попробують: хисту много, а чи хлиб уродится?
положению английского короля - царствовал, но не правил. Мы все признавали
его хозяйственное величие и склонялись перед его сентенциями с
почтительностью, но дело делали по-своему. Это даже и не обижало Калину
Ивановича, ибо он не отличался болезненным самолюбием и, кроме того, ему
дороже всего были собственные сентенции, как для его английского коллеги
царственная мишура.
обставлялся некоторой торжественностью. Он всегда был сторонником
старинной роскоши, и хлопцы знали его изречение:
зато кинь молодецкий.
закрывали чистым рядном. Запрягали лучшего коня и подкатывали к крыльцу
Калины Ивановича. Все хозяйственные чины и власти к этому моменту делали,
что нужно: у помзавхоза Дениса Кудлатого лежит в кармане список городских
операций, кладовщик Алешка Волков запихивает под сено нужные ящики,
глечики, веревочки и прочие упаковки. Калина Иванович выдерживает выезд
перед крыльцом три-четыре минуты, потом выхо-
дит в чистеньком отглаженном плаще, обжигает спичкой наготовленную трубку,
оглядывает мельком коня или воз, иногда бросает сквозь зубы, важно:
народ непонимающий!..
на сиденье и приказывает:
продовольственного магната, задирает голову и старается поддержать честь
сильной и богатой державы - колонии имени Горького. Именно поэтому его
речи касались больше вопросов широкой политики:
хозяйственном море, помещающемся этажом ниже: выписывает ордера, ругается
с заведующим и конторщиками, нагружает воз мешками и ящиками, оставляя
неприкосновенным место Калины Ивановича, кормит коня и к трем часам
вваливается в кабинет, весь в муке и в опилках:
начальству и деловито спрашивает Дениса:
наскоро сьев простывший обед, до позднего вечера носит свою монгольскую
физиономию по клонийским хозяйственным путям и хлопочет, как старуха.
страдал, если с воза струшивалась солома, если где-то потерялся замок,
если двери в коровник висят на одной петле. Денис был скуп на улыбку, но
никогда не казался злым, и его приставанья к каждому расстратчику
хозяйственных ценностей никогда не были утомительно-назойливы, столько в
его голосе убедительной солидности и сдержанной воли. Он умел допекать
легкомысленных пацанов, полагавших в душевной простоте, что залезть на
дерево - самое целесообразное вложение человеческой энергии. Денис одним
движением бровей снимал их с дерева и говорил:
а ты на вербе сидишь и штаны рвешь. Пойдем, я тебе выдам другие штаны.
собственно говоря, чи ты видел где такого человека, чтобы ва новых штанах
на деревья лазил? Видел ты такого?
был уделить внимание человеческому страданию. Он не мог понять такой
простой человеческой психологии: пацан как раз потому и залез на дерево,
что находился в состоянии восторга по случаю получения новых штанов. Штаны
и дерево были причинно связаны, а Денису казалось, что это вещи
несовместимые.
ность требовала свирепой экономии. Поэтому Кудлатый неизменно выдвигался
советом командиров на работу помзавхоза, и совет командира решительно
отводил малодушные жалобы пацанов на неправильные якобы репрессии Дениса
по отношению к штанам. Карабанов, Белухин, Вершнев, Бурун и другие старики
высоко ценили энергию Кудлатого и сами ей беспрекословно подчинялись
весной, когда Денис на общем собрании приказывал:
трудом разместились в тех зданиях, которые были приведены в полный
порядок. В старом помещичьем дворце, который у нас называли белым домомЕ
расположились спальни и школа, а в большом зале, заменившем веранду,
работала столярная. Столовая была опущена в подвальный этаж второго дома,
в котором были квартиры сотрудников. Она пропускала не больше тридцати
пяти человек одновременно, и поэтому мы обедали в три смены. Сапожная,
колесная, швейная мастерские ютились в углах, очень мало похожих на
производственные залы. Всем в колонии было тесно - и колонистам и
сотрудникам. И как постоянное напоминание о нашем возможном благополучии
стоял в новому саду двухэтажный "ампир", издеваясь над нашим воображением
просторами высоких комнат, лепными потолками и распластавшейся над садом
широкой открытой верандой. Сделать здесь полы, окна, двери, лестницы,
отопление, и мы имели бы другие помещения для всякой педагогической нужды.
Но для такого дела у нас не было шести тысяч рублей, а текущие наши доходы
уходили на борьбу с цепкими остатками старой бедности, возвращаться к
которой было для нас нестерпимым. На этом фронте наше наступление
уничтожило уже клифты, изобранные картузы, раскладушки-кровати, ватные
одеяла эпохи последнего Романова и обмотанные тряпками ноги. Уже и
парихмакер стал приезжать к нам два раза в месяц, и хотя он брал за
стрижку машинкой десять копеек, а за прическу двадцать, мы могли позволить
себе роскошь выращивать на колонистских головах "польки", "политики" и
другие плоды европейской культуры. Правда, мебель наша была еще
некрашенной, к столу подавались деревянные ложки, белье было в заплатах,
но это уже потому, что главные куски наших доходов тратили мы на
инвентарь, инструмент и вообще на основной капитал.
надежд. На общих собраниях коммунаров, в совете командиров, просто в
беседах старших колонистов и в комсомольских речах, даже в щебете пацанов
очень часто можно было услышать название этой суммы, и во всех этих
случаях она представлялась абсолютно недостижимой по своей величине.
от него получала небольшие сметные суммы. Что это были за деньги, можно
было судить хотя бы по тому, сто на одежду одного колониста в год
полагалось двадцать восемь рублей. Калина Иванович возмущался.
его лицо, какое оно такое, бо прожив, понимаешь ты, шесть десятков, а
таких людей в натуре не видав, паразитов!
назначалась человеком-организатором, а получалась в результате простого
деления стихии беспризорщины на число беспризорных.
убрано, как для бала, но бал откладывался на долгое время, даже первые
пары танцоров - плотники - приглашены еще не были.
не подавленное. Карабанов относил это обстоятельство к кое-какой
чертовщине:
- може, видьма, а може, ще хто. Такого не може буты, щоб отой дом отаким
дурнем стояв перед очима.
в колонию инспектор Укрпомдета#2 Бокова и что надлежит за нею выслать
лошадей к харьковскому поезду, в правящих кругах колонии к этому известию
отнеслись весьма внимательно и многие высказывали мысли, имеющие прямое
отношение к ремонту красного дома:
нельзя принять трех хлопцев. И потом баба все-таки: теорехтически женськое
равноправие, а прахтически как была бабой, так и осталась...
гривы Рыжему и Мэри. Столичные гости в колонии бывали редко, и Антон
склонен был относиться к ним с большим почетом. Утром шестого я выехал на
вокзал, и на козлах сидел сам Братченко.
осматривали всех старушек и вообще женщин наробразовского стиля, выходящих
на площадь. Неожиданно услышали вопрос от кого-то, мало для нас
подходящего:
Володихин Дмитрий
Корнев Павел
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Шилова Юлия