него. Она перебежала через улицу, убежала из его жизни, не оглянувшись во
второй раз. Может, так было и лучше.
***
обзавелся друзьями - и врагами в несколько большем числе. Начались драки, а
вскоре последовали и прогулы. В графе "Замечания" его первой характеристики
миссис Риверс написала: "Роберт чрезвычайно способный мальчик. Кроме того,
он очень угнетен психически. Вы не могли бы зайти ко мне поговорить о нем,
миссис Гарфилд?"
позволить, однако о слишком многом приходилось умалчивать: о Провиденсе, о
некоем объявлении про пропавшую собаку и о том, откуда у нее взялись деньги,
которыми она оплатила свое положение в фирме и свою новую жизнь. Они
согласились, что Бобби испытывает все трудности переходного возраста, что,
кроме того, он тоскует по Харвичу и по своим друзьям там. Однако со временем
все наладится. Иначе быть не может: он ведь очень способный, очень
многообещающий.
успевал по литературе (получил высшую оценку за сочинение, в котором провел
сравнение между "О мышах и людях" Стейнбека и "Повелителем мух" Голдинга),
но еле тащился по всем остальным предметам. Он начал курить.
письма, в которых рассказывала про школу, и про подруг, и про поездку на
субботу - воскресенье в Нью-Йорк с Риондой. Письмо, которое пришло в марте
1961 года (писала она всегда на бумаге с широкими полями, на которых плясали
плюшевые мишки), заключал сухой постскриптум: "По-моему, мои папа с мамой
разводятся. Он втюрился в еще одну "стерву", а она только плачет". Однако
обычно она придерживалась более веселых тем: она учится вертеть жезл в
группе поддержки; на день рождения ей подарили новые коньки; ей все еще
нравится Фабиан, хотя Ивонна и Теина его терпеть не могут; ее пригласили на
вечеринку с твистом, и она весь вечер протанцевала без отдыха.
последнее, больше она мне писать не будет... В нашем возрасте долго не
переписываются, хоть и обещают. Слишком уж много всего нового. Время летит
так быстро. Слишком быстро. Она меня забудет".
писать ответ. Он рассказывал ей о доме в Бруклайне, который его мать продала
за двадцать пять тысяч долларов - комиссионных она получила сумму, равную ее
полугодовой прошлой зарплате. Он рассказал ей об оценке за сочинение по
литературе. Он рассказал ей про своего друга Морри, который учит его играть
в шахматы. Он не рассказал ей о том, как они с Морри иногда отправляются на
велосипедах (Бобби все-таки накопил себе на велосипед) бить окна, проносясь
на самой большой скорости мимо облезлых домов на Плимут-стрит и швыряя
припасенные в корзинках камни. Он опустил историю о том, как предложил
мистеру Харли, заместителю директора школы, поцеловать его в розовую жопку,
а мистер Харли в ответ хлестнул его ладонью по лицу и назвал наглым глупым
сопляком. Он не признался, что начал красть в магазинах, или что он уже
напивался четыре-пять раз (один раз с Морри, а остальные - сам с собой), или
что иногда он уходит к железнодорожным путям и размышляет, не разумнее ли
всего было бы угодить под экспресс "Южный Берег". Запах дизельного топлива,
на лицо тебе падает тень, и прости-прощай. Хотя, может быть, и не так
быстро.
приходил конверт с сердечками и плюшевыми мишками на обороте и на широких
полях листка, с новыми рассказами о катании на коньках и верчении жезла под
оркестр, и новых туфлях, и как она все еще не может осилить десятичные
дроби. Каждое письмо было точно еще один хриплый вздох любимого человека,
чья смерть кажется неотвратимо близкой. Еще один вздох. Даже Салл-Джон
написал ему несколько писем. Последнее пришло в начале 1961 года, но Бобби
был изумлен и растроган, что Салл вообще ему написал. В по-детски крупном
почерке Эс-Джея и куче орфографических ошибок Бобби различал скорое
появление души-парня, который с равной радостью будет играть на поле и
укладывать в постель девушек из группы поддержки; парня, который с
одинаковой легкостью будет путаться в чащобе пунктуации и прорываться сквозь
линию защитников соперничающей команды. Бобби почудилось, что он даже видит
мужчину, поджидающего Салла в семидесятых и восьмидесятых годах,
поджидающего так, как ждут вызванное такси, - агент по продаже машин,
который со временем заведет собственное дело - естественно "Честный Джон" -
"Харвичское "шевроле" Честного Джона". У него будет большой живот,
нависающий над поясом, и много табличек на стене офиса, и он будет
тренировать юных любителей спорта, а каждую речь, обращенную к потенциальным
покупателям, начинать с "Вот послушайте, ребята", и ходить в церковь, и
маршировать на парадах по праздникам, и состоять в городском совете, и все
такое прочее. Это будет хорошая жизнь, решил Бобби, - ферма и кролики вместо
палки, заостренной с обоих концов. Хотя оказалось, что Салла все-таки
поджидала заостренная палка, ожидала в провинции Донг-Ха вместе со
старенькой мамасан, той, что всегда где-то рядом.
***
с двумя картонками пива ("Наррагансетт") по шесть бутылок в каждой и тремя
блоками сигарет (естественно, "честерфилдов" - смесь из двадцати одного
наилучшего табака дарит двадцать возможностей насладиться курением сполна).
Это был белокурый легавый из "Деревни Проклятых".
открыта, и он просто вошел. Но когда легавый посветил фонариком на замок,
оказалось, что он криво висит в трухлявом дереве, почти продавленный
вовнутрь. "А это как?" - спросил легавый, и Бобби пожал плечами. Сидя в
машине (Бобби он позволил сесть на переднем сиденье рядом с собой, но
чинарика не дал, когда Бобби попросил), легавый начал заполнять протокол на
картоне с зажимом. Он спросил у угрюмого тощего мальчишки рядом с собой, как
его зовут. Ральф, сказал Бобби. Ральф Гарфилд. Но когда они остановились
перед домом, где он теперь жил со своей матерью (весь дом был их: и верхний
этаж, и нижний - дела шли хорошо), он сказал легавому, что соврал.
Бобби в первый раз исключили из школы и в котором он в первый раз побывал в
Бедфорде - Массачусетском исправительном заведении для несовершеннолетних.
Причина этой побывки заключалась в обнаруженных у Бобби пяти сигаретах с
марихуаной - "веселых палочках", как они с ребятами их называли. Бобби
приговорили к девяноста дням, но последние тридцать скостили за примерное
поведение. Он там прочел много книг. Ребята прозвали его Профессор. Бобби
ничего против не имел.
Дэнверсского отдела по работе с малолетними правонарушителями - зашел к ним
и спросил, готов ли Бобби свернуть с дурной дорожки на правильную.
казалось, шло нормально. Затем осенью 1964 года он избил одного мальчика так
сильно, что того увезли в больницу, и некоторое время было неясно, будет ли
его выздоровление полным. Мальчик отказался отдать Бобби свою гитару, а
потому Бобби избил его и забрал гитару. Бобби играл на ней (не слишком
хорошо) у себя в комнате, когда за ним пришли. Лиз он объяснил, что гитару
(акустическую "Сильвертон") он купил у закладчика.
машине у тротуара.
шучу: умою, и все!
же, сэкономь время. По дороге офицер Гренделл сказал:
шесть месяцев.
попутках. Когда он вошел в дом, мать не вышла поздороваться с ним.
ни плюшевых мишек - она уже выросла из них, - но почерк Кэрол он узнал
сразу. Он схватил письмо и разорвал конверт. Внутри был листок бумаги - с
вырезанными краями - и еще конверт поменьше. Бобби быстро прочел записку
Кэрол - последнюю, полученную от нее.
друга, того, кто тогда вправил мне плечо. Оно пришло на моем адрес, потому
что, наверное, он не знал твоего. Вложил записочку с просьбой переслать его
тебе. Ну и вот! Привет твоем маме.