волшебный клинок прошел сквозь преграду. Рикус торжествующе закричал. Он
ждал, что вот сейчас голова Хаману расстанется с телом.
Лезвие не причинило королю никакого вреда. Небрежно, одним пальцем, Хаману
отодвинул его в сторону. Там, куда пришелся удар Рикуса, на коже появился
тонкий, едва заметный порез. И это все.
накинулись на императорскую стражу. Не в силах противостоять их натиску,
великаныши медленно отступали.
удивленно покачал головой.
подобное нахальство... но не теперь.
внезапную слабость - точь-в-точь такую же, как когда Садира пользовалась
своим посохом. Ужас охватил гладиатора. Кто-кто, а он-то знал, что
происходит. Готовясь воспользоваться драконьими чарами, Хаману
позаимствовал энергию из тела Рикуса. Колени мула дрожали. Он тяжело
дышал. В глубине обсидианового шара, венчавшего посох короля, вспыхнул
призрачный красный свет.
Хаману. Он почувствовал себя совершенно беспомощным, и от этого
непривычного ощущения его охватила бешеная ярость. Быстро, пока стоявшие
рядом великаныши не поняли, что он замышляет, мул ударил Карой по посоху.
Волшебный клинок перерубил его без малейшего труда. Обсидиановый шар упал
на мостовую и разлетелся на мелкие кусочки. Яркая вспышка - и из осколков
поднялось облако красного дыма, извивающееся и шипящее, как змея.
ударить в мула своими копьями. Рикус парировал Карой, и срубил древки
копий. В надежде, что укол окажется действеннее рубящего удара, гладиатор,
сделал выпад, нацелив острие меча в сердце Хаману. Король-колдун,
оторвавшись от глубокомысленного созерцания уничтоженного шара,
нахмурившись, посмотрел на мула.
волшебный клинок, разбрасывая разноцветные искры, пробил защиту. А затем -
громкий звон, и меч, ударившись о плоть колдуна, выгнулся, словно
натянутый лук.
что-то ударило его в подбородок, словно молот в руках великаныша. В глазах
мула потемнело. Он зашатался. Хаману ударил еще раз, и на сей раз Рикус
почувствовал каждую фалангу пальцев короля. Рикус рухнул на мостовую. Он
ждал, что сейчас на него обрушатся мечи стражников.
возвращаться слух и зрение, он услышал громогласный рев. Битва возле стены
между гладиаторами и великанышами остановилась сама собой. Крики удивления
и вопли ужаса прокатились над улицей.
месте короля-колдуна стояло нечто подобное гигантскому льву. Чудовище было
в два раза выше великаныша. Под золотой шкурой перекатывались могучие
мускулы, длинный хвост с кисточкой и задние лапы были львиными, а руки
напоминали человеческие, хотя оканчивались острыми когтями. Длинная
золотая грива обрамляла нечто среднее между лицом колдуна и клыкастой
львиной мордой.
свои желтые глаза на мула.
сейчас ты заплатишь за свое невежество.
взмахнул Карой. Клинок ударил в лапу человека-льва и со звоном отскочил.
гладиатора, прижимая его к мостовой.
его клыков. Острым, как самый лучший стальной кинжал, когтем, он коснулся
горла Рикуса.
из ума идиота, который правил Тиром?
полной власти колдуна. Прижатый к земле, он не мог даже умереть с честью,
сражаясь.
продолжал Хаману.
заклинание, и тут же желтая липкая паутина опутала Рикуса с головы до ног.
Он едва мог дышать.
силы. Без обсидианового шара, разбитого мулом, король-колдун не мог
черпать энергию ни у людей, ни у животных. Хаману пришлось позаимствовать
ее у растений, как это делали обычные колдуны. Впрочем, потеря посоха вряд
ли серьезно ослабила Хаману - Урик окружали большие возделанные поля.
стене. Здесь он привязал паутинный кокон к зубцу, предоставив Рикусу
беспомощно болтаться в нескольких ярдах над мостовой.
Тира. Прямо на глазах у мула Гаанон своим молотом размозжил голову одному
великанышу, а К'крик вонзил ядовитые жвалы в другого.
Солдаты Хаману оттеснили тирян к самым воротам и снова угрожали прорваться
внутрь лагеря. К счастью, у Джасилы было достаточно времени вывести рабов
из-под удара в квартал темпларов. Рикус мог только надеяться, что хотя и
не убил короля-колдуна, но задержал его, дав восстанию разгореться.
тех, кто последовал за тобой. Тех, кто не будет убит, я пошлю в подарок
Дракону.
туже.
лагерем.
подарков Дракону.
стянул его так, что стало нечем дышать.
пояснил он. - Те, кто не платит подати, очень скоро в этом раскаиваются.
Месть Дракона ужасна. В чем, кстати, скоро убедится этот выскочка Тихиан.
наслаждается мукой, причиняемой его новостями. Но мул готов был потерпеть
- чем дольше он разговаривает с Хаману, тем больше шансов у восставших.
переспросил Рикус.
Рикус придумал новый вопрос, двинулся к сражающимся.
попытался освободить меч. Но увы! Паутина держала его так крепко, что
Рикус не мог пошевелить даже мизинцем. А кокон затянулся еще крепче.
которые последовали за Рикусом через стену. Несколько тирян набросились на
короля с копьями и обсидиановыми топорами. Копья сломались о непробиваемую
шкуру, топоры разлетелись в куски, но Хаману словно не заметил нападавших.
А потом он сам перешел в атаку, пополам перекусывая воинов своими
челюстями.
десяток вражеских великанышей и темпларов в единый миг превратились в
пепел. Пламя угасло, и на улицу с боевым кличем вырвались Ниива и Каилум.
сжался. - Вам все равно его не остановить, - прохрипел мул.
Каилум двинулись в сторону Хаману. Вслед за ними наступали горстка
уцелевших гномов и большой отряд усталых, окровавленных гладиаторов. С
ужасом Рикус наблюдал, как Ниива, увернувшись от копья великаныша, ударом
меча выбила несколько чешуек из крепкого панциря урикита. Он попытался
было схватить ее руками, но женщина, найдя стык между пластинами,
защищавшими бедра и низ живота стражника, вонзила туда свой клинок.
Фонтаном брызнула кровь.
от удара другого великаныша. Отбив копье вверх, он зазубренной пикой
сделал из колена своего противника кровавое месиво. Стражник не успел
упасть на мостовую, как Ниива уже перерезала ему глотку.
дюймов, и в коконе открылась маленькая щель. Но нити еще туже притянули
локоть мула к животу.
Корнев Павел
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Зыков Виталий
Перумов Ник
Контровский Владимир