легкие воздуха и закрыл глаза. Он не имел понятия, что из него вылетит,
вылетит ли вообще, пока не прозвучало: Африка!
будто удерживая там его взорвавшиеся мозги: Африка! Африка! Помоги мне!
Помоги мне, Африка!
мог видеть его глаз из-за очков, но наклон головы выдавал умеренное
замешательство. Он сделал шаг вперед и остановился.
пепельница. В другие времена она была бы наполнена окурками, но теперь в ней
не было ничего более вредного для его здоровья, чем обрезки бумаг и замазка
для текста. Он схватил ее и швырнул в окно. Стекло разлетелось вдребезги.
Для Пола это был самый освободительный звук, когда-либо слышанный им.
Ко мне! Будь осторожен с женщиной! Она сумасшедшая!
карман и вытащил оттуда что-то, что могло быть только фотографией. Он
взглянул на нее и направился к обочине дороги. Там он произнес только четыре
слова, которые Пол когда-либо слышал от него, четыре последние слова,
которые вообще кто-нибудь слышал от него. Вслед за этим он издал ряд
невнятных звуков, но не слов.
видел Энни до тех пор, пока не стало слишком поздно. Когда же он заметил ее,
он был поражен настоящим суеверным ужасом. Энни превратилась в фурию, нечто
среднее между женщиной и сверхъестественным, фантастическим кентавром. С ее
головы слетела бейсбольная шапочка, лицо приняло злобное выражение. В одной
руке она держала деревянный крест. Он предназначался для могилы Босей. Пол
не помнил, была ли это Босей Э 1 или Э 2, которая в конце концов прекратила
мычать. Та Босей действительно умерла и, когда весной земля стала достаточно
мягкой. Пол наблюдал из своего окна, иногда онемев от страха, а иногда
превозмогая подступающие приступы смеха, как она сначала копала могилу (на
это у нее ушел почти весь день), а затем волочила Босей (которая тоже
оттаяла) из-за сарая. Для этого она использовала цепь, прикрепленную к
трейлеру прицепу. Другой конец цепи она обвязала поперек коровы. Пол
заключил пари сам с собой, что Босей разорвется пополам, прежде чем Энни
доволочет ее до могилы, но на этот раз он проиграл. Энни швырнула Босей в
яму и начала флегматично засыпать ее землей; эту работу она закончила уже
незадолго до наступления темноты.
молитву в свете молодой весенней луны.
вертикальной стойки прямо в спину полицейского.
полицейского.
спину и выпятив живот. Его лицо напоминало лицо человека, у которого либо
выходил почечный камень, либо которого страшно мучили газы. Крест начал
опускаться на землю, когда полицейский достиг окна, в котором сидел Пол; его
серое лицо инвалида обрамляли осколки разбитого стекла. Полицейский медленно
протянул к нему обе руки. Он смотрел на Пола как человек, пытающийся
почесать то место, до которого ты никогда не можешь дотянуться.
рванулась вперед и выдернула крест из спины полицейского.
и направила крест в его живот.
Когда он согнулся вперед, Пол увидел разрез на его коричневой форменной
рубашке, куда пришелся первый удар.
неровный обломок. Она всадила его в спину молодого человека между лопатками.
Она выглядела как женщина, убивающая вампира. Первые два удара, видимо,
проникли достаточно глубоко, чтобы поранить его, но в последний раз опорная
стойка креста вошла в спину преклоненного полицейского по меньшей мере дюйма
на три, вынуждая его упасть на землю плашмя.
спины. - КАК ТЕБЕ ЭТО НРАВИТСЯ, СТАРАЯ ГРЯЗНАЯ ТВАРЬ?
разметались грязные, нечесанные волосы, в уголках рта застыла радостная
усмешка лунатика, который по крайней мере на миг отбросил все стеснения. Она
отвела взгляд вниз на лежащего полицейского.
задницу, и в бедро, и в шею, и в промежность. Она пронзила его раз шесть,
выкрикивая каждый раз "Вот так!". Затем вертикальная стойка креста
раскололась.
она прибежала. Прежде чем исчезнуть из вида, она отшвырнула окровавленный
крест в сторону, как будто он ее больше не интересовал.
направиться или что вообще ему делать, когда он попадет в кухню; возможно за
ножом? Нет, он не будет пытаться убить ее; ей достаточно заметить нож в его
руке и она бросится под навес за своим пистолетом. Нет, не чтобы убить ее, а
чтобы защитить себя от ее мести, вскрыв себе вены. Он не был уверен в том,
насколько окончательно было его намерение, но он считал это хорошей идеей,
потому что если еще осталось время для ухода со сцены, то им нужно
воспользоваться. Ему надоело терять куски своего тела для удовлетворения ее
бешенства.
глаза. Теперь он понял, как молод был он; как молод, ранен и испуган. Кровь
текла по его лицу ручьями. Ему удалось встать на руки и колени, вслед за чем
он клюнул носом и снова с трудом приподнялся. Он начал ползти по направлению
к машине.
потерял равновесие и упал на спину. Минуту он лежал там с поднятыми ногами,
выглядя так же беспомощно, как перевернутая черепаха. Затем он медленно
перевернулся на бок и начал страшную работу, чтобы снова встать на ноги. Его
форменная рубашка и брюки были запачканы кровью - маленькие пятнышки,
медленно расплываясь, соединялись с другими и пятно становилось все больше и
больше.
еще раз стал нащупывать свой пистолет. Он выхватил его - довольно большой и
черный С длинным стволом и коричневой рукояткой. Затем снова появилась Энни,
высоко восседая в седле и ведя газонокосилку на предельной скорости.
Уйлкз из своего большого пистолета, он сначала неловко промахнулся, а затем
уронил его.
руку. Кровь брызнула струей и ребенок в военной форме закричал. Раздался
резкий лязгающий звук, когда вращающийся нож косилки наткнулся на пистолет.
Затем разворачивая машину, Энни на одну секунду задержала взгляд на Поле и
он почувствовал, что означал этот мгновенный взгляд. Сначала полицейский,
потом ты.
на него, он перекатился на спину и стал неистово отталкиваться пятками о
дорожную грязь, стараясь заползти под свою машину, где она не могла его
достав.
его голову.
клочья коричневой рубашки, свисавшие с руки, поднятой в слабой попытке
защититься; и когда глаза исчезли. Пол отвернулся.
булькающие звуки. Пол закрыл глаза. Его вырвало тут же рядом с креслом.
двери. Дверь в его комнату открылась. Он увидел, как она вошла в коридор в
своих старых коричневых ковбойских сапогах и голубых джинсах с побрякивающей
связкой ключей, свисающей с ремня; ее мужская рубашка была запятнана кровью.
Он съежился от страха. Он хотел сказать: Если ты отрежешь мне что-нибудь
еще, Энни, я умру. И для этого не потребуется шока от еще одной ампутации. Я
покончу с собой. Но из него ничего не вылетело, только мрачные звуки,
которые показались ему противными.
ее ключей повернулся в замке - новом замке Крейга, перед которым окажется
бессильным даже Том Твифорд. Затем она крупным шагом спустилась в прихожую и
глухой стук ее каблуков затих.
Трубников Александр
Лондон Джек
Корнев Павел
Прозоров Александр
Никитин Юрий