сатира. Бока мои обросли шерстью, а ноги стали в точности как у козла.
Вплоть до копыт. У меня отросла борода и удлинились уши. Грауманн произвел
также весьма интересные изменения в моем половом аппарате. Обо мне стали
говорить. Крестьяночки, туземки и супруги наших синеньких кормителей и
поителей - все они постоянно ожидали визита единственного на Гиперионе
сатира. А многие так просто сами напрашивались. Вот когда я понял, что
такое "приапизм" и "сатириаз". Мои бесчисленные сексуальные подвиги (равно
как и пьяные загулы) обрастали легендами, а лексикон мало-помалу
возвращался к плачевному послеинсультному состоянию.
явился Грендель.
Морбиуса и Крелля. Мама, не гаси свечи, Грендель шастает в ночи.
Никакой стражи на стенах нашего города не было, как не было, впрочем, и
самих стен, у дверей нашего чертога не стояли воины. А потом вдруг муж
заявляет, что его жена поужинала, пошла укладывать детей - и исчезла.
Затем Хобан Кристус, пиротехник-абстракционист, не является на
еженедельный пироспектакль в Амфитеатре Поэтов. Впервые за восемьдесят два
года на подмостках! Тревога растет. Печальный Король Билли, доселе
надзиравший за реставрацией Джектауна, вынужден прервать свои труды и
обещает усилить меры безопасности. Вокруг города раскидывается сенсорная
сеть. Сотрудники корабельной службы безопасности осматривают Гробницы
Времени и сообщают, что те по-прежнему пусты. В Лабиринт через вход у
основания Нефритовой Гробницы запускаются зонды и на протяжении шести
тысяч километров ничего не обнаруживают. Автоматические и пилотируемые
скиммеры прочесывают местность между городом и Уздечкой и обнаруживают
лишь тепловой след скального угря. Целую неделю все спокойно.
дворе дома. У начальника КСБ Труина Хайнса хватило глупости заявить по
каналу новостей: "По всему видно, что он растерзан каким-то диким зверем.
Но ни одно известное мне животное не может сделать ничего подобного".
правда, не Бог весть какой - на уровне той голографической лабуды, которой
мы раньше пугали друг друга, но ведь теперь мы сами стали участниками
этого шоу.
вооруженный импульсным ножом или "адской плетью". На этот раз ему (или ей)
просто не хватило времени спрятать тело. Бедный Пит.
получает от Его Величества разрешение набрать, обучить и вооружить
городскую полицию в количестве двадцати человек. Подумывают о проверке на
детекторе лжи всего населения Града Поэтов, всех шести тысяч человек. В
кафе спорят о гражданских правах... Формально мы - вне Гегемонии. Так есть
ли у нас вообще какие-нибудь права? Вынашиваются какие-то бредовые планы
поимки убийцы...
а то и вовсе ничего. Некоторые исчезают бескровно, после других остаются
лужи крови. Свидетелей нет, нет и уцелевших. Убить могут где угодно.
Скажем, семья Веймонт жила на отдаленной вилле, а Сира Роб никогда не
выходила из своей мастерской, расположенной в башне неподалеку от центра
города; два человека сгинули поодиночке во время ночной прогулки в Саду
Дзен. А вот дочь канцлера Ломана имела личных телохранителей и, несмотря
на это, исчезла из собственной ванной на седьмом этаже королевского
дворца.
людей проходит практически незамеченной - столбик цифр в конце сводки
новостей или на вкладыше утренней газеты, не более. Но в городе, где
проживает шесть из пятидесяти тысяч обитателей колонии, десятка убийств
достаточно, чтобы оказаться в центре всеобщего внимания и чтобы каждый
ощутил себя персонажем набившей оскомину логической задачки о преступнике,
которого должны повесить завтрашним утром.
была одной из первых (и самых восхитительных) моих побед на сатировом
поприще. Блондинка с неправдоподобно мягкими, длинными волосами и
нежнейшими щечками (персик, да и только), к которым даже в мыслях
прикоснуться боязно (вдруг помнешь), короче совершенство немыслимое:
взглянув на такого ангелочка, любой самец, даже самый робкий, мечтает
сорваться с цепи и... А тут кто-то действительно с цепи сорвался. Нашли
только ее голову, стоявшую на мостовой, в центре площади лорда Байрона,
словно Сиссиприссу погрузили по самую шею в ставший на мгновение жидким, а
потом вновь затвердевший мрамор. Узнав эти подробности, я сразу же понял,
с кем мы имеем дело: на Земле, в матушкином поместье, у меня была кошка,
имевшая обыкновение чуть ли не каждым летним утром оставлять на южном
патио подобные приношения - то голову мышки, с истинно мышиным изумлением
глядящую вверх, то оскаленную в белозубой улыбке голову белки - охотничьи
трофеи гордого, но голодного хищника.
все-таки вспоминал о своем титуле). Кстати, с того самого дня, как его
челнок приземлился на Гиперионе, он перестал заикаться.
сторону кучу черновиков, вознамерился усесться в единственную лужицу
пролитого кофе на сухой скамье.
в силу своей очевидности.
исписанных листков - плод моей двухнедельной работы.
кофе. Нахмурившись, он отодвинулся и вытер обмелевшую лужицу краем мантии.
разыгрываете из себя самого настоящего козла, не пропускающего ни единой
козочки в королевстве.
наблюдение.
драть их без спросу. - И пока король Билли грустно смотрел на меня, я
пропел несколько строк из старинной песенки "Где же ты, моя козочка".
убийцу, как какой-нибудь детектив из голографического фильма? Или вызвал
его на смертный бой над замудоханным Рейхенбахским водопадом?
посоветоваться. Что вы, собственно, обо всем этом думаете?
здесь оставаться. А совет один, первый и последний: уносить ноги.
кабинета, из которого открывался вид на кирпичную стену регенерационного
завода-автомата. Некоторое время он изучал этот пейзаж и наконец спросил:
справляют праздник урожая.
осторожно. Главную базу они разместили к югу от Уздечки, а здесь отставили
только многоканальные самописцы.
Да, действительно, место для города выбрано неудачно. Ну и ладушки.
Березин Федор
Лукин Евгений
Контровский Владимир
Беляев Александр
Прозоров Александр
Апраксина Татьяна