- Блейкмен,- хрипло произнесла Дарлин.- Нам нужно доехать до Блейкмена.
Свон, родненькая? Не волнуйся, мы доберемся туда.
- Да, мам,- спокойно ответила Свон, и Джош понял по ее голосу, что она
знала: мать ее при смерти.
- Сразу же, как только нас вызволят отсюда. Мы поедем. Боже, я представ-
ляю себе, какое выражение будет на лице отца!
Она засмеялась, и в ее легких забулькало.
- Да у него глаза на лоб полезут!
- Он ведь правда будет рад видеть нас, да, мам? - спросила Свон.
- Конечно, будет! Черт побери, когда же они придут сюда и вызволят нас?
Когда придут?
- Скоро, мама.
Девочка повзрослела после взрыва на годы, подумал Джош.
- Я видела во сне Блейкмен,- сказала Дарлин.- Ты и я... шагали и я виде-
ла старый дом... прямо перед нами, через поле. И солнце... солнце свети-
ло так ярко. О, это был чудесный день. А я посмотрела через поле и уви-
дела отца, стоявшего на крыльце... и он махал мне рукой, чтобы я перешла
через поле. Он не... не ненавидел меня больше. И вдруг... из дома вышла
моя мама и стала на крыльце рядом с ним... и они держались за руки друг
друга. И она позвала:
- Дарлин! Дарлин! Мы ждем тебя, девочка! Приди в дом!
Она затихла, слышалось только ее хриплое дыхание.
- Мы... мы уже пошли было через поле, но мама сказала: "Нет, родная!
Только ты одна. Только ты одна. Маленькой девочке не надо. Только ты од-
на". А я не хотела идти через поле без моего ангелочка, мне стало страш-
но. Мама сказала: "Маленькой девочке нужно идти дальше. Идти далеко-да-
леко. О... я хотела перейти через поле... я хотела... но я не смогла.
Она нашла руку Свон.
- Я хочу домой, родная.
- Все хорошо,- прошептала Свон и пригладила мокрые от пота остатки волос
матери.- Я люблю тебя, мама. Я так люблю тебя.
- Ох... все у меня было плохо,- в горле Дарлин послышалось рыдание.- Все
к чему я прикасалась... становилось плохим. О, Боже... кто присмотрит за
моим ангелочком? Я боюсь... Я так боюсь.
Она стала безудержно рыдать, а Свон держала на руках ее голову и шепта-
ла:
- Мама. Я тут. Я с тобой.
Джош отполз от них. Залез в свой угол и свернулся, желая забыться.
Он не знал, сколько прошло времени, может, несколько часов, когда услы-
шал рядом шум. Он сел.
- Мистер? - голос Свон был слабый и горестный.- Я думаю, моя мама ушла
домой.
Она вздохнула и стала плакать и стонать одновременно.
Джош обнял ее, и она прильнула к его шее и заплакала навзрыд. Он чувс-
твовал, как бьется ее сердечко, и ему хотелось закричать от злобы, и ес-
ли бы кто-нибудь из тех горделивых дураков, которые нажимали кнопки, был
где-нибудь поблизости, он бы свернул им шеи, как спички. Мысли о тех
многих миллионах, может быть лежащих мертвыми, терзали сознание Джоша,
также как мысли о том, какой величины вселенная, о том, сколько миллиар-
дов звезд мерцают в небесах.
Но сейчас у него на руках была маленькая плачущая девочка, и ей никогда
уже не увидеть мир, таким, каким он был. Что бы ни случилось, она нав-
сегда будет мечена этим моментом, и Джош знал, что он тоже. Потому что
одно дело знать, что там наружи могут быть миллионы безликих мертвых, и
совсем другое знать, что женщина, которая дышала и говорила, и чье имя
было Дарлин, лежит мертвая на земле меньше чем в десяти футах от тебя.
И он должен похоронить ее в этой земле. С помощью сломанной лопаты и то-
пора выкопать, стоя на коленях, могилу. Похоронить ее поглубже, чтобы
микробы во тьме не выкарабкались.
Он чувствовал на своем плече слезы девочки, и когда он хотел погладить
ее по волосам, пальцы его нащупали волдыри и щетинку вместо волос.
И он помолился Богу о том, что если им суждено умереть, то чтобы ребенок
умер раньше него, чтобы ей не оставаться одной с мертвыми.
Свон выплакалась, она в последний раз всхлипнула и обессилено привали-
лась к плечу Джоша.
- Свон? - сказал он.- Я хочу, чтобы ты какое-то время посидела тут и не
двигалась. Послушайся меня, а?
Она не отвечала. Наконец кивнула. Джош посадил ее рядом, взял лопату и
топор. Он решил выкопать яму как можно дальше от угла, где лежала Свон,
и стал отбрасывать солому, битое стекло и расщепленное дерево. Правой
рукой он нащупал что-то железное, зарытое в рыхлой земле, и сначала по-
думал, что это одна их банок, которую нужно сложить с другими.
Но это было нечто другое, узкий длинный цилиндр. Он взял его обоими ру-
ками и пальцами прошелся по нему.
Нет, это не банка, подумал он. Нет, не банка. Боже мой, о, Иисусе!
Это был фонарик и, судя по весу, в нем были батарейки. Большим пальцем
нашел кнопку. Но не решался нажать ее, потом закрыл глаза и прошептал:
- Пожалуйста, пожалуйста. Пусть он еще работает. Пожалуйста.
Он сделал глубокий вздох и нажал кнопку.
Ничего не изменилось, ощущение света на его закрытых веках не появилось.
Джош открыл глаза и посмотрел в темноте. Фонарик был бесполезным.
На мгновение ему захотелось смеяться, но потом лицо его исказилось от
злости и он крикнул:
- Чтоб тебя черт побрал!
Он уже отвел руку назад, чтобы разбить фонарь на куски об стену.
Но в ту секунду, как Джош был готов швырнуть его, фонарь вдруг мигнул и
на его лампочке появился слабый желтый огонек, однако Джошу он показался
ярчайшим, самым чудесным светом. Он чуть не ослепил его, но затем мигнул
и снова погас.
Он яростно затряс его, свет играл в игрушки, вспыхивая и погасая снова и
снова. Тогда Джош просунул два пальца под треснувшую пластмассовую линзу
к крошечной лампочке. Осторожно, дрожащими пальцами, он слегка повернул
лампочку по часовой стрелке. На этот раз свет остался: смутный, мерцаю-
щий, но все-таки свет.
Джош опустил голову и заплакал.
Глава 22. Лето закончилось