тональности, но вдруг этот хитрец Бах одним прыжком опять перебрасывает
нас к началу, где тоникой опять является "соль", а потом снова переходит в
тональность "ре". Мы даже не успеваем понять, каким образом, но это
повторяется раз за разом... Что вы об этом скажете?
аккордам музыки. - Это как кольцо, из которого не вырвешься... Как на
картинах и рисунках Эшера, где река течет, низвергается вниз, образуя
водопад, а потом необъяснимым образом вдруг оказывается у собственного
истока... Или как лестница, ведущая в никуда, к началу себя самой.
на пустой прямоугольник на стене. - Самое трудное, думаю, состоит в том,
чтобы понять, в какой точке этих кругов ты находишься.
что происходит с этой картиной и вокруг нее, действительно присутствует
нечто из того, о чем вы сейчас говорили. Когда думаешь, что история
закончена, она начинается снова, хотя и развивается в ином направлении.
Или это только кажется, что в ином... Потому что, возможно, мы не
сдвигаемся с места.
ведь не располагаю теми данными, какими располагаете вы. А кроме того, как
вам известно, я всего лишь любитель. Я даже не сумел додуматься, что эту
партию следует играть назад. - Он долгим взглядом посмотрел на Хулию. - А
принимая во внимание Баха, это для меня и вовсе не простительно.
неожиданных, новых для нее истолкованиях. Как нитки от клубка, подумала
она. Слишком много ниток для одного клубка.
кто-нибудь с разговорами о картине?.. Или о шахматах?..
вопросом. Потом пожал плечами:
много народу: она была намного общительнее меня. Но после ее смерти я
поддерживал отношения только с несколькими друзьями. Например, с Эстебаном
Кано. Вы слишком молоды, чтобы знать это имя, а он в свое время был
известным скрипачом... Но Эстебан умер - зимой будет два года... Честно
говоря, моя маленькая стариковская компания сильно поредела, я - один из
немногих, кто еще жив. - Он улыбнулся слабой покорной улыбкой. - Один
хороший друг у меня остался - Пепе. Пепин Перес Хименес, тоже на пенсии,
как и я, но все еще похаживает в казино, а иногда приходит ко мне сыграть
партию-другую. Но ему уже почти семьдесят, и у него начинает болеть
голова, когда он играет более получаса. А он был сильным шахматистом... До
сих пор иногда играет со мной. Или с моей племянницей.
зашевелилась, то продолжила свое занятие очень медленно, как будто резкое
или нетерпеливое движение могло спугнуть то, что она услышала.
странным выражением, словно сожалея, что достоинства его племянницы не
распространяются и на другие стороны жизни. - Я сам учил ее играть - много
лет назад. Но она превзошла своего учителя.
себя медленно зажечь сигарету, сделала две медленные затяжки, медленно
выдохнула дым и только тогда заговорила снова. Она чувствовала, как сердце
стремительно колотится у нее в груди. Выстрел наугад.
решили продать ее?
старика прозвучала нотка горечи. - Думаю, Альфонсо уже рассчитал, на какой
номер рулетки поставить каждый сентаво, вырученный за ван Гюйса.
Бельмонте.
его светлых влажных глазах мелькнуло - и исчезло - что-то жесткое.
улавливала в его глазах ничего, кроме кроткой иронии, - говорили так: не
следует продавать лисью шкуру прежде, чем подстрелишь лису...
этой картиной, с ее персонажами или с этой шахматной партией?
первой, кто заговорил об этих вещах. А мы до того момента смотрели на нее,
как на любую другую картину. Ну, может, не совсем как на любую другую, но
не обнаруживали в ней ничего из ряда вон выходящего... А уж тем более
таинственного. - Он задумчиво посмотрел на прямоугольник на стене. -
Казалось, в ней все на виду.
с Менчу Роч, ваша племянница ни с кем не договаривалась о продаже картины?
ему крайне неприятна.
на кончик сигареты взглядом умирающего, которого готовят к последнему
причастию, и улыбнулся хитроватой улыбкой, исполненной мудрого лукавства.
- Она и до сих пор моя.
консультировались со специалистом в области истории искусства?
бы... - Он был явно заинтригован, и в глазах его снова появилась
настороженность. - Ведь этим занимался профессор Ортега, верно? Я имею в
виду - историей искусства. Надеюсь, вы не хотите сказать, что...
далеко и постаралась выкрутиться при помощи самой ослепительной из своих
улыбок.
другие специалисты в этой области... Довольно логично предположить, что
ваша племянница делала попытки выяснить стоимость картины, ее историю...
коричневыми пятнышками старости.
бы мне. Мы с ней частенько говорили о фламандской доске. Особенно когда
разыгрывали партию, изображенную ван Гюйсом... Конечно, мы играли ее, как
обычно, то есть вперед. И знаете что?.. На первый взгляд кажется, что
преимущество на стороне белых, но Лола всегда выигрывала черными.
порядок свои мысли. Волосы и лицо ее покрылись мелкими капельками воды.
Она очнулась, проходя мимо отеля "Палас", где швейцар в цилиндре и ливрее
с золотыми галунами маячил под навесом крыльца, закутанный в плащ,
придававший ему сходство с жителем Лондона восемнадцатого века. Вот и
туман кстати, подумала Хулия, только не хватает, чтобы сейчас подкатил кеб
с неярко горящим среди сырой мглы фонарем и из него вышел Шерлок Холмс,
худой и высокий, в сопровождении верного доктора Ватсона. А где-то,
прячась в сером тумане, их, наверное, поджидает зловещий профессор
Мориарти. Наполеон преступного мира. Гений зла.
у каждого второго есть свои причины интересоваться творением ван Гюйса.
Слишком много портретов в этой проклятой картине.
как начались тайны. В мучительные часы, когда она ворочалась в постели не
в силах уснуть, только его она не связывала с образами этого кошмара.
Муньос по одну сторону клубка, а все остальные фигуры, все остальные
персонажи - по другую. Однако даже и в нем она не могла быть уверена.
Действительно, она познакомилась с ним после того, как началась первая
тайна, но до того, как вся эта история вернулась к своей исходной точке и
началась снова, уже в иной тональности. А кто мог бы сказать с
уверенностью, что гибель Альваро напрямую связана с существованием
таинственного шахматиста.
от окружавшего ее тумана. В общем-то, быть уверенной она могла только в
самой себе. И лишь на это ей и придется рассчитывать в дальнейшем. На это
- и на пистолет, лежащий в сумочке.
пальто и плащей. Пахло сыростью, табачным дымом и еще чем-то особым, чем
всегда пахнет в местах, посещаемых исключительно мужчинами. Она
поздоровалась с Сифуэнтесом, директором клуба, так и кинувшимся ей
навстречу, и, слыша, как утихает шепот, вызванный ее появлением, принялась
шарить взглядом по игровым столам, пока за одним из них не обнаружила
Муньоса. Он сидел, весь сосредоточившись на игре, опираясь локтем на ручку
кресла и подперев ладонью подбородок, неподвижный, как сфинкс. Его
противник, молодой человек в толстых очках, нервно облизывал губы, бросая
беспокойные взгляды на Муньоса, точно опасаясь, что тот с минуты на минуту
разрушит сложную королевскую защиту, которую, судя по его тревоге и
измученному виду, ему стоило огромного труда выстроить.