подняться по наружной части. Но она знала, что канат стал уже слишком
крутым, деревья росли очень редко еще даже до того, как они зашли в
тоннель. Наклон каната достигал восьмидесяти градусов. Гипотетически
она должна будет встретиться со стеклянной горой, худшее из того, что
она могла предположить, когда готовилась к походу.
задыхаюсь.
путешествие через раскаленную печь.
они открыли рюкзаки и достали куртки... На стенах начал появляться
лед, под ногами поскрипывал снег. Они надели перчатки и подняли
капюшоны своих парок.
фоне белых отражающих стен и стали рассматривать коридор, который
несомненно начал сужаться. Конденсат шедшего из их ртов пара тут же
превращался в сосульки.
затем окоченели руки и колени. Обледенелые стены вплотную обступали
со всех сторон. Габи пошла вперед с лампой в правой руке. Сразу стало
темно. Сирокко остановилась и подула на застывшие руки, потом легка
на живот и поползла.
паники. Было страшно, но она знала, что освободиться, если отползет
назад.
шире. Я пройду вперед метров на триста и посмотрю, что там, хорошо?
звукам. Ее окружала кромешная тьма, она успела покрыться холодным
потом, когда ее ослепил свет. Через мгновение показалась спина Габи.
На ее бровях блестели замерзшие кристаллики льда.
бутылке.
и достала из рюкзака медную кирку. Они отбили лед и Сирокко
предприняла еще одну попытку.
Сирокко удалось с помощью Габи протиснуться.
шумом покатился по направлению к дневному свету.
Канат эластичный, он отклонился и лед треснул.
его, ладно?
лишь воспоминанием. Они поснимали куртки и задумались, что же их
еще ждет впереди?
становилось громче и громче пока, наконец, не стало возможным
представить огромные машины, гудящие прямо под стенами тоннеля.
Одна стена была горячая, но не настолько, как там, где они проходили
раньше.
по направлению к неизвестному месту назначения где-то вверху. Еще две
тысячи ступеней перенесут их в другой горячий регион. Не раздеваясь,
они поспешили вперед, так как знали, что были близки к дальнему концу
тоннеля. Как они и ожидали, жара уменьшилась после того, как они
достигли пика сауны, который Сирокко оценила как семидесяти пяти
градусный.
ярче, чем у входа в тоннель, просто бледно-серебряная полоска, которая
начиналась слева от нее и постепенно расширялась, пока они не
оказались на краю каната. Они похлопали друг дружку по спине и снова
полезли вверх.
время держа направление на юг, через широкий пригорок, опять
спустились вниз на дальней стороне. Канат был уже совершенно голым;
ни дерева, ни земли. Впервые Гея выглядела как настоящая машина,
которой, как знала Сирокко, она была: невероятная, массивная
конструкция, созданная теми, кто сейчас мог жить в ступице. Голый
канат был гладкий и ровный, в этом месте он поднимался под углом
семьдесят градусов, становясь ближе к сияющему низу края спицы. Клин
пространства между канатом и спицей суживался менее чем до двух
километров.
думали, что готовы к этому, но чувствовали себя почти одураченными.
Они поспешили через первую зону жары и поздравили себя, когда
температура снова начала падать. Она достигла где-то пятидесяти
градусов и снова начала подниматься.
упадет и покалечится, это страшило Сирокко больше всего и
напоминало ей, что никогда нельзя быть уверенной в Гее до конца. Она
забыла, что канат был сделан из переплетенных прядей и что путь, по
которому протекает жар или холод, может быть совершенно
запутанным.
прошли через зону холода, которая была меньше чем предыдущая
обросшая льдом, и снова очутились на северной стороне каната.
его и преодолели следующую вершину.
быстрее, задержка произошла в четвертом тоннеле, который так оброс
льдом, что даже Габи должна была обить его, прежде чем смогла
протиснуться вперед. Чтобы пробиться через ледяное препятствие им
понадобилось восемь часов.
тоннеля не было. Угол подъема равнялся теперь восьмидесяти или
девяноста градусов, и лестница начала виться вдоль внешней части
каната как лента стебля перечной мяты.
шириной полтора метра, нависающим над пропастью глубиной двести
пятьдесят километров. Сирокко знала, что она мечется во сне и эта
привычка может перенести ее слишком далеко. Но так как обе они
устали, то продолжали с трудом тащиться вокруг каната, постоянно
прижимаясь левым плечом к успокоительной твердости стены каната.
они поднимались, тем невозможнее было на это смотреть.
овальной в поперечном сечении, пятьдесят километров шириной с одной
стороны и чуть меньше ста с другой, внутренней стороны колеса.
Вспыхивая, широкая часть соединялась с краем крыши. Они только что
миновали этот ослепительный участок и им стали смутно видны почти
вертикальные стены спицы. То, на что они сначала не обратили
внимания, было выступом, который тянулся вокруг чудовищной дыры в
трубе спицы. Он был шириной хороших пять километров.
целым и, по-видимому, тянулся выше и каким-то образом крепился к
ступице. Во время одной из остановок Сирокко и Габи рассмотрели
выступ, находящийся, по-видимому, прямо у них над головами, только
на удалении двух километров. Это был массивный потолок, где им
придется тяжко потрудиться. Он тянулся, казалось бесконечно, пока не
становилось видимым отверстие зауженное расстоянием. Отверстие
было пятьдесят на восемьдесят километров, но чтобы достичь его, им
надо будет преодолеть пять километров в подвешенном состоянии от
внешней стороны выступа.
приподняла одну бровь.
нам добра. Полезли, подруга!
каната, здесь их ожидал следующий тоннель, он пронзал безбрежную
серую крышу.
немного, и начали восхождение. Тоннель изгибался влево, так там
находился канат, хотя они больше не были в этом уверены. Они
насчитали две тысячи ступеней, потом еще две тысячи.
если ты думаешь, что это хорошая новость, то тебе лучше подумать еще.
ламп, остатках их провизии и полупустых мехах с водой. До ступицы
было еще триста километров. Три ступеньки - это метр, значит идти еще
миллион ступеней. Сирокко посмотрела на часы и засекла время.