поспешно, по вместе с тем и осторожно смешался с толпою объятых ужасом
людей, собравшихся вокруг трупа, как он боялся, что кто-нибудь спросит его,
откуда он сюда пришел. Вспомнилось ему и то, с каким страхом он отшатнулся
от этой зловещей картины. В ушах его звучал душераздирающий крик его
покровителя: "Малютка мои, где мой малютка!"
муки, которую я испытал тогда, и тех страхов и ужасов, которые потом
отравили мне жизнь! О, до чего мне хотелось бы покоиться в земле, как тот
несчастный, и чтобы он стоял здесь, на моем месте, целый и невредимый! Но
сожалеть обо всем уже поздно.
находилась так близко от места, где был обнаружен труп Кеннеди, что
контрабандисты могли тогда, укрываясь в ней, слышать все разноречивые толки
сбежавшихся на берег людей. Но входа в пещеру нигде не было видно. Здесь в
скале было отверстие, узкое как лисья нора, заслоненное черной каменной
глыбой, которая одновременно и делала его незаметным для глаз и служила
опознавательным знаком для тех, кто здесь постоянно бывал. Проход между этим
громадным камнем и горой был очень узок и к тому же засыпан песком и щебнем,
так что даже самые тщательные поиски не обнаружили бы никаких признаков
лазейки: для того чтобы попасть в пещеру, приходилось сначала разгрести все
эти кучи песку и груды щебня, нанесенные сюда приливом. Чтобы еще лучше
скрыть свое убежище, контрабандисты, входя туда, закладывали отверстие
ворохом полусгнивших недорослей, как будто случайно заброшенных сюда морем.
Дирк Хаттерайк не забыл об этой предосторожности. Едва только Глоссин
вступил в этот тайный притон, куда он пришел совещаться с одним из самых
закоренелых преступников, как он, при всей своей храбрости и хладнокровии,
почувствовал, что у него забилось сердце и задрожали колени. "Но ведь ему
нет никакого смысла вредить мне", - успокаивал себя Глоссин. Впрочем,
сначала он все-таки проверил, заряжены ли его карманные пистолеты, и только
после этого раздвинул морскую траву и влез на четвереньках в пещеру. Проход,
который вел внутрь пещеры, вначале был низок и тесен, так что человек мог
пробираться по нему только ползком, но через несколько ярдов переходил в
высокий и довольно широкий свод. Пол пещеры, постепенно поднимавшийся все
выше, был посыпан мелким песком. Едва только Глоссин смог выпрямиться, до
слуха его донесся резкий, но в то же время слегка приглушенный голос
Хаттерайка:
маленький фонарик.
ganz gefrorne! .
и щепки, которые, должно быть, оставались в пещере с тех пор, как Хаттерайк
был здесь в последний раз.
нам тут когда-то было.
лицо и протянул к огню грубые, жилистые руки с такой жадностью, с какой
голодный накидывается наведу. Пламя освещало дикие и мрачные черты его лица,
а едкий дым, который он, иззябший до мозга костей, готов был глотать без
конца, лишь бы немного согреться, клубился над его головой, а потом
поднимался к неровному потолку и уходил из пещеры через скрытые наверху
щели; через эти-то трещины и проникал сюда, должно быть, воздух в часы
прилива, когда вход в пещеру бывал затоплен.
мяса и флягу с водкой. Хаттерайк жадно выхватил из его рук флягу и приложил
ее к губам. Глотнув из нее порядком, он восторженно воскликнул:
- И он запел отрывок песенки на верхненемецком наречии:
под тот же мотив, затянул;
Давайте-ка поговорим о нашем деле.
колодок вылез.
родственнику, представителю торгового дома "Ванбест и Ванбрюгген", что в
Мидлбурге, и наговорил ему разных разностей о том, что ребенка подобрали в
схватке с береговой охраной; тот и взял мальчишку к себе в услужение. Я его,
видите ли, выпустил! Да будь я над ним хозяин, так этот заморыш в два счета
бы у меня за борт вылетел!
он дал ему свою фамилию, воспитал его, а потом отправил в Индию. Он бы,
наверно, сюда его обратно спровадил, да племянник сказал ему, что если
только этот молодец опять в Шотландии появится, так всей вольной торговле
каюк.
Но тогда еще кое-что у него в памяти оставалось. Ему десять лет было, и вот
они с другим таким же собачьим последышем из Англии сговорились украсть
лодку с моего люгера, чтобы, как бы это сказать, на родину вернуться. Чтоб
ему сдохнуть! Так вот, пока мы их нагнали, они уже до самого Дейрло успели
добраться, а еще бы немного - и лодку бы потопили.
утка. Так вот, я заставил его целую милю проплыть, а когда он уже пузыри
пускать начал, тут я его и подобрал. Клянусь самим чертом, малый вам еще
насолит теперь, раз уж он сюда явился. Когда этот бесенок еще под стол
пешком ходил, с ним и то сладу не было.
туго пришлось. И вот они меня послали поглядеть, не выйдет ли чего здесь,
тут ведь старые знакомые оставались. Мы уверены были, что с тем уж совсем
покончено и все забыто. И два рейса у меня прямо на славу вышли. А теперь
вот эта собака Браун попал под пулю полковника и этим все дело испортил.
далеко от моря уходить, а там кто-нибудь мог пронюхать, что я с ними.
капитан.
Притчарду на корвет в юнги отдали. Он-то нас и предупредил, что таможенные
за нами охотятся; это было как раз в тот день, когда с Кеннеди рассчитались.
Сказал, что это Кеннеди их на след навел. К тому же Кеннеди с цыганами-то
ведь тоже повздорил. Ну так вот, этот парень прибыл в Индию на одном корабле
с нашим мальчонкой и хорошо его в лицо знал, Sapperment, а тот его совсем не
помнил. Габриель все-таки старался ему особенно на глаза не попадаться, он
ведь как-никак служил на голландском судне и воевал против Англии, а сейчас
оказался дезертиром, от Габриеля мы и узнали, что молодчик этот теперь тут;
да нам-то на это плевать.
Шотландии. Скажите по дружбе, Хаттерайк, это правда? - озабоченно спросил
Глоссин.
принимаете?
но вместо ответа он громко спросил:
с ума спятили? Ни один из нас этого бы делать не стал. Gott! . Нам и без этого досталось на орехи, после того как этому идиоту