обещал ему приехать.
Скимпол, обращаясь ко мне и Аде. - Слишком уж он бурлив... как море. Слишком
уж вспыльчив... ни дать ни взять бык, который раз навсегда решил считать
любой цвет красным. Но я признаю, что достоинства его поражают, как удары
кузнечного молота по голове.
ведь мистер Бойторн так серьезно относился ко всему на свете, а мистер
Скимпол ни к чему не относился серьезно. Кроме того, я заметила, что всякий
раз, как речь заходила о мистере Скимполе, мистер Бойторн едва удерживался
от того, чтобы не высказать о нем свое мнение напрямик. Сейчас мы с Адой,
конечно, сказали только, что нам мистер Бойторн очень нравится.
довериться такому человеку (а данное дитя склоняется к этому, раз оно будет
под охраной соединенной нежности двух ангелов), то я поеду. Он предлагает
оплатить мне дорогу в оба конца. Пожалуй, это будет стоить денег? Сколько-то
шиллингов? Или фунтов? Или чего-нибудь в этом роде? Кстати, я вспомнил о
"Ковинсове". Вы не забыли нашего друга "Ковинсова", мисс Саммерсон?
мне этот вопрос свойственным ему беспечным, легким тоном и без малейшего
смущения.
смертью, - сказал мистер Скимпол. - Он уже больше не будет оскорблять
солнечный свет своим присутствием.
этот человек сидел в тот вечер на диване, вытирая потный лоб.
- Его преемник сейчас у меня в доме... "описывает", или, как это там
называется... Явился вчера в день рождения моей голубоглазой дочери. Я,
конечно, его урезонивал: "Это с вашей стороны неразумно и неприлично. Будь у
вас голубоглазая дочь и приди я к вам без зова в день ее рождения, вам это
понравилось бы?" Но он все-таки не ушел.
клавишам рояля, за которым сидел, извлек несколько звуков.
негромкими аккордами там, где я ставлю точки. - Что "Ковинсов" оставил.
Троих детей. Круглых сирот. И так как профессия его. Не популярна.
Подрастающие "Ковинсовы". Живут очень плохо.
вперед. Мистер Скимпол начал играть мелодию одной из любимых песен Ады. Мы с
Адой смотрели на мистера Джарндиса, догадываясь о его мыслях.
покое, опять ерошил и вдруг положил руку на клавиши и прекратил игру мистера
Скимпола.
удивленно.
вперед по очень ограниченному пространству между роялем и стеной и ероша
волосы от затылка к макушке, так что казалось, будто их раздувает сильный
восточный ветер. - Мы сами виноваты - сами вызываем необходимость в подобной
профессии нашими собственными ошибками и безумствами, недостатком житейской
мудрости или неудачами, а значит, мы не должны мстить тем, кто занимается
ею. В ней нет ничего дурного. Этот человек кормил своих детей. Хотелось бы
узнать о нем побольше.
идет речь. - Нет ничего легче. Сходите в штаб-квартиру самого Ковинса и
узнаете все, что хотите знать.
хуже всякой другой, правда?
положительно наслаждаясь своим участием в нашей экспедиции. Он говорил, что
это для него так ново и свежо - разыскивать "Ковинсова", после того как
"Ковинсов" столько раз разыскивал его самого.
указал нам дом с забранными решеткой окнами, который назвал "замком
Ковинса". Когда мы подошли к подъезду и позвонили, из какого-то помещения
вроде конторы вышел уродливый малый и уставился на нас из-за железной
калитки с заостренными прутьями.
в этом роде, - тот, что недавно умер, - сказал мистер Джарндис.
стороне.
он трудолюбив?
Уж если возьмется следить за кем-нибудь, так, бывало, часов по восемь, по
десять кряду проторчит на углу у афишного столба.
Если бы, например, он брался за дело, но не выполнял его. Спасибо. Только
это мы и хотели узнать.
облокотившись на калитку, поглаживал и посасывал ее острые прутья, а сами
вернулись в Линкольнс-Инн, - там нас поджидал мистер Скимпол, которому
отнюдь не хотелось приближаться к дому судебного исполнителя Ковинса. Затем
мы все вместе направились в Белл-Ярд, узкую уличку, находившуюся поблизости.
Вскоре мы нашли мелочную лавку. В ней сидела добродушная с виду старуха,
страдавшая водянкой или астмой, а может быть, и той и другой болезнью.
живут здесь. Пройдите, пожалуйста, на четвертый этаж. Дверь прямо против
лестницы. - И она протянула мне ключ через прилавок.
не было, что я не знаю, зачем он мне может понадобиться. Догадавшись,
однако, что это, должно быть, ключ от комнаты детей, я, не задавая больше
никаких вопросов, пошла вперед по темной лестнице. Мы шли, стараясь не
шуметь, но нас было четверо, ветхие деревянные ступени скрипели под нами, и
когда мы поднялись на третий этаж, оказалось, что наш приход потревожил
какого-то человека, и тот выглянул из своей комнаты.
устремляя сердитый взгляд на всех троих поочередно, по мере того как они
проходили мимо, следуя за мной. Мистер Джарндис сказал ему: "Добрый день".
облысевшей головой, лицом, изборожденным глубокими морщинами, и глазами
навыкате. Крупный и сильный, хотя уже стареющий, он говорил раздраженным,
вызывающим тоном и даже немного напугал меня своей воинственностью. В руке
он держал перо, и, проходя мимо его комнаты, я мельком заметила, что она
завалена бумагами.
дверь, и чей-то звонкий голосок послышался из комнаты:
покатым потолком и очень скудной обстановкой стоял крошечный мальчик лет
пяти-шести, который нянчил и укачивал на руках тяжелого полуторагодовалого
ребенка. Погода стояла холодная, а комната была не топленная; правда, дети
были закутаны в какие-то ветхие шали и пелеринки. Но одежда эта, видимо,
грела плохо - дети съежились от холода, а носики у них покраснели и
заострились, хотя мальчуган без отдыха ходил взад и вперед, укачивая и
баюкая малютку, склонившую головку к нему на плечо.
завязанного чепчика ребенка, - и еще Чарли.
вперед, неотрывно глядя на нас и не замечая, что головенка в нанковом
чепчике вот-вот ударится о кровать.
девочка очень маленького роста с совсем еще детской фигуркой, но умным, уже
недетским личиком, - хорошеньким личиком, едва видным из-под широкополой
материнской шляпы, слишком большой для такой крошки, и в широком переднике,
тоже материнском, о который она вытирала голые руки. Они были в мыльной
пене, от которой еще шел пар, и девочка стряхнула ее со своих пальчиков,
сморщенных и побелевших от горячей воды. Если бы не эти пальчики, ее можно
было бы принять за смышленого, наблюдательного ребенка, который играет в
стирку, подражая бедной женщине-работнице.
Поэтому, как она ни была легка, она все-таки запыхалась и вначале не могла
Шилова Юлия
Суворов Виктор
Березин Федор
Лукин Евгений