ручейков, а когда не осталось еды, Котт начала ловить для них всяких
мелких тварей. Неньян вначале отказывался к ним притронуться, и даже
закаленный желудок Майкла бунтовал против крошечных тушек полевок и
тритонов, против глянцевитых больших слизней, оставлявших липкий след на
мокрых камнях. Но вскоре они обрели более аппетитный вид, а козье мясо,
пахта и мед в приюте Неньяна отошли в область грез, стали светлым
пятнышком в глубине сознания Майкла. Живот у него втянулся, и он почти
ощущал, как медленно и неумолимо съеживаются его мышцы, а лицо Неньяна все
больше напоминало череп. Только Котт чувствовала себя прекрасно, хотя
фигура у нее стала еще тоньше, а костяшки пальцев - выпуклее.
и вели их на поводу. Только осел Неньяна был достаточно бодр, так как
древесную кору он грыз с большей для себя пользой, чем Мечта и серый.
Теперь каждый день впереди трусил Неньян, выбирая дорогу вверх по крутым
каменистым склонам, которые тем не менее густо заросли искривленными
деревьями. Следом за ним они перебирались через черную жидкую грязь,
скапливавшуюся в ложбинах.
снова зарядил дождь. Он хлестал сквозь сплетенные ветки, превращая землю в
подобие густой похлебки. Они шлепали по грязи, устремив взгляд на конский
хвост впереди, иногда хватаясь за него, чтобы вытащить ноги из липкой
массы. А часто они окружали одну из лошадей и помогали ей выбраться из
трясины: тянули, толкали, вытаскивали увязшие копыта и били бедное
животное, принуждая его идти вперед. Они скользили, спотыкались, часто
падали, вымазывались черной, как деготь, жижей, а дождь все лил и лил.
Майклу мерещилось, что все это кошмар, что ничего подобного на самом деле
быть не может. Он так устал, что даже физические страдания, которые он
испытывал, отодвигались далеко-далеко, заслоненные всепоглощающей
потребностью отдохнуть, заснуть по-настоящему, просто закрыть глаза.
Усталость превратилась в ноющую боль, и, ковыляя вперед и вперед, он еле
удерживался, чтобы не зарыдать вслух.
льющейся с веток. Она стекала по его лицу, капала с носа, заливала глаза.
Он попытался ловить ее ртом, но она оказалась не чище лесной воды, потому
что отдавала вкусом листьев, которые омыла. Он сморщился и выплюнул ее.
стволов. Священник нагнулся, вцепился себе в колени, его грудь тяжело
вздымалась. Майкл, пошатываясь, подошел к нему, а за ним Котт, таща за
собой серого. Черные волосы облепили ее лицо, придавая ей дикий вид.
его голос. - Мы должны устроить привал... отдохнуть...
собственные слова, хотя ему самому больше всего на свете хотелось устроить
привал, утишить хоть ненадолго эти муки.
озеро. Почва словно разжижалась прямо у них под ногами... засасывала...
Майкл ни разу в жизни не видел подобного дождя. Он был как заградительный
огонь. Он оглушал все чувства. А деревья уже теряли ветки. В ширящихся
лужах плавали сучья, и в рев дождя вплетались стоны и треск ломающихся
ветвей, которые не выдерживали ударов воды. Вот-вот должен был начаться
потоп - вода струилась по склонам в ложбину, где они стояли.
Что еще ей понадобилось?
стоять, согнувшись в три погибели. Древесные стволы были узловатыми,
кривыми, блестящими от влаги, но в грубых бороздах и извилинах различались
лица с запечатленными на них ужасом и невыносимыми страданиями.
пальцев, рук, ног, намеки на одежду, но наиболее четкими были лица. Зияли,
вопили рты, извергая дождевую воду, а глаза плакали, по мере того как их
провалы заполняла влага. Казалось, люди были поглощены деревьями и
окаменели, как динозавры в пластах древних пород.
силой, что они словно впивались Майклу в щеки. Зрение у него
затуманивалось, а воздух, который он вдыхал, был словно совсем лишен
кислорода.
в ее голосе слышалось непонятное торжество.
в бурю. Майкл ничего не понимал. Ветер дул на уровне его глаз, проносясь
под верхушками и взметывая брызги со все углубляющегося озера между
стволами. Ему чудилось, что нарастающий ураган был порождением леса, что
деревья гнали воздушные потоки. Ураган буйствовал все сильнее -
нарастающий вой обезумевшего сокрушительного воздуха. Вихрь прутиков
ударил ему в лицо, он заслонил глаза ладонью и попятился, пошатнулся, и
его рука уперлась в деревянное лицо. Он отдернул ее с омерзением, и тут
ветер толкнул его, опрокинул. Он хлопнулся в воду, в грязь, и они
взметнулись вокруг него, точно гонимый ветром мусор.
соседнего дерева хлопнулся в воду, и брызги ослепили его.
сказал Неньян, в Волчьем Краю вещи имеют обыкновение превращаться в свою
противоположность. Они уже перестали быть охотниками - если вообще ими
были.
разобрать, что он говорит. Но ее глаза изменились - сузились в щелочки и
скосились к вискам. Из них выплескивался зеленый огонь, а уши стали
длинными наподобие рогов. Она ухмылялась, и ее зубы, казалось, пересекали
лицо от уха до уха. Майкл завопил и оттолкнул ее так, что она упала в
воду.
настолько, что ослепил ее?
голоса.
толстая ветка стучать о ствол. Но только стук такой ритмичный и
неумолкающий. Как биение сердца.
громче.
дыбы. Майкл прошлепал к нему, но опоздал. Гнедая опрокинула священника, и
лошади вместе с ослом умчались за деревья. Котт кинулась за ними, но через
десяток шагов увязла в грязи выше колена, и теперь пыталась высвободиться,
а волосы хлестали ее по лицу.
было угольно-черным с белыми кружками обезумевших глаз.
отдавалось громовое биение лесного сердца. Вокруг него деревья гнулись и
стонали под ударами сверхъестественного урагана. В воздухе летели струи
воды, ветки, обломки коры, сухие листья, и свет тускнел с каждой минутой.
Вскоре они будут кружить тут в глубоком сумраке, вода поднимется, поглотит
их, и жидкая грязь засосет их кости.
лесом_.
Майкл не разбирал и по-прежнему стоял неподвижно. Вода уже целовала его
колени, лилась под одежду. Он промок насквозь. Дождь не ослабевал и
рушился на него с невероятной силой, капли ударялись о поверхность воды и
вновь взлетали в воздух.
почти неузнаваемы под облепившим их лица илом.
тело обрело свободу и он сумел крикнуть:
увидел черный костлявый силуэт, разинутую голодную пасть. Чудовище
ринулось на Котт с Неньяном.
вновь взметнулся гейзер, и удар чего-то в грудь, твердого, точно камень,
сбил его с ног. На миг вода сомкнулась над его головой, на его туловище
навалилась огромная тяжесть, но он вывернулся из-под нее, ослепленный
мутью, взмахнул мечом и услышал резкий треск, словно топор развалил
полено.
в черного зверя, который терзает полупогрузившегося в грязь Неньяна. Лицо
священника было искажено смертельным ужасом.
новые четырехногие черные силуэты, еле различимые во мгле и летящих
брызгах. Похожие на собак, подумал он. Или на волков.
Посняков Андрей
Земляной Андрей
Прозоров Александр
Березин Федор
Херберт Фрэнк
Белогорский Евгений