Чтение 52–й страницы книги ~Смертоностная игра~

страховкой.

Он снова покачал головой и при этом доброжелательно смотрел на меня.

- Никто этого не думает. Харрелсон говорит, что у Джералда был сердечный
приступ, которому могло предшествовать сексуальное возбуждение, и полиция
штата принимает это заключение, потому что Джон Харрелсон - большой
авторитет в этих делах. Самое большее - это может найтись циник, который
предположит, что ты специально довела его до инфаркта.

- А ты в это веришь? - спросила я. Я подумала, что подобная прямота может
его шокировать, однако я плохо его знала. Он только усмехнулся.

- Ты спрашиваешь, думаю ли я, что у тебя хватило ума довести Джералда до
смерти, но не хватило, чтобы понять, что при этом ты умрешь в наручниках?
Конечно, нет. Чужие страховки не добывают ценой собственной смерти, Джесс.
Могу я быть откровенным?

- Я не хотела бы видеть тебя иным.

- Хорошо. Я работал с Джералдом, и мы ладили, но не все в фирме могли с
ним, ладить. Он был любителем острых ощущений. И меня нисколько не удивляет,
что его увлекла идея заняться любовью с прикованной настоящими наручниками
женщиной.

Я украдкой взглянула на него, когда он это говорил. Был вечер, и горела
только настольная лампа; голова и плечи были в тени, однако я совершенно
уверена, что Брендон Майлерон покраснел.

- Прости, если это задело тебя. - сказал он. Я чуть не рассмеялась, но
это было бы нехорошо по отношению к нему. Просто уж больно смешно прозвучало
его извинение - как у восемьнадиатилетнего школьника, честное слово.

- Это ничуть не задело меня, Брендон. - сказала я.

- Спасибо. Это хорошо. Конечно, в задачи полиции входит рассмотрение
того, не было ли тут подлога, не зашла ли ты слишком далеко в этой игре,
зная, что твой муж страдает от болезни, которую медики на своем жаргоне
называют "паршивым коронаром"...

- Я вообще не имела представления, что у него больное сердце! - сказала
я. - По всей видимости, и страховая компания этого тоже не знала. Если бы
знала, они вряд ли выписали бы ему такой полис, ведь так?

- Страховые компании застрахуют любого человека, который будет платить
взносы. - ответил он. - А агенты не видели, как он дымит целый день и хлещет
виски. Это видела ты. Поэтому, с точки зрения полиции, ты должна была бы
знать, что он сердечник, который может откинуть копыта при любом подходящем
случае. И полиция могла бы рассуждать так: "Предположим, она пригласила
любовника в загородный дом на озере и не сказала об этом мужу. И этот мужик
выскочил в условленный момент, совершенно не подходящий для сердечника. Тот
и отдал Богу душу". Если бы они нашли подтверждение этому, ты оказалась бы в
трудном положении. Джесси. Потому что при определенных обстоятельствах такие
появления могут рассматриваться в качестве посягательства на жизнь. И тот
факт, что пил провела два дня в наручниках и вынуждена была спустить кожу,
чтобы вырваться из них, естественно, является сильным аргументом против идеи
сообщника, но, с другой стороны, сама идея наручников делает сообщника
вполне возможным для.., ну, скажем, для определенного типа полицейского
сознания.

Я уставилась на него, пораженная; я чувствовала себя, как человек,
который только что понял, что он находится на краю пропасти. До этого
разговора с Брендоном мысль, что полиция может обвинить меня в убийстве
Джералда, как-то не приходила мне в голову.

Брендон добавил - Теперь ты понимаешь, почему не следует упоминать об
этом незнакомце в доме?

- Конечно, - сказала, я. - Не надо будить собак, да?

Как только я произнесла это, я снова представила того пса, который тащит
тело Джералда за руку по полу: я видела лоскут кожи, торчащий из его пасти.
Кстати, они обнаружили, беднягу через пару дней: он нашел убежище под сараем
у Лаглэнов, усадьба которых расположена за полмили от нас. Там был еще
приличный кусок Джералда - пес, видимо, заглядывал в дом и после того, как я
его отпугнула огнями машины и сигналом. Они убили его как бродячую собаку.
На нем нашли бронзовый кулон, только без регистрационного номера, по
которому можно было бы найти владельца и вернуть ему пса; между прочим, его
кличка - Принц. Ты представляешь себе - Принц! Я даже пожалела беднягу,
когда констебль Тигартен сообщил мне, что пса пристрелили. Я не винила его
за то, что он сделал: бедный пес был в еще худшем положении, чем я.

Но это отступление, а я рассказывала тебе о моем разговоре с Брендоном по
поводу незнакомца в доме. Он согласился насчет того, что не надо будить
собак. Я же согласилась молчать, но была рада поделиться этим хоть с одним
человеком - это огромное облегчение.

- Но телефон? - спросила я. - Когда я вырвалась из наручников и
попробовала позвонить, он не работал. И я тогда поняла, что тут кто-то был и
именно он перерезал телефонный провод. Поэтому я взяла ноги в руки и
кинулась к машине. Ты не представляешь себе, какой это страх, Брендон,
осознать, что ты одна среди леса с таким вот незваным гостем.

Он улыбнулся. Однако, боюсь, это была уже снисходительная улыбка. Так
улыбаются мужчины, когда хотят скрыть мысль о том, как глупы, в сущности,
женщины и как нелепо верить их рассказам.

- Ты пришла к выводу, что линия отключена, после того как проверила один
аппарат, а именно - в спальне. Верно?

Я кивнула - отчасти потому, что так мне казалось проще, но в основном
потому, что бессмысленно что-то объяснять мужчине, когда он уверен в своей
правоте. Поэтому в данный момент я хотела только одного: чтобы наш разговор
скорее закончился.

- Он был выключен из розетки, вот и все, - сказал Брендон. У него был вид
дедушки, который объясняет внуку, что чудовища под кроватью не может быть,
хотя иногда кажется, что оно там живет. - Джералд просто вытащил вилку
телефона из розетки. Наверное, он не хотел, чтобы нарушили его отдых - не
говоря уже о маленькой любовной затее с наручниками; то же самое он сделал
со вторым аппаратом, однако аппарат на кухне был включен и прекрасно
работал. Это записано в полицейском акте.

И тут я поняла. Рут. Я осознала вдруг, что все они - мужики, которые вели
расследование этой трагедии на озере, - приняли определенные гипотезы о том,
что и почему я делала. Большинство этих идей работало на меня, и это
упрощало дело, но было что-то нелепое и раздражающее в том, что эти люди
делали выводы не по моим показаниям или по установленным фактам, а исходя из
того, что я женщина, а женщины ведут себя вполне предсказуемым образом. И с
этой точки зрения, нет никакой разницы между Брендоном Майлероном в
роскошной тройке и констеблем Тигартеном в протертых джинсах и красной
куртке. В том, что касается женщин, все мужчины. Рут, одинаковы. Многие из
них научились говорить правильные слова в соответствующей ситуации, но не
более того.

И все-таки я знаю: Брендон восхищен мною и тем, как я вела себя после
смерти Джералда. Он считает, что я вела, себя очень мужественно.., для
женщины, конечно. А после нашего первого разговора, о ночном визитере он
сказал, что едва, ли вел бы себя лучше в подобной ситуации.

Ну да ладно. Я подумала, что мне станет легче, когда узнала, что мое
предположение по поводу телефона было неверным, но облегчения нет. В глубине
души я верю до сих пор, что телефон в спальне не заработал бы, даже если бы
я залезла под кресло, нашла эту вилку и воткнула ее в розетку. И телефон на
кухне мог быть включен позже, а в то время тоже не работал, и мне оставалось
или бежать из дома на машине, или умереть в щупальцах этого чудовища.

Видя выражение недоверия на моем лице, Брендон наклонился ко мне и сказал
с расстановкой, четко выговаривая слова:

- В доме не было никого. Джесси, и самое лучшее, что ты можешь сделать. -
выбросить это воспоминание из головы.

Тогда я чуть не сказала ему о пропавших кольцах, но поскольку уже устала
убеждать его и меня мучила эта боль... Короче, я промолчала. Когда он ушел,
я долго лежала без сна, и даже таблетка не смогла меня усыпить в ту ночь. Я
думала о кожной операции, которая была назначена на утро, о моих кольцах и о
следе ноги, который видела только я, и о том, что ночной гость может прийти
снова, чтобы вернуть мой подарок или потребовать новый. И, прежде чем
заснуть, я решила больше никогда не думать ни о следе, ни о серьге с
жемчужиной. Наверное, какой-нибудь коп нашел мои кольца около книжной полки
в кабинете Джералда и взял их себе. И, может быть, сейчас они лежат в
витрине лъюистонского ювелирного магазина. Эта, мысль совершенно не
рассердила меня, напротив, она принесла то же ощущение, с которым я
проснулась наутро за рулем "мерседеса". - глубокое чувство блаженства.
Никакого призрака; нет призрака; нигде нет никаких призраков. Просто
нечистый на руку коп оглянулся, чтобы удостовериться, что никого вокруг нет,
хвать кольца - и в карман. Мне, собственно, совершенно безразлично, что
случилось с самими кольцами. В эти последние месяцы я все более убеждаюсь в
том, что мужчина надевает тебе это кольцо на палец только потому, что закон
не разрешает продевать его в ноздри. Но что делать; уже давно не утро, и,
хотя еще не вечер, солнце медленно катится к закату, так что пусть другие,
кто моложе, обсуждают положение женщины в современном обществе".

Джесси откинулась в кресле и снова закурила, чувствуя, как от табака
щиплет кончик языка и болит голова, а весь организм протестует против столь
долгого пребывания перед "Маком". В доме стояла тишина, которая
удостоверяла, что деятельная Мэгги отбыла в направлении супермаркета и
химчистки. Джесси удивилась, что Мэгги ушла, не сделав последней попытки
оторвать ее от компьютера. Наверное, Мэгги решила, что это будет напрасной
тратой сил, - пусть Джесси сама дойдет до этого. Да и в конце концов она
здесь только работает. Последняя мысль была для Джесси неприятна.

Наверху скрипнула доска. Джесси вздрогнула: сигарета остановилась в
сантиметре от ее губ.

"Он вернулся! - закричала Чудо-Юдо. - Джесси, он здесь!"

Нет, это не он, его тут нет. Ее глаза снова обратились к фотоснимку.
Узкое мертвенно-белое лицо, кривые губы. Она подумала: "Я точно знаю, где ты
находишься, подонок, - в тюрьме".

Однако рассудок не мог одолеть ее страха - в глубине души она продолжала