моря, и Руди видел, как ноздри старика слегка расширились, будто в гневе,
или как если бы его дыхание участилось от страха. Но он спокойно
продолжал:
порывами ветра.
куда и как. Не было никаких следов.
чтобы поворошить костер. Угли раскалились, и ветер закручивал языки
пламени.
пойман в лабиринте. Нам пришлось убить его.
другое. Несказанные вещи и незаконченные предложения ударяли по его
сознанию. Неизвестно, по какой причине, ему вдруг стало страшно: он боялся
Ингольда, неприятного и далекого, поглощенного собой, он боялся высокого
худого Архимага, неустанно скручивающего свои длинные пальцы, пока они
сидели на самом краю круга, образованного светом костра. Руди боялся
напряжения, которое в тишине пролегло между ними, боялся вещей, о которых
они, очевидно, не говорили друг другу, чего-то еще, чему он не мог даже
подобрать названия.
опять на Лохиро. - Хотя, если помнишь, Руди здорово помогал мне. Он
работал в ловушке, так же, как ты, когда боролся с драконом, которого мы
убили на севере.
стремясь к неминуемой точке разрыва, резкой и неизбежной. В голове Руди
мелькнула мысль, что он находится в ужасной опасности. Но так же, как он
когда-то стоял парализованный, уставясь в глаза дракона, так и теперь не
мог пошевелиться.
Совсем ничего.
машины. Не знающие покоя руки прекратили движение, и чувствительные
мускулы на лице внезапно расслабились. Целую вечность не было слышно ни
звука, кроме холодного рева океана и неровного лошадиного дыхания
Ингольда.
посоха, казалось, горел на свету, когда пронесся над костром, нацеленный в
горло Ингольда. Меч старика уже был у него в руках. Он парировал удар с
колен и спустя несколько секунд вскочил на ноги. Тогда Лохиро бросился на
него. Песок и пепел сыпались с рваного плаща Архимага, в его глазах была
пустота. Неспособный пошевелиться от шока, Руди мог лишь в ужасе наблюдать
за происходящим.
полумесяца оставил красную линию длиной в дюйм на его правой скуле. Он
поймал тыльную часть полумесяца рабочей стороной своего клинка и продолжил
натиск, вырывая оружие из рук Архимага. Посох занесло в песок. Руди
крикнул, от ужаса или предупреждая, он не знал, когда безоружный Лохиро
бросился на Ингольда и... изменился!
ветром плаща, а его белые, вытянутые вперед руки в несколько раз
увеличились и превратились в хватающие когтистые лапы. Он обернулся,
наваливаясь темнотой огромного, как дыра, рта. Рот был снабжен щупальцами
и брызгал кислотой на песок. Колющий кнут-хвост старался обвить тело
Ингольда. И тогда штормовые ветры обрушились на них, как леденящая лавина,
схватили это темное эфироподобное тело, будто громадный коршун, и вихрем
унесли его в ревущую ночь.
Хлещущий, словно дождь, песок накрыл костер. Руди все еще сидел с открытым
ртом, в шоке и ужасе, когда Ингольд дотянулся до него в ошеломляющем беге
через дикий хаос и поднял на ноги. После долгой паузы старик схватил посох
и поводок Че, затем, толкая Руди вперед, пошел сквозь слепящий ураган к
Кво.
покойника, с остекленевшими глазами, выделяясь в дикой темноте ветра и
колдовства. А золотые волосы поднимались с бровей в огненной ореол.
Несмотря на шум бурунов, голос его был ясно различим, холодный и
насмешливый:
по ступенькам, держа посох с зубцами наготове. - Меня?
дубинкой, с шумом щелкнув подбитым железом основанием у виска Ингольда.
Старик быстро наклонил голову, как утка, и рубанул мечом по направлению
вверх и внутрь. Руди увидел белое мясо и тонкую струйку крови, когда
Архимаг отступил в сторону от клинка и неожиданно ударил посохом, как
топором. Удар пришелся по рукоятке меча Ингольда, и он отвел завывающее
твердое дерево вниз позади себя. В долю секунды он ударил вдоль древка
так, что посох зацепился, попав в ловушку, а противник Ингольда потерял
равновесие.
Ингольду. Старик пошатнулся на ступеньках, закрывая рукой глаза. А более
молодой снова перевернул посох. Подхватив Ингольда под колени, он бросил
его на песок. Одним и тем же движением Лохиро перевернул посох и ударил им
сверху вниз, как вилами, целясь в горло Ингольду. Движение было таким же
невероятно быстрым и гладким, таким же стремительным, как укус змеи. Но
каким-то чудом старика не оказалось под острием оружия. Он откатился и
парировал удар, схватив древко руками. Перенося ноги вверх, в пах
противнику, он с силой перебросил Архимага через голову на темный берег.
Ингольд перекатился со спины на колени, задыхаясь, а из его раскрытой
ладони вырывался огонь.
клокочущих небес. Руди, выйдя из оцепенения, подбежал к нему. Без единого
слова Ингольд взял его за руку, и волоком затащил вверх по лестнице.
Молния сверкала над ними, обнажая остов опустошенного города и ослепляя
беглецов. Гром сотрясал мир, словно трубный глас. Волосы прилипли к щекам,
когда они пробегали вдоль заливаемой водой колоннады. При разряде молнии с
обеих сторон колонны то резко появлялись в видимости цвета электрик, то
затем погружались в темноту. Порывистый ветер стягивал с них плащи, когда
они бежали, и дождь насквозь промочил их. Че пронзительно визжал и
судорожно дергал за уздечку в ужасе от запаха электричества и энергии.
создание преуспело и удрало со всеми съестными припасами и книгами, ради
спасения которых Ингольд рисковал двумя жизнями.
вставали дыбом от треска молнии. Разрушенная стена перед ними дымилась от
взрыва. Повернувшись, Руди увидел Лохиро позади себя, с его пустыми
глазами и насмешливой улыбкой.
грянул одновременно с огненным белым взрывом. Разрушенный дверной косяк
рассыпался на куски; щепки от него разорвали толстый кожаный плащ Руди.
Шквал дождя веером налетал, ослепляя его. Под дождем Архимаг был неясной,
водянистой формой, его промокшие золотые волосы гладко лежали на голове.
Он медленно продвигался со своим снабженным лезвием посохом. Руди отступил
назад, опасаясь забегать далеко вперед, сознавая, что, если молния поразит
тротуар, они все будут убиты током от воды, которая затопила его.
в мокрой темноте. Ветер усиливался, с неба обрушивались огромные плоские
полосы горизонтального дождя. На промокшем тротуаре два колдуна двигались
по кругу, ощупью выискивая друг друга.
половиной футам темного, твердого, как железо, дерева".
раскачивался из стороны в сторону, как змея.
заклинание Ингольда, за которым последовали бормотание мертворожденного
грома и раздражающий запах озона.
дверного проема менее чем в трех футах от него. В короткой и мертвой
тишине двойник попытался вонзить острие в незащищенную спину Ингольда.
дико закричал: