расстаться с родным кровом приобретало в глазах захватчиков характер
преступления, караемого смертной казнью.
новообращенных палачей.
благотворительной и цивилизаторской миссией, творили здесь, под
снисходительным оком начальства, самые мерзкие дела, какие только может
придумать зверь в человеческом облике.
джентльмены, с чудовищным наслаждением исполнявшие обязанности палачей.
кавалеристы которого завоевали в тех местах, где они орудовали, позорную
славу карателей, ставшую несколько позднее достоянием волонтеров генерала
Брабанта.
английской армии.
своего армейского корпуса и наводили ужас на местность между Рейтцбургом,
Вредефор-том и железнодорожной линией Блумфонтейн - Претория.
деревьев. А бурская армия, сосредоточенная на границе Оранжевой республики,
не могла прийти на помощь несчастным жертвам английского варварства, ибо за
спиной у буров находилась река Вааль, граница Трансвааля, которую буры
должны были защищать, а рядом брод Ренсбург, который давал англичанам
возможность легко обойти буров и напасть на них с тыла. Такая стратегическая
обстановка приковывала генерала Бота к своему укрепленному лагерю и не
позволяла ему перейти в наступление.
десяти-двенадцати семьям тружеников.
патриархальных жилищ, созданным несколькими поколениями, которые более
полувека обра-батывали землю, собирали и перерабатывали ее урожаи.
созданием и усовершенствованием своего маленького мирка, зародыша будущего
селения, а может быть, даже и города.
новых домах, построенных рядом со старыми. Так, словно мощные ветви
огромного и прекрасного дерева, крепко вросшего своими корнями в священную
землю Отечества, разрастались бурские семьи.
зрелости, за которой следовала высоко всеми чтимая старость!
вознагражденного труда, сладостное блаженство отдыха в семейном кругу!
как у этих людей, превративших каждую свою ферму в маленький эдем. И вот все
это счастье, казавшееся нерушимым, рухнуло. Ураган войны, разразившийся над
этим райским уголком, унес всех его юношей и мужчин, оставив без защиты
слабых и больных его обитателей.
столетний слепой старец, с трудом добиравшийся до своей любимой скамейки на
солнышке, да мальчуганы не старше десятилетнего возраста.
прародительницы, славной и преданной подруги главы клана, ее дочерей, внучек
и правнучек, то-есть матерей, сестер и дочерей бурских воинов.
копыт. Прибежали ребятишки.
вихрем ворвались на просторный двор фермы. Во главе отряда галопировал
майор. Рядом с ним скакал сержант, впереди - два трубача.
шести.
удостоив старца ответом.
читать, нарочито отчеканивая каждое слово:
лорда Робертса всем лицам, пребывающим в этой усадьбе, предписывается
немедленно покинуть ее. Малейшее сопротивление будет караться смертью".
исходил голос, объявивший этот варварский приговор. Ему казалось, что он
плохо расслышал, не понял чего-то. Он полным трагизма жестом простер
костлявые руки, а его старый, беззубый рот шевелился, не произнося ни звука.
уходить.
прочь, змеиное отродье, а не то живьем вас зажарим в этой норе!
охваченные леденящим страхом перед оккупантами. Они окружили кавалеристов,
умоляя их сжалиться; с душераздирающими воплями они протягивали им
младенцев, которых завоеватели хотели лишить крова и последнего куска хлеба.
ближайших к ним женщин, стали их топтать.
младенец с раздробленной головкой. Мать с помертвевшим от горя лицом упала
без чувств возле бившейся в агонии невинной жертвы свирепых карателей.
зубы:
Колвилла, что он и есть начальник, высокий старец низко склонился перед
англичанином.
просил вас. Я бы сказал вам: возьмите мой старый скелет и потешайтесь над
ним сколько угодно... Но эти женщины и дети - они же не причинили вам
никакого вреда. Пощадите их ради всего святого... ради вашего бога, которому
молимся и мы! Пощадите, умоляю вас!
драгоценное время, милейший: приказ королевы исполняется беспрекословно.
женщина, она - мать. Сжальтесь же над нашими женами, сжальтесь над детьми!..
Никогда еще я не склонял головы перед человеком, я преклонял колени только
перед богом... А вас умоляю на коленях! Заклинаю вас всем, что у вас есть
дорогого на свете, вашей честью солдата: сжальтесь, сжальтесь!
унижение, тяжело упал на колени, простирая к майору дрожащие руки.
Несколько солдат, сердца которых еще не совсем очерствели от грабежей и
насилия, отвернулись, чтобы скрыть свое волнение. У остальных это зрелище
вызвало взрыв мерзкого хохота.
левого стремени, подле которого стоял на коленях старик, и нанес несчастному
страшный удар сапогом по лицу.
ударом губ и носа хлынула кровь.
снова взглянув на часы и небрежно опуская их в карман, он заметил:
которые знают, что все мгновенья их жизни уже сочтены.
поносили солдат, грозили им своими слабыми кулаками, порывались даже их
бить.
казарменных шуточек.
женщин.
коней, другие бежали по двору, стараясь спасти исходивших криком детей.
А ну-ка, мальчики, подколите мне всех этих маток вместе с их поросятами. Что
за великолепный "pigsticking"! Будет о чем вспоминать!
женщин с криками:
дрожали и подкашивались, лицо его было окровавлено, изо рта текла кровь.
Слабею-щим уже голосом он бросил убийцам свое проклятье: