Затем существо из земель Севера резко выбросило вперед свою длинную ногу,
и друид пошатнулся и навзничь рухнул на каменный пол у самого края
пропасти. Подобно молнии чудовище бросилось на него, замахиваясь когтистой
лапой для смертельного удара. Но его жертва проворно откатилась вбок,
избегнув смертоносных когтей и вырвавшись из его хватки. Однако Флик
заметил, что удар все же пришелся мистику в плечо, и расслышал отчетливый
треск материи - пролилась первая кровь. У Флика вырвался испуганный
вскрик, но в следующий миг друид уже стоял на ногах, словно и не получил
ранения. Из вытянутых пальцев его рук выстрелили сдвоенные голубые молнии,
с сокрушительной силой ударив в поднимающегося на ноги Носителя Черепа,
отшвырнув разъяренное существо к самому ограждению. Но хотя молнии мистика
и остановили змея во время битвы в Зале Королей, существо из земель Севера
замерло лишь на несколько кратких мгновений. С яростным ревом оно
бросилось в новую атаку. Из его пылающих глаз вылетели ослепительные
красные лучи. Алланон одним мгновенным движением взмахнул полой своего
плаща, и молнии отклонились от цели и ударили в каменную стену комнаты.
Какой-то миг существо медлило, и двое противников медленно кружили,
подобно лесным хищникам, сошедшимся в смертельном поединке, из которого
живым мог выйти только один.
приближением рассвета просыпающемуся замку требовалось больше тепла, и
смотрители включили механизм, управляющий печными заслонками. Не зная о
протекающем на узкой галерее поединке, они запустили простаивавшие всю
ночь меха, раздувая пламя до такой силы, чтобы горячий воздух дошел до
всех помещений в Крепости Друидов. Теперь отдельные языки пламени уже
плясали над краем ямы, и температура в комнате медленно росла. По лицу
Флика начали стекать ручейки пота, впитываясь в его теплую охотничью
одежду. Но он все еще не уходил. Он чувствовал, что если Алланон будет
побежден, то все они обречены, и решительно намеревался выяснить исход
этой схватки. Если погибнет человек, который привел на это последнее поле
боя, то Меч Шаннары им уже ничем не поможет. С выражением благоговейного
ужаса на лице Флик Омсфорд наблюдал за поединком, который мог решить
судьбу всех рас и земель, поединком двоих практически непобедимых
противников, союзника смертных людей и служителя Повелителя Духов.
жалящими ударами атакуя кружащего Носителя Черепа, пытаясь толкнуть его на
необдуманный шаг, заставить оступиться, совершить единственную смертельную
ошибку. Монстр из мира духов не был глуп; он обладал опытом сотен битв, из
которых всегда выходил победителем, а его забытые жертвы с тех пор
покоились за гранью мира смертных. Он отпрыгивал и уклонялся с
поразительной ловкостью, каждый раз снова пригибаясь к земле, наблюдая за
противником и поджидая момент для удара. Затем его черные крылья внезапным
движением распахнулись, и с одним их могучим взмахом он взлетел в воздух,
промчавшись над пламенем печи, и со скоростью молнии обрушился сбоку на
высокую фигуру Алланона. Его клешни уверенно опустились, и на мгновение
Флик поверил, что битва проиграна. Но сбитый с ног друид все же сумел
избежать ударов смертоносных клешней и одним резким движением рук далеко
отшвырнул от себя Носителя Черепа. Ошеломленное существо пролетело по
воздуху и с громким треском врезалось в каменную стену. Оно моментально
поднялось на ноги, но сила удара оглушила его, замедлила его движения, и
прежде, чем оно успело отпрыгнуть назад, гигант всем телом бросился на
него.
руки переплелись подобно древесным ветвям. Когда они наконец распрямились
в полный рост, Флик увидел, что Алланон оказался позади вырывающегося
Носителя Черепа, и его могучие руки подобно тискам сдавливают голову
существа, а напряжение железных мускулов медленно выдавливает из монстра
жизнь. Крылья жертвы бешено били по воздуху, когтистые лапы тщетно
пытались уцепиться за руки противника и разорвать смертельную хватку. В
багровых глазах Носителя Черепа пылало пламя, более яростное, чем в адском
пекле; из них били огненные молнии, врезаясь в каменные стены и прожигая в
них черные дымящиеся дыры. Борцы оторвались от стены и раскачивались,
двигаясь к огненной яме в центре раскаленной комнаты, пока не навалились
своим весом на низкое железное ограждение галереи. На миг испуганному
юноше показалось, что оба они сейчас потеряют равновесие и рухнут в
бушующее пламя. Но Алланон могучим усилием резко распрямился и на
несколько футов оттащил своего противника от края печи. Это внезапное
движение развернуло существо из мира духов, стиснутое в руках друида, и
его полный ненависти взгляд упал прямо на полускрытого за лестницей юношу.
Пытаясь любым способом на миг отвлечь мистика и получить возможность
вырваться из его сокрушительной схватки, Носитель Черепа нанес удар по
беззащитному Флику. Из его пылающих глаз выстрелили две огненные молнии,
превратив каменные блоки лестницы в крошево, подобно маленьким
смертоносным кинжалам разлетающееся во все стороны. Флик еле успел
отреагировать, быстро отпрыгнув от лестницы на галерею, и тем самым спас
себе жизнь, хотя мелкие осколки все же посекли ему лицо и руки. Он
отскочил в сторону, и в тот же миг всю лестницу охватила дрожь, и она
рухнула горой разбитых каменных глыб, окончательно отрезав путь наверх. Из
обломков тяжелыми облаками поднималась пыль.
сознающий происходящее, лежал на каменном полу галереи, а из ревущей печи
поднималось пламя, пляшущее в облаках пыли от разрушенной лестницы, хватка
Алланона ослабла ровно настолько, чтобы его проворному противнику удалось
освободиться. С яростным воплем развернувшись, он нанес отвлекшемуся
друиду сокрушительный удар по голове, и высокий мистик рухнул на колени.
Носитель Черепа бросился вперед, готовясь добить его, но оглушенный
Алланон все же сумел подняться на ноги, и синие молнии, с ослепительной
вспышкой выстрелившие из его рук, ударили его противнику прямо в открытую
для атаки голову. Его железные кулаки с треском соединились с черной
головой чудовища, оно на миг потеряло равновесие и снова повернулось, и
огромные руки друида с сокрушительной силой сдавили ему грудь, прижимая
дергающиеся крылья и руки-клешни к его спине. Удерживая существо этим
жестоким захватом, друид в гневе стиснул зубы и надавил. Флик, все еще
лежащий на полу в десятке ярдов от возвышающихся над ним бойцов, услышал
жуткий хруст - что-то переломилось в теле Носителя Черепа. Затем две
борющиеся фигуры вновь приблизились к низкой железной решетке, и пламя
ясно осветило их перекошенные лица, а рев пылающей печи по своей силе и
ярости сравнялся с предсмертным воплем искалеченного монстра. Его
уродливое черное тело охватила дрожь. Из своих глубочайших запасов злобы и
ненависти Носитель Черепа почерпнул последнюю каплю силы для одного
отчаянного рывка и перебросил свое тело через железную решетку, в падении
вцепившись кривыми когтями в черный плащ противника, увлекая своего
ненавистного врага за собой, и обе фигуры пропали в яростном пламени.
исказилось гримасой ужаса. На непослушных ногах он подковылял к краю
пылающей печи, но исходящий от нее жар заставил его отпрянуть. Он
попытался подойти еще раз, опять безуспешно; в его глаза и рот лились
ручьи стекающего по лицу пота, медленно смешиваясь со слезами бессильной
ярости. Пламя из ямы взмыло над низкой железной решеткой и жадно лизнуло
камень, своим громким треском словно свидетельствуя о пополнении быстро
расходуемых запасов топлива двумя телами в черных одеждах. Сквозь
застилающий слезящиеся глаза туман юноша пристально вглядывался в
бездонную яму. Там было только багровое слепящее пламя и невыносимый жар.
В полном отчаянии он снова и снова выкрикивал имя друида, и каждый его
тщетный крик порождал отражающееся от каменных стен эхо, затухающее в
огненном пекле. Но ничто не отвечало юноше, кроме рева пламени, и тогда он
наконец осознал, что друида больше нет.
печи. Он подбежал к развалинам лестницы и только потом вспомнил, что она
разрушена, и в отчаянии повалился на гору каменных обломков. Он потряс
головой, чтобы вернуть ясность затуманенным мыслям, и ощутил всю ярость
бушующего рядом огня. Он понял, что если не выберется из этой комнаты в
самые ближайшие минуты, то изжарится здесь заживо. Он вскочил на ноги и
бросился к ближайшей каменной двери, в отчаянии толкая и дергая ее. Но
дверь не поддавалась, и наконец он остановился, не замечая, что с его
ободранных ладоней капает кровь. Он бросил взгляд на круглую стену и нашел
вторую дверь. Он метнулся к ней, но она тоже оказалась запертой снаружи.
Он ощутил, как тают его последние надежды, и почти уже поверил, что выхода
из западни нет. Волоча отяжелевшие ноги, он двинулся к следующей двери.
Черпая последние капли своей иссякающей силы, лихорадочно дергая и толкая
неподатливую дверь, он надавил на скрытый каменный выступ и включил этим
открывающий дверь механизм. Со стоном облегчения измученный юноша
вывалился в открывшийся перед ним проход, ногой захлопнув за собой дверь,
и долго лежал в полутьме, вырвавшись из оставшегося позади адского пекла.
касания каменного пола и прохладного воздуха ласкали его обожженное тело.
Он не пытался думать, не пробовал вспоминать, желая лишь забыться в покое
и тишине скального туннеля. Наконец он со стоном заставил себя подняться
на колени, затем отчаянным усилием встал на ноги, беспомощно привалившись
к холодной каменной стене коридора, и стал ждать, пока к нему вернутся
силы идти вперед. Только сейчас он заметил, что его одежда превратилась в
обугленные лохмотья, а руки и лицо опалены и покрыты копотью от
невыносимого жара печи. Он медленно огляделся и расправил широкие плечи,
оторвавшись от стены. Тусклый свет факела, висящего на стене впереди,
указывал направление, в котором тянулся извилистый коридор, и он ковылял
вперед, пока не добрался до одиноко горящего факела и не вытащил его из
крепления. Он медленно, спотыкаясь, пошел вперед, освещая себе дорогу
найденным факелом. Где-то впереди послышались крики, и его свободная рука
машинально метнулась к рукояти короткого охотничьего ножа, вытаскивая
оружие из ножен. Несколько минут спустя шум, казалось, отдалился и в конце
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Сертаков Виталий
Конан-Дойль Артур