизнь. И люди в Витли увидят, что
он отнюдь не всесилен. Он никогда не придет к ним в ее обличье.
Возможно, что другие заметят его ошибку, и поймут, что он вовсе не бог.
Возможно, что они тоже убегут, и сколько же он сможет охотиться за
ними? Определенно, что многим удастся сбежать и устроить свою жизнь
в мире, где существуют лишь обычные страхи обычных человеческих
существ. Смогут бежать самые сильные, такие как Исаак, возможно, что
даже несколько ее детей...
никогда не хотел бежать. Исаак был Исааком, он стоял чуть поодаль от
всех остальных людей, и его не следует осуждать. Он был самым лучшим
из всех ее мужей, а она даже не смогла пристутсвовать на его похоронах.
Думая о нем и тоскуя по нему, она захотела вновь стать птицей, чтобы
найти какое-нибудь место с твердой землей, может быть какой-нибудь
скалистый остров, где она могла бы оплакивать своего мужа и дочь, не
опасаясь за свою собственную жизнь. Где она могла бы предаться
воспоминаниям и мыслям, и где она была бы совсем одна. Ей было
необходимо побыть одной, прежде чем она может стать подходящей для
общения с другими созданьями.
болтая о чем-то, и в какой-то момент она подумала, что они могут
напасть на нее. Но они только потерлись об ее бока, как бы предлагая
познакомиться. Она поплавала с ними, и никто из них не пытался ее
обидеть. Вместе с ними же она и поела, хватая проплывающую рядом
рыбу, с таким же аппетитом, как будто она ела самое вкусное блюдо в
Витли или у себя на родине. Сейчас она была дельфином. И если Доро не
будет искать ее как половину для равноправного брака, то он найдет в
ней равноправного противника. Ему не удастся в очередной раз загнать
ее в рабство. И она никогда не станет очередной его добычей.
Книга 3
Ханаан
1840
11.
котором Доро узнал от его соседей. У старика были замужние дочери, но
не было сыновей. Его жена давно умерла, и он жил один на своей
плантации, в окружении своих рабов, некоторые из которых, как
предполагалось, могли быть его же детьми. Он придерживался
собственных правил, и никогда не был особенно общительным, даже при
жизни жены.
это был третий человек, к которому, как обнаружил Доро, его тянуло
ощущение того, что он приближается к Энинву.
штате Нью-Йорк уже не осталось в живых никого, кто мог бы помнить
ее. Все ее дети умерли. Внуки, которые родились еще до ее побега,
умерли тоже. Многих из них забрали войны: война за независимость, и
эта дурацкая война 1812 года. Во время первой погибло очень много его
людей, другие спаслись бегством в Канаде, поскольку оказывались
слишком замкнутыми и аполитичными для той и другой стороны.
Английские солдаты считали их повстанцами, а колонисты считали их
приверженцами Тори. Многие растеряли все свое состояние при бегстве
в Канаду, где спустя несколько месяцев их и нашел Доро. Теперь он
организовал в Канаде новое поселение, и перестроил поселение в Витли.
Кроме того, сейчас у него были поселения в Бразилии, Мексике, в
Кентукки, а так же поселения, разбросанные еще разных местах двух
обширных континентов. Большинство его лучших людей жили в Новом
Свете, где были все условия для роста и развития их силы, то есть были
условия, при которых они могли сохранить свою, полученную по
наследству необычность.
полученных от разрушения Витли и от потерь 1812 года, когда он
лишился нескольких своих лучших людей в штате Мериленд. Эти люди
были потомками тех, кого он потерял еще в то время, когда нашел
Энинву. Он с усердием старался восстановить эту породу, и вновь сумел
развести их. Они давали ему надежду на успех. Но вдруг, совершенно
неожиданно, самые многообещающие из них умерли. Ему требовалась
новая порода, новая кровь, чтобы в третий раз попытаться восстановить
эти потери, еще раз вывести подобных людей. Но это было связано с
опасностью, так как люди, которые показали себя наиболее
спососбными в этом отношении, были белыми. Негодование и ненависть
возникли с обеих сторон, и Доро был вынужден публично убить пару
самых отъявленных и опасных смутьянов, чтобы вернуть остальных к
обычной привычке повиноваться. Но при этом самые ценные особи были
потеряны. Опасность заключалась в том, что поселения находились
среди белых, которые не вполне понимали, кто именно находится среди
них...
вообще не вспоминал про Энинву. Разумеется, он должен был бы или
убить ее, или подчинить себе. Иногда он прощал людей, которые сбегали
от него, людей которые были достаточно сильными, чтобы
продержаться впереди него несколько дней, и таким образом делали его
охоту просто восхитительной. Но он прощал их только потому, что
будучи раз пойманными, они подчинялись ему. Не то чтобы они
упрашивали его сохранить им жизнь, нет, большинство этого не делало.
Они просто прекращали бороться с ним. В конце концов они приходили
к пониманию превосходства его силы. Сначала они выказывали к нему
хорошее отношение, а затем, осознав все, отдавали целиком и себя. Затем
следовали слова о прощенье, и уже будучи прощенными, они выказывали
в отношении его преданность, граничащую, порой, с сыновней любовью.
И так же, как своим детям, он дарил им их собственные жизни.
пощадить и Энинву. Бывали и моменты, когда, к его собственному
удивлению, ему казалось, что он просто потерял ее, и хочет увидеть
вновь. Но чаще всего он вспоминал о ней, когда занимался
скрещиванием ее американских и африканских потомков. Он постоянно
старался создать более устойчивую, более управляемую Нвеке, и у него
даже намечался некоторый успех: он имел людей, которые могли
воспринимать и в некоторой степени управлять внутренней работой не
только своего собственного тела, но и других людей. Но их способности
в этом плане были очень ненадежны. Они столь же часто впадали в
агонию, как и находились в рассудке. Столь же часто, как лечили, они же
и убивали. Они могли делать то, что обычная медицина называла
чудесами, или, так же легко и так же случайно, творили ткое, что даже
большинство самых жестоких рабовладельцев называло зверством. К
тому же, они жили очень не долго. Часто они делали смертельные
ошибки в отношении собственного тела, и не могли во-время исправить
их. Иногда же родственники их умерших пациентов просто-напросто
убивали их. Лучшие же их представители нередко совершали
Орлов Алекс
Лондон Джек
Мичурин Артем
Ковальчук Вера
Никитин Юрий
Акунин Борис