проделал только для того, чтобы забрать и доставить обратно в столицу
группку каких-то пленных.
столь запутанных обстоятельствах много дней назад, не мог удержаться от
того, чтобы не обратиться к нему с последним вопросом.
врешь, - обратился он к Раньи, который вместе со своими спутниками уже
готовился к посадке в машины. - Но если ты землянин под этой окаменевшей
оболочкой, то как же все это с тобой случилось?
попрошу кое о чем. Мы друг друга не знаем, ты мне ничего не должен, но
все-таки, когда у тебя все разрешится, дай мне знать, что получилось. Как
один любознательный примат другому, ладно?
жест. И наконец-то Раньи воспринял его легко и естественно. Те из солдат
Раньи, которые еще сохраняли лояльность Амплитуру, не могли скрыть своего
отвращения.
криголитов и ашреганов решили экономить живую силу и боеприпасы и не
тратить их попусту. Конечно, если бы они знали, что в составе конвоя в
столицу следуют Раньи и его подчиненные, они, наверное, попытались бы
сделать все, чтобы остановить его и выручить своих. Впрочем, к тому
времени наверху все уже было решено: авангардная группа пала смертью
храбрых при попытке штурма вражеского опорного пункта; соответствующие
извещения были разосланы родственникам и друзьям.
волей-неволей вынуждены были признать поразительное сходство их стражей с
ними самими. Земляне из состава конвоя испытывали приблизительно то же
самое. Сомнения, удивление, чувство какой-то общности - это было и у тех,
и у других. Но, при всем при этом, с обеих сторон солдаты отдавали себе
отчет в том, что физическое сходство или различие - это не главное из
того, что делает другого врагом или другом. Важнее было, во что ты веришь
и как ты мыслишь - а здесь пропасть была еще глубокой. Пленные по своему
облику и реакциям оставались чистой воды ашреганами - только об их
загадочном командире этого, пожалуй, уже нельзя было сказать.
столицы. В лучах мягкого осеннего солнца Усилаи бурлила весельем улиц и
фонтанов, утопала в цветах и золоте листвы. Само понятие войны на фоне
этот уютного благополучия казалось какой-то пеленой, непристойной
выдумкой.
доставленной в город особой группы военнопленных, предоставив заниматься
этим делом сопровождавшим их мрачноватым землянам и массудам. Не только к
врагам, но и к союзникам они испытывали чувство определенного отчуждения.
не прямо перешли на сторону Узора, то, по крайней мере, без сопротивления
сложили оружие. Не хватало только друзей - тех же Коссинзы, Соратии. Раньи
был уверен: они тоже будут вместе с ним, но это потребует времени. Только
бы их не успели эвакуировать, когда Учителя решат, что вторжение
окончательно провалилось.
товарищи, наконец, прозрели. Потом они могут вернуться на родину и, зная
истину, будут потихоньку распространять ее среди родных и знакомых.
Другого пути нет. Главное - сохранить все в полнейшей тайне. Раньи теперь
достаточно знал, что представляют собой Учителя, и вполне мог представить
себе, как они - тихо и печально - прекратят свой неудачный эксперимент,
просто-напросто ликвидировав те несколько тысяч его участников, над
которыми они еще обладают властью.
однако Турмаст и остальные не хотели об этом и слышать. Они настаивали на
том, что должны видеть все своими глазами. Хотя что они там могли увидеть?
Ведь никаких видимых разрезов, никаких скальпелей не будет. Тем не менее
они добились своего. Им всем дали белые халаты и пропустили в
операционную. Она была большая, безупречно чистая, элегантная - как все на
Вейсе. Те инструменты, которые существовали как видимые материальные
объекты, по дизайну напоминали цветы. Вид их не отпугивал, а скорее
успокаивал.
Сагио, но именно он успокаивал брата, а не наоборот.
беспокоиться.
тревоги в своем взгляде. - Хотя они просто перерезают нейроны, а саму
капсулу не удаляют.
обычно, - Сагио напряженно улыбнулся. - Так что я готов.
справился с этой секундной слабостью. - Смотри, чтобы они у меня не
вырезали что-нибудь лишнего.
минут два маленьких санитара-рептилии повезли тележку с уже впавшим в
забытье Сагио в операционную.
Тележка была установлена на нужном месте, воздушные захваты жестко
зафиксировали голову. О'о'йан отошел в сторону. В дверях застыли
конвоиры-массуды.
ними встал хирург-программист, землянин, специально подготовленный для
условий Улалуабла. Раньи подозрительно оглядел их, подошел к ним и положил
руку на приборную панель.
глазами.
спрашиваете вы, не в состоянии прибыть есть. Пространство и время
исключают это, да?
брата. Он выглядел даже моложе, чем был на самом деле.
поопытней.
компетентности. Соответствующая программа заложена в компьютер и ее до
этого трижды проверяли. Вспомните: операцию ведет компьютер. Мы здесь
только наблюдатели, следим, чтобы все было в порядке.
поправим, есть.
Первый-по-Хирургии не прибудет с Омафила? Рискованно: его ребята совсем
распсихуются, у них и так нервы на пределе. Не в силах решиться на
что-нибудь, он вновь бросил взгляд на беспомощное тело брата.
приближаясь к гивистамам. - Мне наплевать на эти ваши программы. Я не
собираюсь разрешать...
конвоиров держал тонкую металлическую трубку дулом в его сторону, двумя
пальцами еще нажимая на спусковой крючок.
пульту, твердый угол больно врезался ему в спину. Сквозь сгущающийся туман
он услышал возбужденный ропот своих солдат и голос гивистама, обращенный к
ним:
опасности не есть. Ваш командир понятным образом обеспокоен за своего
кровного родственника. Ему есть сделана инъекция транквилизатора. Да. Это
есть лучше для него и для брата. Все под контролем есть. Клянусь как врач,
я...
массажа. Раньи потерял власть над своими нижними конечностями. Два массуда
подхватили его за руки и за ноги. Он почувствовал, как его выносят из
комнаты. Он хотел закричать, позвать на помощь, но действие инъекции дошло
уже до горла.
расплывались. Это Веенн. Выражение его лица Раньи уже не успел прочесть.
о'о'йан, который как раз поправлял капельницу, от неожиданности упал в
обморок. В результате вместо того, чтобы бежать к Сагио, Раньи пришлось,
изрыгая проклятия и ругательства, возиться с телом несчастного медбрата,
Самойлова Елена
Орлов Алекс
Никитин Юрий
Пехов Алексей
Белогорский Евгений
Андреев Николай