read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


- Это тебе гаданье на будущее! - сказал Антон и улыбнулся, как
улыбаются только слепые: куда-то в пространство.
- Но я же не прочту, что тут написано!
- Приходи на рынок, если попадешь в наш город! - сказал Антон. - Я там
буду! Я тебе прочту! Ты хороший человек, Коля!
- Дети, на место! - крикнула Ольга Христофоровна. Это относилось,
конечно, к Кольке. - Всем идти за мной.
На улице было холодно. Мела поземка. Вокзал был пустынен. Ребят
разместили в поезде, в пустом неубранном вагоне. Никто никуда, кроме них, не
ехал в этот первый день нового года.
Колька показал Алхузуру на две самые верхние полки и сказал: "Это наши.
Мы так с Сашкой ездили".
В это время в вагон зашла Ольга Христофоровна и крикнула:
- Коля! Тебя там спрашивают!
- Кто? - недовольно буркнул Коля, не желая отходить от Алхузура.
- Выйди! И узнаешь! - сказала Ольга Христофоровна. Тяжеловатой походкой
она двинулась дальше по вагону, проверяя, все ли нормально устроились.
- Муса, тебе не холодно? - спросила она татарина.
Муса ежился, но жаловаться не хотел. Да в общем-то он радовался, что
тоже куда-то едет. Чего бы это он оставался один...
Колька вышел в тамбур и увидел у вагона Регину Петровну. Она держала в
руках свертки.
Бросилась к Кольке, но споткнулась. А он смотрел из тамбура. Смотрел,
как она торопливо поднимается по неудобным ступенькам, чуть не роняя
свертки.
- Вот! - запыхавшись, произнесла она. - Это костю' мы! Ну те, которые
вам с Сашкой! - И так как Колька молчал, она просительно закончила: -
Возьми! Там на новом месте...
И положила свертки на пол рядом с Колькой. Они помолчали, глядя друг на
друга.
- Я не знаю, куда вас везут... - произнесла она, глядя на Кольку. -
Почему-то держат в секрете... Ерунда какая-то. Но ты еще подумай. Может,
останешься с нами? Мы с Демьяном Иванычем обсудили, он не против взять
тебя... - Она поправилась: - Тебя... и этого мальчика...
Колька покачал головой.
Регина Петровна вздохнула. Стала доставать папироску, но сломала ее и
выбросила.
- Ну, ладно, - сказала она. - Может, ты напишешь? Когда приедешь на
место?
Колька опять покачал головой.
Регина Петровна вдруг протянула руку и погладила его по голове. Он не
успел увернуться.
- Ладно. Прощай, дружок! - пошла и вдруг обернулась - Ты мне можешь
ответить на один вопрос?
Колька кивнул. Он знал, о чем она спросит, и ждал этого вопроса.
- Где твой брат? Я говорю про настоящего Сашку.. Где он?
Колька посмотрел в глаза этой самой красивой в мире женщине. Как он ее
любил! Как они оба любили! А теперь... Сашка, может, и простил бы ее
бегство, но Колька не мог.. Но и не ответить он не мог. И тогда он сказал:
- Сашка уехал.
- Далеко?
- Далеко.
- Ну, слава богу! Жив, значит... - вырвалось у нее.
Регина Петровна спрыгнула с подножки: поезду дали отправление.
А Колька сразу же бросился в вагон, про свертки он и не вспомнил. Он
боялся, что без него Алхузуру будет плохо.
Но Алхузур смотрел в окно и о чем-то думал. Теперь оба стали смотреть в
окно. Там стояла женщина, и, хоть задувал ветер и ей было холодно, она
смотрела на вагон и не уходила.
Наконец поезд отправили.
Вагон дернулся и медленно поехал. Женщина стала махать рукой.
Колька приблизил лицо к стеклу, чтобы еще раз, последний, посмотреть на
Регину Петровну. Ему показалось, что она что-то закричала. Он покачал
головой. Это означало, что он не слышит. Но она могла понять и по-другому. И
все-таки она продолжала кричать, ускоряя свой шаг. А потом она побежала...
Платок у нее съехал на шею, обнажив черные волосы. И пальто ее
расстегнулось. Она ничего этого не чувствовала. Она бежала, будто догоняла
свое счастье... И кричала, кричала...
И тогда Колька помахал ей и кивнул, будто что-то понял. Больше он ее не
видел. Он забрался на полку, лег рядом с Алхузуром и обнял его. И почему-то
заплакал, прижимаясь к его плечу. Алхузур утешал его, он говорил:
- Зачым плакыт! Нэ надо... Мы будыт ехыт, ехыт, и мы приедыт, да? Мы
будыт вместе, да? Всу жыст вмэс-ты, да?
Колька не мог остановиться, он плакал все сильней, и только поезд
стучал колесами, что-то подтверждая: "Да-да-да-да-да-да..."
1981


"НАС БЫЛО ДВОЕ: БРАТ И Я..."
Когда книга, нарушив незримую границу, вторгается в твою жизнь, она
вызывает встречныйпоток воспоминаний и ассоциаций, еще прочнее связывающих
тебя с ней, с этой книгой. Поэтому разговор о повести Анатолия Приставкина
"Ночевала тучка золотая" начну с мемуарного отступления.
Шел третий месяц войны, когда до нас, солдат без году неделя,
докатилась весть о ликвидации республики немцев Поволжья. Вестей, вызывающих
растерянное "Не может быть!", всегда хватало с лихвой. Но и эта задела за
живое. Не так, как горькие сообщения с фронта, однако достаточно ощутимо, и
было решено, что, воспользовавшись увольнительной, я поеду в Ленинскую
библиотеку (полк стоял под Москвой) и своими глазами прочитаю указ в
"Ведомостях Верховного Совета"...
С годами этот факт если и не забылся полностью, то отступил на задворки
памяти. Гораздо позже во фронтовых мемуарах начали попадаться вопросы:
почему во время войны вошло в обыкновение вместо "фашисты" говорить "немцы",
"фрицы"?
Риторические вопросы тонули среди других - высказанных или безгласно
копившихся в душе. Пока один из них не был оживлен новым эпизодом. В конце
шестидесятых, когда я угодил в больницу, в палату вошел человек, в память о
котором мы, однополчане, поднимали рюмку на ветеранских встречах. Не было в
дивизии разведчика отважнее, ловчее в своем деле Василия Фисатиди. После
тяжелого ранения в Карпатах след Фисатиди потерялся. Зная, насколько Вася
надежен в дружбе, все решили: умер в госпитале.
Сложнейшими путями в 1968 году он разыскал мой адрес, а когда узнал об
инфаркте, прилетел из Казахстана в Москву.
- Почему ты в Казахстане? Почему не давал о себе знать?
- Потом, потом... Когда приедешь в Кентау...
Через год я приехал к нему, недели две прожил в крепком каменном доме,
на улице, где поселились черноморские греки, не по своей воле попавшие в
Казахстан. Пока это пребывание оставалось вынужденным, гордость не позволяла
Фисатиди напоминать однополчанам о себе. Когда ограничения были окончательно
сняты и многим пионерским дружинам в Казахстане присвоили имя Фисатиди, в
Алма-Ате вышла о нем книжка, - лишь тогда он счел возможным восстановить
связь с фронтовым товарищем..
Ответственность непосредственных виновников произвола не должна
создавать у всех остальных сладостное чувство собственной безгреховности:
"Мы не ведали, не понимали, были заняты другим...""Не знали, не ведали..."?
Ну так получайте...
С невосполнимым опозданием получаем мы правду; нехватка ее - в основе
многих наших бед.
Повесть Анатолия Приставкина "Ночевала тучка золотая" - это война, ее
уголок, не освещенный ни вспышками "катюш", ни россыпью победных
фейерверков; тайна, порожденная не фронтовой необходимостью, но гнусностью
замысла и осуществления. Теперь-то мы все видим, теперь читаем у А.
Приставкина о детдомовцах-близнецах Кузьменышах, отправленных из Подмосковья
в благодатный край - на Кавказ, где сказочно тепло и сытно.
Голод, испепеляя человеческую душу, превращает ее в пустыню, сводит все
мысли, желания, надежду к одному - наесться досыта.
Души в повести детские; судьбы, искореженные войной, сиротством,
уголовщиной. Беспризорный, беспощадный мир. Со своими законами и своим
беззаконием. Но и за детдомовской оградой справедливость, правда не в чести.
Не только малолетние герои, находящиеся рядом с ними взрослые, но и мы,
сегодняшние читатели, минутами испытываем оторопь. Сам писатель не без
удивления вспоминает свое нищее детство, бродяжничество; неужто так было?
Было со мной, было с Кузьменышами, было с переселенцами, было с изгнанными
чеченцами? То же чувство сопутствует А. Приставкину, когда он рассказывает о
России, пришедшей в движение, - все спешат, едут. На Кавказе, куда привезли
бездомных сирот, дозревают поля, зреют яблоки, цветут цветы. И нигде ни
одного человека. Тишина, пустота усиливают недоумение, страх. Когда выстрелы
и взрывы нарушат тишину, до ясности будет еще дальше.
Все тягостно переплелось, у каждого своя правда, исключающая чужую. Нет
единой, всем одинаково необходимой правды. К ней-то идет А. Приставкин,
вовлекая и нас в неторопливое, подспудное движение мысли. Так не
согласующееся с полной драматических происшествий, хулиганских выходок,
утрат и обретений жизнью колонистов/ Несмотря на голод и страх, несмотря на
привычку и необходимость обманывать, изворачиваться, воровать, они остаются
детьми, одновременно жадными и щедрыми, трогательно наивными и не по годам
умудренными. Взаимоисключающие свойства не уравновешиваются, находясь в



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 [ 52 ] 53 54 55
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.