веру в него, как волны морские разбиваются о прибрежный утес.
его раньше двух дней, то он пораньше и оправдается. А против вас лично я
ничего не имею. Все, что вы мне сообщили, подтвердилось, я предоставил вам
возможность доказать, что вы говорите правду, - и дело с концом. А теперь -
спокойной ночи! Мне еще нужно кое в чем разобраться.
темного угла, последовал за ним по пятам и вместе с ним вышел из комнаты. На
прощанье он только угрюмо пробормотал: "Спокойной ночи, отец!" - и бросил в
сторону Луизы исполненный злобы взгляд.
не проронил ни слова и теперь, когда Луиза приветливо сказала Рейчел:
недоверием.
смягчаясь. - Но когда мне самой - никому из нас - не хотят верить, поневоле
всякие мысли приходят на ум. Простите, ежели я вас понапрасну обидела.
Сейчас я по-другому думаю. Но кто знает, может, и опять подумаю, - не могу я
видеть, как беднягу шельмуют ни за что, ни про что.
подозрение пало на него главным образом потому, что его по вечерам видели
возле банка? Лучше, чтобы он заранее знал, что ему нужно объяснить, тогда у
него уже будет готов ответ.
туда наведывался. Никогда этого не бывало. И не по пути ему вовсе. Мы жили
почти рядом, в другой стороне, и к банку и близко не подходили.
завтра вечером узнать, нет ли вестей от Стивена?
голову и сказал, обращаясь к дочери:
он причастен к ограблению?
его подозревают. А каким он тебе показался - честным?
мистер Грэдграйнд, - знает ли настоящий виновник, кого обвиняют? Где он? Кто
он?
опять подпер голову рукой, осунувшийся, постаревший, Луиза, посмотрев на
него с тревогой и жалостью, быстро подошла к нему и села рядом. В это
мгновение она случайно встретилась глазами с Сесси. Сесси вздрогнула и
покраснела, а Луиза приложила палец к губам.
что Стивена нет, она сказала это шепотом. И еще через день, когда она опять
пришла домой с той же вестью и прибавила, что о Стивене нет ни слуху ни
духу, она тоже сообщила это тихим, испуганным голосам. После того взгляда,
которым они обменялись, ни та, ни другая не произносила его имени вслух, не
упоминала о нем; и, даже когда мистер Грэдграйнд заговаривал об ограблении
банка, они старались отвлечь его от этого предмета.
воротился и не подавал вести о себе. На четвертый день Рейчел, уверенная,
что письмо ее не доставлено Стивену, пришла в банк и показала письмо с его
адресом - небольшой рабочий поселок в стороне от проезжей дороги, в
шестидесяти милях от Кокстауна. Туда послали гонцов, и весь город ожидал,
что завтра Стивена привезут.
неотступно, словно тень, следуя за ним по пятам. Он страшно волновался, был
словно в лихорадке, грыз ногти до крови, голос у него стал хриплый, грубый,
губы запеклись и почернели. На вокзале, в ожидании поезда, который должен
был привезти обвиняемого, щенок предлагал всем побиться об заклад, что тот
сбежал до приезда посланных за ним людей и не явится.
послано, письмо Рейчел было доставлено, Стивен Блекпул тотчас исчез из
поселка, и с тех пор ни одна душа ничего о нем не знает. В Кокстауне спорили
только об одном: верила ли Рейчел, когда писала ему, что он воротится, или,
напротив, предупредила его об опасности, чтобы он успел сбежать. В этом
пункте мнения разделились.
расхрабрился и стал вести себя вызывающе. "Верно ли, что вор именно этот
негодяй? О чем тут еще спрашивать! Если не он украл, то где же он, почему не
возвращается?"
слов, который при свете дня разнесся бог весть как далеко, вернулся к нему и
не оставлял его до самого утра.
ГЛАВА V
возвращается?
Целый день Рейчел работала, как вынужден работать трудовой люд, невзирая на
все свои тревоги и горести. Дымовые змеи не заботились о том, кто пропал, а
кто нашелся, кто оказался честным человеком, а кто - вором; страдающие тихим
помешательством слоны, так же как и ревнители фактов, не изменяли
заведенного порядка, что бы ни случилось. Прошли еще сутки, еще одни.
Однообразие не нарушалось. Даже исчезновение Стивена Блекпула уже
становилось привычным делом и не казалось большим дивом, нежели любая машина
в Кокстауне.
человек не осталось, кто еще верил бы, что бедняга ни в чем не виноват.
уличного фонаря на углу. Когда Сесси пришла, уже было темно, и она присела у
окна, дожидаясь прихода Рейчел с работы; Рейчел застала ее там, и они
остались сидеть у окна - их безрадостная беседа не нуждалась в более ярком
свете.
могла хоть словом с вами перемолвиться, я бы, наверно, помешалась. Но с вами
мне легче, все думаю - может, еще есть надежда; и вы, правда, верите, что
хоть по видимости он виноват, а все-таки он выйдет чистым?
вы обманулись в нем, раз вы, несмотря ни на что, так твердо убеждены в его
невиновности. Я верю в него не меньше, чем вы, хотя не знала его столько лет
и не видела, как много ему пришлось испытать.
долгие годы видела, как он молча терпел, и знала, какая у него добрая и
чистая душа, - и ежели я никогда больше о нем ничего не услышу и доживу до
ста лет, я с последним вздохом скажу - богу ведомо мое сердце, - что я
никогда, ни на одну минуту не теряла веры в Стивена Блекпула!
него снимут подозрение.
Рейчел, - и вы сами, по доброте своей, приходите посидеть со мной и утешаете
меня, и люди видят нас вместе, а ведь и я еще под подозрением, - вот тогда я
жалею, что наговорила молодой леди горьких слов. И все-таки...
мысль...
сидевшая подле нее, едва расслышала ее слова.
кто это может быть, не знаю, зачем и как это было сделано, но я боюсь, что
кто-то сгубил Стивена. Я боюсь, что кто-то был бы изобличен, ежели Стивен
воротился бы и доказал всем, что он чист, и чтобы этого не случилось, чтобы
не дать ему воротиться, кто-то сгубил его.
бывает даже на работе, - я стараюсь не думать, считаю до тысячи или без
конца твержу стишки, какие запомнила с детства, но это плохо помогает, и
тогда меня бросает в жар, и такая тоска за сердце хватает, что как бы я ни
устала, мне хочется идти и идти, куда глаза глядят. Вот и сейчас мне надо
походить перед сном. Я провожу вас домой.
утешить Рейчел этим уже много раз отвергнутым проблеском надежды, - и
задержаться в каком-нибудь городке на пути сюда.
сможет идти, я в письме послала ему денег на проезд, - думала, хватит ли у
него своих-то?
выйдем на воздух!