Чтение 52–й страницы книги ~Санин~

Они сели под плетнем, прямо на песок, и с наслаждением закурили.

Шедшие за возами в город мужики оглядывались на них, бабы и девки,
трясшиеся в пустых телегах, чего-то смеялись и показывали на них друг другу
насмешливо-веселыми глазами. Иванов не обращал на них никакого внимания, а
Санин пересмеивался с ними, и вся дорога ожила звонким женским смехом.

Начинало парить.

Наконец на крыльцо винной монополии, небольшого белого дома с яркой
зеленой крышей, вышел сиделец, высокий человек в жилетке. Зевая и гремя
замками, он отпер дверь. Баба в красном платке юркнула за ним.

- Путь указан! - провозгласил Иванов, - идем, что ль!

Они пошли и купили водки, а у той же бабы в красном платке - свежих
зеленых огурцов.

- Э, да ты, друг, богатый человек, - заметил Иванов, когда Санин достал
кошелек.

- Аванс! - засмеялся Санин, - к великому стыду своей маменьки, нанялся
письмоводителем к страховому агенту... и капитал, и материнскую обиду
приобрел сразу...

- Ну, теперь не в пример способнее! - сказал Иванов, когда они опять
вышли на дорогу.

- Да-а... А что, если еще и сапоги снять?

- Вали!

Они оба разулись и пошли босиком. Ноги глубоко уходили в теплый мягкий
песок и приятно разминались после узких тяжелых сапог. Теплый песок
пересыпался между пальцами и не тер, а нежил ногу.

- Хорошо, - сказал Санин с наслаждением.

Солнце парило все сильнее и сильнее. Они вышли из города и пошли вдоль
дороги. Даль курилась и таяла, голубая и прозрачная. На столбах, пересекших
дорогу, гудел телеграф, и на тонкой проволоке чинно сидели ласточки. Мимо,
по насыпи, промчался, убавляя ход, пассажирский поезд, с синими, желтыми и
зелеными вагонами. В окнах и на площадках виднелись заспанные помятые лица.
Они смотрели и исчезали. На самой задней площадке стояли две девушки, в
светлых шляпках и с молодыми, свежими от утреннего воздуха, задорными
лицами. Они упорно и с удивлением проводили глазами веселых босых мужчин.
Санин смеялся им и приплясывал по песку, высоко блестя голыми пятками. Потом
потянулся луг, где трава густая и влажная, и по ней тоже было приятно и
весело идти босыми ногами.

- Благодать! - сказал Иванов.

- Умирать не надо, - согласился Санин.

Иванов искоса поглядел на него: ему почему-то показалось, что при этом
Санин должен вспомнить Зарудина, хотя уже прошло много времени со дня его
похорон. Но Санин, очевидно, никого не вспомнил, и это было странно, но
нравилось Иванову.

За лугом опять пошла дорога, с теми же возами, мужиками и смеющимися
бабами. Потом показались деревья, осока и стала видна блестящая под солнцем
вода и монастырская гора, на которой золотой звездой блестел крест.

На берегу стояли разноцветные лодки и сидели, в жилетках и цветных
рубахах, мужики, у которых Санин и Иванов взяли лодку после долгого,
веселого и шутливого торга.

Иванов сел на весла. Санин взял руль, и лодка быстро и легко поплыла
вдоль берега, мелькая в тени и свету и оставляя за собой узенькие и плавные
полоски серебристой волны. Иванов греб быстро и хорошо, частыми ровными
ударами, от которых лодка вздрагивала и приподнималась, как живая. Иногда
весла с шорохом задевали за ветки, и они долго и задумчиво колыхались над
темной прибрежной глубиной. Санин, с удовольствием сильно налегая на рулевое
весло, так что вода с радостным шумом забурлила и запенилась, круто
поворотил лодку в узкий проход между нависшими кустами, где было глубоко,
сыро, прохладно и темно. Вода была тут чистая-пречистая, и видны были в ней
на сажень желтые камушки и красноперые быстрые рыбки, стайками снующие туда
и сюда.

- Самое подходящее место, - сказал Иванов, и голос его весело отдался
под темными ветками.

Лодка с тихим скрипом пристала к густой траве берега, с которого
вспорхнула какая-то беззвучная птичка, и Иванов выскочил на берег.

- На земле весь род людской!.. - запел он могучим басом, от которого
всколыхнулся и загудел воздух.

Санин, смеясь, выскочил за ним и быстро, по колено утопая в сочной
живой траве, взбежал на высокий берег.

- Лучше не найти! - закричал он.

- И искать не надо: под солнцем везде хорошо... - ответил Иванов снизу
и стал вытаскивать из лодки водку, огурцы, хлеб и узелок с закуской.

Все он перенес на мягкий бугорок под стволом большого дерева и разложил
на траве.

- Лукулл обедает у Лукулла, - сказал он.

- И он счастлив, - закончил Санин.

- Не совсем, - возразил Иванов с шутливым огорчением, - рюмку забыли.

- Тьфу, - весело сказал Санин. - Ну ничего, мы сделаем...

И ровно ни о чем не думая, а только наслаждаясь светом, теплом, зеленью
и своими быстрыми ловкими движениями, он полез на дерево и, выбрав еще
зеленую незакоренелую ветку, стал вырезать ее ножом. Мягкое сочное дерево
легко поддавалось усилиям, и маленькие белые пахучие стружки и кусочки
сыпались на зеленую траву. Иванов, подняв голову, смотрел на него и от
такого положения ему было так легко и славно дышать, что он все время
радостно улыбался.

Ветка хрустнула и мягко свалилась на траву. Санин спрыгнул с дерева и
стал долбить из ветки стаканчик, стараясь не попортить коры. Стаканчик
выходил ровный и красивый.

- Я, брат, думаю выкупаться опосля, - сказал Иванов, внимательно глядя
на его работу.

- Дело хорошее, - весело согласился Санин, ковырнул ножом и подбросил
готовый стаканчик на воздух.

Они сели на траву и стали с аппетитом пить водку и есть зеленые,
пахучие и сочные огурцы.

Был уже полдень. Солнце стояло высоко и было жарко везде, даже в тени.

- Не могу! - сказал Иванов. - Душа просит!

Он не умел плавать и, быстро раздевшись, влез в воду на самом мелком и
прозрачном месте, где ясно было видно светло-желтое ровное песчаное дно.

- Ух, ладно, - -говорил он, подпрыгивая и далеко разбрызгивая блестящие
брызги.

Санин, не торопясь и глядя на него, разделся и бегом вбежал в воду,
подпрыгнул, ухнул и поплыл через реку.

- Утонешь, - кричал Иванов...

- Не утону, - весело фыркая и смеясь, отозвался Санин...

Их веселые голоса далеко и радостно разносились по светлой реке и
зеленому лугу.

Потом они вылезли и валялись голые в мягкой свежей траве.

- Славно!.. - говорил Иванов, поворачивая к солнцу свою широкую спину с
блестящими на ней мелкими капельками воды. - Построим здесь две кущи...

- А ну их к черту! - весело закричал Санин, - и без кущи славно,
кущи-то всякие давно надоели!

- Ух, а! Трык-брык! - закричал Иванов, выделывая какие-то дикие и
веселые па.

Санин, хохоча во все горло, стал против него и принялся выделывать то
же самое.

Голые тела их блестели на солнце, и мускулы быстро и сильно двигались
под натянутой кожей.

- Ух! - запыхался Иванов.

Санин еще потанцевал один, потом перекувыркнулся через голову.

- Иди, а то всю водку выпью, - крикнул ему Иванов.

Одевшись, они доели огурцы и допили водку.

- Теперь бы пивка холодного... ха-арошо! - мечтательно сказал Иванов.

- Поедем.

- Валяй.

Они наперегонки сбежали с берега к лодке и быстро поплыли.

Парит, - сказал Санин, счастливо жмурясь на солнце и разваливаясь на
дне лодки.

- Будет дождь, - отозвался Иванов, - правь же... черт!..

- Догребешь и сам, - возразил Санин.

Иванов брызнул на него веслом, и светлые прозрачные брызги, насквозь
пронизанные солнцем, каскадом разлетелись вокруг.

- И за то спасибо, - сказал Санин.

Когда они проезжали мимо одного из зеленых островов, послышались
веселые взвизги, плеск и звонкий радостный женский смех. День был
праздничный, и из города много народа понаехало гулять и купаться.

- Девицы купаются, - сказал Иванов.

- Пойдем посмотрим, - сказал Санин.

- Увидят.

- Нет, мы тут пристанем и пойдем по осоке.

- А ну их, - слегка покраснев, сказал Иванов.

- Пойдем.

- Да соромно, - шутливо пожал плечами Иванов.

- Чего?

- Да... оно ж девицы. Нехорошо...

- Дурень ты, - сказал Санин смеясь, - ведь ты б с удовольствием
посмотрел.

- Да ежели девица и того... то кому же оно... Ну, так и пойдем...

- Да оставь...

- Тьфу! - сказал Санин, - нет ни одного мужчины, который бы не хотел
видеть красивую голую женщину... и даже такого нет, который хоть раз бы в
жизни, хоть мельком бы не посмотрел, а...

- Оно так, - согласился Иванов, - а все-таки... ты б уж, если так