трубками в носу и многочисленной аппаратурой, полукругом расположенной у его
кровати. Умер он три дня спустя. Полли собиралась вернуться в Калифорнию
сразу после похорон - она уже привыкла считать те места своим домом - но
через четыре дня после погребения отца у матери случился обширный инфаркт.
каждую ночь видела во сне Норвилля - пожара из закусочной К Вашим Услугам.
руке, на тыльной стороне ладони красовалась татуировка: орел с
распростертыми крыльями и надпись: СО ЩИТОМ ИЛИ НА ЩИТЕ. "Полли, это
полиция, - говорил он. - Они хотят с тобой говорить".
вместе с Полли в Калифорнию (на самом деле она никогда бы этого не сделала,
но Полли не мешала ей мечтать, она к этому времени стала старше и добрее).
Полли снова оказалась на кладбище Хоумленд. Она стояла рядом с тетей Эвелин
и смотрела, как опускают в могилу гроб с телом матери, вырытую рядом с еще
свежей могилой отца.
кладбищенская земля. По удивительному совпадению, которое не отважился бы
придумать и описать ни один романист, тело мужа было предано земле за день
до похорон жены. Комья земли еще не были убраны с последнего пристанища
отца, могила казалась неухоженной и голой. Полли переводила взгляд с этой
тоскливой могилы на гроб матери. Мама, как будто ждала, чтобы отцовскую
могилу прибрали, думала Полли.
Последняя оставшаяся в живых родственница стояла рядом с катафалком от фирмы
Хей и Пибоди; худая, как палка, женщина, одетая в черное мужского покроя
пальто, в несуразно веселых красных ботах и с сигаретой Герберт Терейтон,
зажатой в углу рта. Пока Полли подходила, она чиркнула спичкой и поднесла
огонек к кончику сигареты. Глубоко затянувшись, выпустила облако дыма в
холодный свежий весенний воздух. Простая камышовая трость (пройдет еще три
года, прежде чем ей подарят, как старейшей жительнице города, дорогую трость
Бостон Пост) была зажата у нее между ног.
Полли думала, что старухе в то время было никак не меньше восьмидесяти
восьми. Восемьдесят восемь, а курила как паровоз. Впрочем, Полли тогда
казалось, что тетка нисколько не изменилась с того времени, когда она знала
ее ребенком и постоянно выпрашивала грошовые конфетки, нескончаемый запас
которых всегда хранился в кармане ее фартука. Многое изменилось в Касл Рок
за те годы, что Полли отсутствовала, но только не тетя Эвелин.
собирается ее успокаивать, и съежилась, приготовившись к прикосновению
старушечьих ладоней, не хотела она, чтобы ее успокаивали.
считают, что горе требует проявления сочувствия. А весьма возможно, думала
позднее Полли, даже считала, что любое проявление сочувствия лишь иллюзия.
курила, ожидая, когда рыдания сменятся судорожными всхлипами по мере того,
как племянница брала себя в руки. Когда слезы высохли, тетя Эвви спросила:
так?
удивлению неожиданно призналась:
внутрь, но теперь уже через ноздри. Этот способ покойная мать Лоррейн
Чалмерс называла двойной накачкой. Сморщив нос от нежелания произнести то,
что приходилось, она сказала:
воспользоваться носовым платком, зажатым в руке, но он был настолько влажен,
что уже никуда не годился, и, спрятав его в карман, Полли применила
собственные кулаки, растирая ими глаза так, как это делает маленькая
девочка, упавшая с роликовой доски и рассадившая коленку. - Скорее всего
виновницей пожара была женщина, которую я наняла в няньки.
Триша? - Полное имя Полли было Патриция и для всех в Касл Рок она была
Полли. Для всех, кроме тети Эвви.
убедительности ткнула Полли в грудь своим тощим указательным пальнем.
произнесла слова, очень близкие по смыслу к тем, что Полли сказала несколько
лет спустя Алану Пэнгборну, ужиная с ним в Березах. - Тебя здесь не считают
преступницей, Триша. Ты это понимаешь?
делать что хочешь. Шансов нет.
женщину, живущую среди привидений. Далеко не все верят в привидения, а я
верю. Знаешь, кто они?
сказала тетя Эвви. - Вот кто такие привидения. А не те. - Она махнула рукой
в сторону гроба. - Мертвые мертвы. Мы их хороним и захороненными они
остаются навсегда.
понимаешь меня?
теперь, пока. Возвращайся туда, откуда приехала. Или поезжай туда, где еще
не бывала, - в Солт Лейк, Гонолулу, Багдад, куда глаза глядят. Это неважно,
потому что рано или поздно ты все равно вернешься сюда. Я знаю это. Ты
принадлежишь этому городу, и этот город принадлежит тебе. Это написано у
тебя на лице, видно по тому, как ты ходишь, как говоришь, даже по тому, как
сдвигаешь брови, когда встречаешь незнакомого человека. Касл Рок был создан
для тебя, а ты в нем. Поэтому торопиться ни к чему. Иди, Триша, но иди
живая. Не превращайся в привидение. Если ты все же превратишься в него,
лучше не возвращайся.
головой.
ребенком, прямодушным и дружелюбным ребенком, но, к несчастью, не слишком
везучим. Ну что ж, удача для дураков. Это все, на что они могут надеяться,
несчастные недоумки. Мне кажется, что ты осталась прямодушной и приветливой,
а это очень важно.
Триша Чалмерс. Всегда любила.
друг к другу, они обнялись. Полли вдохнула запах любимых духов тети,
фиалковый, и снова заплакала.
она достанет платок, удивившись, что ей впервые предстоит увидеть, как тетка
плачет, но этого не случилось. Вместо платка тетя Эвви достала засохшую
конфетку, такую, какой угощала Полли, когда та ходила в юбочке на
бретельках.
13
от кисти до локтя, а потом сменившейся все тем же надоевшим покалыванием.
но обязательно будет.
позаботься о том, что можешь, должна изменить. Ты обязана рассказать Алану
правду о Келтоне. Обязана выгнать привидение из своей души.
может быть, отвратительной спеси, как подумала Полли. Она была потрясена,
настолько громко он прозвучал, требуя сохранить в тайне дела тех дней, той
жизни, не эксгумировать их... ни для Алана, ни для кого другого.
ребенка не должны стать достоянием пустобрехов города.
жизни достаточно давно, после очередной "двойной накачки" своим любимым
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Сертаков Виталий
Мороз Александра