Чтение 52–й страницы книги ~Цари-жрецы Гора~

Хотя сам я, конечно, не отказался бы от Миска и свободы и не
присоединился бы к Сарму, я вынужден был согласиться, что конечная победа
может оказаться на его стороне и его предложения соблазнительны для бывших
мулов, особенно тех, кто занимал высшее положение в рое до войны.

Мне не следовало удивляться, но все же я удивился, когда одним из
первых дезертиров из войска Миска оказалась предательская Вика из Трева.

Я узнал об этом однажды утром, проснувшись от удара кожаного хлыста.

- Проснись, раб! - послышался голос.

С криком гнева я, борясь с цепями, встал на колени; цепь и
металлический ошейник удерживали меня на месте. Снова и снова бич хлестал
меня, направляемый рукой девушки.

Тут я услышал ее смех и узнал своего мучителя.

Хотя лицо ее было закрыто завесой, ошибиться в голосе, в позе было
невозможно. Женщина, стоявшая надо мной с хлыстом, одетая в драгоценные
шелка, в золотых сандалиях и пурпурных перчатках, эта женщина была Викой
из Трева.

Она отбросила с лица завесу, откинула голову и рассмеялась.

И снова ударила меня.

- Теперь я хозяйка! - прошипела она.

Я спокойно разглядывал ее.

- Я был прав, - сказал я наконец. - Хотя и надеялся, что ошибаюсь.

- О чем это ты?

- Ты достойна только участи рабыни.

Лицо ее исказилось от гнева, и она снова ударила меня, на этот раз по
лицу. Я ощутил вкус своей крови.

- Не порань его серьезно, - сказал стоявший сбоку Сарм.

- Он мой раб! - ответила она.

Антенны Сарма свернулись.

- Ты получишь его после моей победы, - сказал Сарм. - Тем временем я
его использую.

Вика нетерпеливо, почти презрительно взглянула на него и пожала
плечами.

- Хорошо, - сказала она, - я могу подождать. - А мне она издевающимся
тоном сказала: - Ты заплатишь. Заплатишь так, как только я, Вика из Трева,
умею заставлять платить мужчин.

Я был доволен тем, что потребовался царь-жрец, чтобы меня приковали у
ног Вики, что я не сам в надежде на ее милости надел на себя рабский
ошейник.

Вика, взмахнув полами платья, повернулась и вышла из помещения штаба.

Сарм подошел ближе.

- Видишь, мул, - сказал он, - как цари-жрецы используют против людей
их собственные инстинкты.

- Да, - ответил я, - вижу.

Хотя тело мое горело от ударов хлыста, больше угнетала меня мысль о
Вике. Я ведь знал, кто она такая, и все же в глубине души надеялся, что
ошибаюсь.

Сарм подошел к встроенной в одну из стен панели. Он нажал кнопку.

- Я активирую твою контрольную сеть, - сказал он.

Я застыл в своих цепях.

- Проверочные тесты очень просты, - продолжал Сарм, - и могут
заинтересовать тебя.

В комнату вошел Парп и остановился около меня, попыхивая трубкой. Я
заметил, что он отключил свой переводчик.

Сарм повернул ручку.

- Закрой глаза, - прошептал Парп.

Я не испытывал никакой боли. Сарм внимательно смотрел на меня.

- Может, нужно увеличить напряжение, - сказал Парп, возвышая голос,
чтобы он донесся до переводчика Сарма.

Следуя этому предложению, Сарм снова коснулся первой кнопки. Потом
опять повернул ручку.

- Закрой глаза, - настойчиво прошептал Парп.

Я почему-то послушался.

- Открой, - сказал Парп.

Я открыл.

- Опусти голову.

Опустил.

- Поверни голову по направлению часовой стрелки, - сказал Парп. -
Теперь против часовой стрелки.

Удивленный, я выполнял его советы.

- Ты был без сознания, - предупредил меня Парп. - Теперь ты больше не
под контролем.

Я огляделся и увидел, что Сарм выключил машину.

- Что ты помнишь? - спросил Сарм.

- Ничего.

- Сенсорное восприятие проверим позже, - сказал Сарм.

- Начальные реакции кажутся вполне обнадеживающими, - громко сказал
Парп.

- Да, - согласился Сарм, - ты отлично выполнил работу.

Сарм повернулся и вышел из помещения штаба.

Я посмотрел на Парпа, который улыбался и пыхтел трубкой.

- Я не имплантирован?

- Конечно, нет.

- А как же Куск?

- Он один из нас.

- Но почему?

- Ты спас его детей.

- Но у него нет пола и нет детей.

- Ал-Ка и Ба-Та, - сказал Парп. - Ты думаешь, цари-жрецы не способны
на любовь?

Теперь заключение в диске меньше раздражало меня.

Парпа опять отправили на улицы отгонять золотых жуков.

Я узнал из разговоров в штабе, что немногие люди, сражавшиеся в
войсках Миска, поддались на уговоры Сарма, но все же некоторые, подобно
Вике из Трева, решили переметнуться на сторону победителя. Лишь несколько
человек, мужчин и женщин, пересекли линию и поступили на службу к Сарму.

Сарм привел из помещений царей-жрецов всех рабов, бывших там, по
большей части рабынь комнат. Сами по себе, испуганные, недоумевающие, они
мало чем могли помочь, но представляли собой приманку для мужчин, побуждая
их дезертировать; девушки были, так сказать, наградой за предательство, и
поскольку красота рабынь комнат была хорошо известна в рое, я считал, что
они могли сыграть свою роль; но, к моему удивлению и радости, не более
полудесятка мужчин явились за этими прекрасными призами. Война
продолжалась, и на меня все большее впечатление производили верность и
храбрость людей, служивших Миску; они за горсть грибов, глоток воды и
свободу готовы были отдать свои жизни в самой странной схватке, в какой
приходилось участвовать людям.

Вика приходила ко мне ежедневно, но ей больше не разрешали хлестать
меня.

Вероятно, была причина для ее ненависти ко мне, но я все же удивлялся
глубине и силе этой ненависти.

Позже ей поручили кормить меня, и она наслаждалась, бросая мне куски
гриба или глядя, как я лакаю воду из чашки, которую она ставила на диск. Я
ел, потому что хотел сберечь силы, потому что они могли мне понадобиться.

Сарм, который обычно находился в комнате, казалось, получает
удовольствие, следя за ее издевательствами, потому что стоял, свернув
антенны, а она оскорбляла меня, насмехалась, иногда била своим маленьким
кулаком. Очевидно, он был расположен к этой новой самке мула и часто
приказывал ей в моем присутствии расчесывать ему антенны, а она как будто
радовалась этим приказам.

- Какое ты жалкое существо, - говорила она мне, - и какой золотой,
сильный, смелый и красивый царь-жрец!

А Сарм протягивал к ней антенны, чтобы она могла расчесывать тонкие
золотые волоски.

Почему-то это занятие Вики раздражало меня, и я, несомненно, не сумел
этого скрыть: и Сарм все чаще давал ей в моем присутствии такой приказ, и
я с гневом заметил, как она этому радуется.

Однажды я гневно крикнул ей:

- Прирученный мул!

- Молчи, раб, - горячо ответила она. Потом посмотрела на меня и
весело рассмеялась. - За это ты сегодня ляжешь спать голодным.

Улыбаясь про себя, я вспомнил, как однажды, будучи хозяином, чтобы
проучить ее, не дал ей еды на ночь. Теперь я останусь голодным, но, сказал
я себе, я это заслужил. Пусть подумает над моими словами, Вика из Трева,
прирученный мул!

Мне хотелось обнять ее и прижать к груди, откинуть ее голову,
прижаться губами к ее губам, как я целовал, когда был ее хозяином.

Я выбросил эти мысли из головы.

Тем временем медленно, но неотвратимо война стала поворачиваться не в
пользу Сарма. Самым значительным происшествием стал приход целой делегации
царей-жрецов во главе с самим Куском, которые сдались Миску и захотели
воевать на его стороне. Это решение, очевидно, явилось результатом долгих
размышлений и обсуждений среди царей-жрецов, которые первоначально
поддержали Сарма, потому что он перворожденный, но возражали против его
способов ведения войны, особенно против обращения с мулами, использования
гравитационного оружия, попытки распространить заразные болезни и наконец
против отвратительного и ужасного, с точки зрения царей-жрецов,
освобождения золотых жуков. Куск и его последователи пришли к Миску, когда
в войне все еще было равновесие, и нельзя было усомниться в том, что из