сто пятьдесят рублей Гроховскому да сто Иоселю.
вздохнув, сказал он.
хозяйстве? Все равно женишься, не сейчас, так через полгода! Померла
покойница - и крышка! А кабы могла она теперь голос подать, сама бы сказала:
"Женись, Юзек, и не вороти нос от такого благодетеля, как Гжиб!"
артачится, - ответил Гжиб.
Гроховскому и Иоселю, - оправдывался Слимак.
утварь - это что? - петушился Гжиб.
на двух полях?
а им выделю пятнадцать моргов здесь, возле его хутора.
а денька через три, не позже, мы съездим к нотариусу, и я куплю у Хаммера
всю ферму. Вот для этого лоботряса! - прибавил он, кивнув головой в сторону
Ясека.
продать свою землю и спутал все их расчеты. Они и обанкротились...
Будет у тебя двадцать пять моргов земли, да и женка хоть куда.
вразумлял его Гроховский.
медленно, повесив голову, пошел в конюшню.
обратился к Гжибу.
чтоб никогда больше у нас с вами не было ссор. А еще прошу вас, как брата
или как отца, замолвить за меня словечко перед вашей сестрицей, стало быть
Гавендиной, ибо имею я охоту на ней жениться - с вашего дозволения и
благословения господня.
сестрица уже вчера, когда был у нас ксендз, подумала о тебе. А нынче
прислала тебе самый большой кулек крупы, пшеничную булку и кусок масла, да
еще наказывала, чтобы ты перешел к ней жить, покуда сызнова не отстроишь
свою хату. И я, то же самое, от души тебе рад, как родному брату, потому что
ты один изо всей деревни не поддался этим вероотступникам и немало потерпел
в войне с ними, за что тебя наградит господь.
доволен, что все так хорошо обернулось. А потому желаю тебе, брат Слимак,
радости от новой жены и от Ендрека, благо его нынче выпустят из каталажки. А
вам, брат Гжиб, желаю радости от нового зятюшки и от вашего непутевого Ясека
да еще - чтоб этот негодяй наконец остепенился. А тебе, Ясек, желаю на новом
месте хозяйничать лучше немцев и в чужие конюшни не заглядывать, а то против
тебя мужики уже сговариваются и раскроят тебе башку при первой оказии,
аминь.
две свадьбы! - крикнул повеселевший Гжиб.
а Слимак, заметив, что мед уже выпили, послал батрака Гроховского в деревню
к Иоселю за бутылкой водки и бутылкой арака.
штофа три водки да бочонок пива: увидишь, нынче на похороны покойницы
привалит тьма народу.
столько народу, что и старожилы не помнили таких похорон.
приобрел у Хаммеров ферму и еще до великого поста справил обе свадьбы -
Ясека с Ожеховской и Слимака с Гавендиной.
земель между Гжибом и Слимаком. А в тот самый час, когда забили в землю
первый колышек, из колонии выехали фургоны, увозившие имущество Хаммеров.
времени уже была хата и все основания надеяться на прибавление семейства.
Пользуясь этим обстоятельством, вторая жена Слимака частенько отравляла ему
жизнь, обзывала нищим и кричала, что ей он обязан всем своим богатством.
Расстроившись, Слимак удирал из хаты на холм и там, лежа под сосной,
размышлял о той удивительной борьбе, в которой немцы потеряли землю, а он
четырех близких ему людей.
Слимак помнил даже околевшего Бурека и корову, которую из-за нехватки кормов
отдали мясникам на убой!..
умерла в тюрьме, а старуха Собесская - в корчме Иоселя. Остальные, в том
числе и Иойна Недопеж и поныне живы и здоровы.
("Путешественник"), пропагандировавшем в то время обращение к народной
тематике. Во главе журнала стояли польские писатели Ст.Виткевич,
А.Сыгетинский и А.Дыгасинский.
польского писателя Александра Свентоховского, обвинившего его в том, что он
якобы недостаточно обдумывает свои произведения, Прус пишет: "В каждом
произведении, которое я до сих пор издал, я использую едва третью или
четвертую часть собранного мною материала, обдумываю произведение в течение
нескольких лет, и когда начинаю его писать, то материал и план бывают уже
обработаны.
Когда это начало я прочитал моему товарищу Д.X., он посоветовал мне назвать
повесть "Форпост" и сказал, что начало плохое. Это замечание заставило меня
еще глубже исследовать теорию композиции и предпринять новые исследования
жизни крестьян, в результате чего повесть появилась на несколько лет позже".
хотя бы тебя соблазняло много +С и принуждало много -С". (В сокращениях
Пруса "+С" значит счастье, "-С" - несчастье).
колонизация в Польше. "Немцы слишком близко от нас, - пишет он в 1883 году.
- Слишком близкий сосед часто забывает о том, что он гость и во имя
пограничных отношений любит добираться до шевелюры хозяина".
противостоят натиску прусского юнкерства только крестьяне. "Около 1880 года,
- рассказывает он, - вышел "Дневник варшавской губернии", где представлена
почти столетняя история немецкой колонизации в этой губернии. Посмотрите
только, из скольких деревень колонисты изгоняли наших крестьян, а из
скольких наши крестьяне изгоняли колонистов, и вы убедитесь, что между этими
двумя стихиями происходила и происходит борьба за каждый кусок земли. Это не
идеология, это факты.
крестьянин? И кто заставляет колонистов уходить из Царства Польского? Может
быть, не крестьянин?"
крестьянства, он считал, что человек из народа - интересный объект для
художника. Полемизируя с А.Свентоховским, который, признавая талант Пруса в
описании психологии крестьянина, высказал мысль о том, что Прус никогда не
сможет нарисовать титана мысли, какого-нибудь Цезаря, Наполеона или Колумба,
Прус пишет: "Пан Свентоховский, критик, не понимает даже того, что
психология крестьянина ничем не отличается в принципе от психологии
Наполеона, и что бесконечно легче описать Наполеона, чем крестьянина. Ибо
крестьянина нужно наблюдать лично, а Наполеона уже описало множество его
Флинт Эрик
Доставалов Александр
Сертаков Виталий
Суворов Виктор
Громыко Ольга
Андреев Николай