как вызывающе держатся, таких не расстреливать, таких
совращать надо.
красноармейцам. - В сорочке родились, братцы. Выторговал я вас
у господина генерала. У вас с собой и вещичек, кажется, нет
никаких. Ничего, обзаведетесь. Идите за мной.
и везли через город минут пятнадцать. Выпустили посреди
просторного заасфальтированного плаца. С двух сторон его
ограничивали совершенно похожие друг на друга казенной
постройки здания - то ли конюшни, то ли казармы. Они были
двухэтажные и какие-то приземистые, массивные, со сводчатой
кладкой и окнами, которые легко было переоборудовать в
амбразуры. Третью сторону замыкал высокий каменный забор с
глухими железными воротами, с крепким, похожим на дот
контрольно-пропускным пунктом. С четвертой стороны была то ли
высокая стена, то ли там находилось еще одно здание, которое
замыкало два боковых наподобие буквы "П". В нем также были
глухие железные ворота с калиткой сбоку, в которую и провели
красноармейцев.
подворотню, они попали в небольшой квадратный дворик,
пятнадцать на пятнадцать метров. Стены здесь были еще выше, но
под ногами был песок и гравий, росло несколько головастых ив и
одна голубоватая елочка.
вислыми усами в форме какого-то непонятного рода войск. Куртка
Тимофея страшно его заинтриговала.
кого же это ты, значит, воевал?
они вышли из моечной, их ожидал сюрприз: одежду заменили. На
тех самых местах, где они раздевались, лежали пять комплектов
нижнего белья и немецкой полевой формы.
двое типов в такой же форме.
Гони нашу форму.
этой. Сукно добротное, ни одной латки, сам выбирал.
форму.
знакомый им капитан Неледин.
осмотрелись, а уже изволите бунтовать.
нас не засунешь.
поручено мне. Боюсь, скоро икать начнете.
стираную и целую.
как и все помещения в этих казармах, и оттого кабинет казался
еще длиннее. Он был почти пуст, если не считать огромного
полированного письменного стола, двух кожаных кресел, двух
длинных шеренг - вдоль стен - казенных стульев с кожаными
сиденьями и спинками и двух портретов в натуральную величину:
Гитлер стоит на фоне нацистского прапора и Николай II, но не в
полковничьем мундире, как обычно, а в черной сюртучной паре;
очень странная картина, скорее всего срисованная с фотографии.
высок: макушка Медведева была самое большее на уровне его
глаз. Говорил он мягко, немного в нос. Красноармейцы не могли
знать, что это влияние французского, но то что этот человек
говорит по-русски редко, они поняли еще в камере.
и, как русский, я не могу этим не гордиться. И за то, что
форму не захотели поменять, тоже хвалю. Мужества и характера
вам не занимать, но сейчас вы должны полагаться не на
упрямство, а на свои светлые головы. Я понимаю, какой вам
сегодня выдался трудный день. Для вас это катастрофа. И
следующие дни будут не легче. Я понимаю, что коммунистические
идеалы в вас вбивали с детства и вырвать их не просто и
больно. Но поймите, волчата, вы молились на глиняных идолов.
Немцы разбили коммунистическую Россию в две недели. Пройдет
еще две недели, и они затопчут ее всю. Они сотрут ее с лица
земли, как Польшу, Францию, Чехословакию, Бельгию,
Югославию... Нашу Россию, на которую мы немцев не пускали
никогда дальше самых западных границ, где их всегда били. Я не
тороплю вас, волчата. Вы поживете у меня, успокоитесь,
послушаете радио, вспомните прошлое и подумаете о будущем
нашей родины. Вам предстоит сделать выбор, и вы его сделаете,
я не сомневаюсь в вас. И тогда мы вместе, рука об руку, будем
работать над созданием великой силы, которая поднимет Россию
из пепла, бессмертную и прекрасную, как птица Феникс. И
когда-нибудь наступит светлый день, что никакие орды, ни
тевтонские, ни татаро-монгольские, не посмеют посягнуть на
нашу прекрасную землю.
но что-то в глазах всех пятерых красноармейцев ему не
понравилось. Он бы понял ненависть или презрение, был бы
доволен вниманием, уж не говоря о большем. Но в этих глазах он
не мог прочесть никакой реакции. В них вообще ничего не было.
Пустота. "Наша скифская манера", - как-то неуверенно подумал
князь и остановился перед младшим сержантом.
29
было столь же пространным, как и задачи, которые оно решало:
спецподразделение по подготовке кадров колониальной
администрации при абверкоманде NN. В просторечье это означало,
что спецподразделение отбирает и просеивает поступающий "с
мест" человеческий материал и готовит национальные кадры для
служб государственной безопасности. А поскольку существовало
оно под эгидой абвера и финансировалось им, то лучшие из
лучших попадали отсюда в школы адмирала Канариса.
оно занималось почти исключительно украинскими и
прибалтийскими националистами; затем в нем появился русский
отдел. Отдел был укомплектован целиком из "бывших" и
следующего поколения "бывших" - если не родившихся, то
выросших и воспитанных на Западе. Но эти русские кадры
совершенно не удовлетворяли абвер. Во-первых, плохое знание
нынешних местных условий и психологии народа. Во-вторых,
надломленность, угнетенность, почти всегда неосознанная,
отсутствие веры в себя и, как следствие этого, недостаток
инициативы. Наконец, слепая ненависть многих делала
близорукими или, по крайней мере, ограниченными, неспособными
подняться на уровень новых задач, которые еще только
предугадывались. Вполне естественно, с началом войны абвер
надеялся "влить свежую кровь" в этот отдел. Ожидалось, что
недостатка в людях не будет: для живого дела годились и
рецидивисты (тип людей, у которых склонность к риску, к
хождению по острию бритвы был в крови), и затаившиеся враги
Советской власти.
спецподразделения не собирались готовить ни диверсантов, ни
провокаторов (хотя, если бы это удалось, успех считался бы
колоссальным, и без орденов не обошлось бы; но в это,
признаться, с самого начала мало кто верил). Немецкие армии
наступали столь успешно, что в скорой победе не было сомнений.
Если абверу и потом понадобятся русские разведчики, их можно
будет готовить из заведомо преданных людей. Но эти пятеро были
прекрасным материалом для психологов и социологов
подразделения, специализировавшихся на психологической
Максимов Альберт
Афанасьев Роман
Суворов Виктор
Акунин Борис
Вронский Константин
Перумов Ник