я снова позвонил в Далнейр. К телефону подошла сестра Кеймерон. Голос у
нее был веселый, но она всегда говорила веселым голосом. А ответила она
мне то же, что и накануне. Никаких изменений. Все идет по-прежнему.
Абсолютно никаких изменений.
есть и надежда.
медленно поднялся по лестнице к себе в комнату. Войдя в нее, я, несмотря
на тусклый дневной свет, заметил, что кто-то сидит на диване в дальнем
углу комнаты у камина. Я включил лампу под абажуром, освещавшую полочку с
книгами, и с тупым удивлением увидел перед собой не кого иного, как
Адриена Ломекса.
все так же спокойно, с сознанием своего превосходства, но где-то в глубине
чувствовалась неуверенность в том, как я его приму.
голос. - Меньше всего я ожидал увидеть здесь вас.
вовсе не изменился. Мне казалось, что одно сознание своей вины и
ответственности за то, что произошло, должно было сломить его. А он,
наоборот, по-прежнему отлично выглядел - быть может, только чуть побледнел
и, пожалуй, чуть ниже опустились уголки губ, но в общем превосходно владел
собой и был готов к самозащите.
гордость заставила его вернуться. Он закурил сигарету почти с таким же
небрежным видом, как прежде. И все-таки он был смущен и пытался с помощью
бравады скрыть это.
заслуживаю порицания.
давала мне проходу. Вероятно, глупо это говорить, но я буквально не мог от
нее отвязаться.
человек. Но между нами произошла омерзительнейшая ссора. И она уехала к
родным. Я не жалею об этом. Она бы связала меня по рукам и ногам.
оступился и упал с платформы. Все же выяснилось при расследовании.
столкнули его под поезд.
всяком случае, я намерен доказать, что я вовсе не такое ничтожество, как
они думают. Я буду работать, по-настоящему работать на кафедре, сделаю
что-нибудь такое, отчего все рот разинут.
стечения обстоятельств и рассчитывающего на то, что будущее полностью
оправдает его. А я знал, что ему никогда ничего не достичь, что, несмотря
на свой лоск и заносчивость, он на самом деле слабый, бесхарактерный и
самовлюбленный человек. Мне неприятно было находиться в одной с ним
комнате. Я встал и принялся ворошить дрова в камине, надеясь, что он
поймет мой намек и уйдет.
мысли, я отчетливо услышал, что он произнес эту фразу в прошедшем времени,
и мне это показалось странным. С минуту царило молчание.
играла кривая, исполненная сострадания усмешка.
новость. Вас опередили. Кто-то уже успел опубликовать такую работу.
вздрогнул.
ведь просмотрел всю литературу, прежде чем начал работать. И не нашел
ничего.
есть. Одна американская исследовательница, женщина-врач, по фамилии Эванс,
опубликовала в журнале "Медицинское обозрение" за этот месяц полный отчет
о своей работе. Она работала над этим два года. И пришла почти к тем же
выводам, что и вы. Она вывела бациллу, доказала широкое распространение
болезни по всему миру - она приводит поразительные цифры, - установила
наличие той же инфекции у молочного скота, словом, проделала все то же,
что и вы.
работой доктора Эванс. Вообще он имел гранки ее статьи еще прежде, чем она
вышла из печати. Он вчера приносил их на кафедру.
камень. Полтора сода непрерывной работы и днем и ночью, лихорадочных
усилий, полного забвения себя - а сколько было препятствий! - и все
напрасно, все пошло прахом. Раз научный мир уже узнал о результатах
проведенной работы, раз они доказаны и опубликованы, кто же теперь будет
слушать меня, кто поверит, что я разрешил эти проблемы такой дорогой
ценой? Подобные случаи бывали, конечно, и раньше: мысли одного человека
словно передаются на расстоянии другому, и они оба, на разных континентах,
не зная о существовании друг друга, вступают на один и тот же путь.
Несомненно, такие вещи будут случаться и впредь. Но от этого мне не
становилось легче: мучительное сознание, что кто-то другой дошел до цели
раньше, продолжало терзать меня, как продолжала жечь смертельная горечь
поражения.
выразить не могу, как я огорчен этим обстоятельством.
случай. - Он вынул из кармана пиджака несколько напечатанных листков и
положил их на стол. - Ну, я пошел. Всего хорошего, Шеннон.
вокруг царила пустая, безнадежная тишина. Затем с глубоким вздохом,
который, казалось, поднимался из самых глубин моего сердца, я встал, взял
со стола статью и заставил себя прочесть ее.
описывалась болезнь, получившая впоследствии название бруцеллез и с
которой началось изучение этой проблемы. Внимательно прочитав статью
дважды, я вынужден был не без зависти признать, что доктор Эванс -
блестящий и изобретательный ученый и что ее работа, пожалуй, лучше моей.
состояние спокойствия, сколь бы оно ни было ложным, оказалось весьма
благостным: голова моя просветлела, и я обрел способность действовать.
Пробило три часа, и мне уже давно пора было звонить в Далнейр. Без всякого
трепета я подошел к телефону. Но, прежде чем я успел снять трубку,
послышался стук в дверь, вошла горничная и подала мне телеграмму. Я
спокойно вскрыл ее.
ничуть не умаляющей Ваших достижений. Передвигаться все еще не могу, но
надеюсь скоро увидеться, поговорить о дальнейшей работе. Привет.
Рассчитывая на профессора Чэллиса, я забывал о его годах и старческих
недугах. Эта телеграмма со словами сочувствия выбила у меня последнюю
опору; я все еще глядел на расплывавшиеся перед глазами слова, как вдруг в
голове у меня словно что-то разорвалось - как будто натянули слишком
сильно резину и она лопнула. Я перестал владеть собой, все вокруг меня
закружилось, и мне вдруг стало отчаянно смешно. Я сначала просто
улыбнулся, потом улыбка стала шире, и вот я уже хохотал вовсю... хохотал
над собой, над своим нынешним положением, потом, точно иллюзионист в
цирке, перевоплощающийся в другой образ, остепенился, посерьезнел и
принялся размышлять.
них всего несколько минут назад. Было еще только четверть четвертого, и я
сразу успокоился, ибо меня вдруг обуяла настоятельная потребность что-то
делать. Разочарование бесследно исчезло, и, утратив остроту восприятия, я
вдруг почувствовал необычайное умиротворение: все, что происходило за
стенами этого здания - на кафедре или в Далнейре, - казалось мне таким
незначительным в общем течении моей жизни. Разве я не огражден здесь от
всяких невзгод, разве я плохо здесь устроен или меня плохо кормят? Ведь
никакие несчастья и тяготы внешнего мира не способны проникнуть в это
Сертаков Виталий
Курылев Олег
Каргалов Вадим
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Самойлова Елена