Чтение 52–й страницы книги ~Дети ржавчины~

на втором этаже скрипнула створка окна.

- Что тебе? - послышался голос Лучистого.

Я задрал голову. Общаться в таком положении было неудобно.

- Нам нужно поговорить, - сказал я.

- Ну говори... - равнодушно позволил хозяин.

- Может, я поднимусь наверх? Мне не хочется говорить вот так...

- Твоя наглость не имеет предела. Ты еще смеешь заявлять, что тебе
чего-то не хочется. Быстренько рассказывай, что ты знаешь, я и так поднялся
из-за тебя ни свет ни заря.

Лучистый опасливо выглядывал из окна, сонные глазки бегали зло и в то же
время радостно. Я догадывался, чему он радуется.

- Я знаю, как накормить всю вашу заставу.

- Как? - вяло поинтересовался хозяин.

- Если ты дашь мне немного своих работников, они смогут сколько угодно
работать на огородах и ничего не бояться. Ни один из них не погибнет от
посланников. Они будут...

- Ты не единственный сумасшедший в наших краях, - оборвал меня Лучистый.
- По-твоему, я должен выслушивать каждого из вас?

- Я не сумасшедший, - твердо сказал я. - Я предлагаю тебе лишь
попробовать, ты сам во всем убедишься.

- Как ты собираешься уберечь людей от Прорвы? В своем ли ты уме?

- В своем, - заверил я. - И я знаю, как справиться с посланниками. Но я
ничего не собираюсь рассказывать. Дай людей, и ты увидишь, что у нас
получится. Клянусь, после этого ты сам попросишь меня стать своим союзником.

- Я ни о чем не собираюсь тебя просить, погонщик! - в бешенстве крикнул
Лучистый. - Ты, наверно, забыл, с кем разговариваешь. Если твои слова
чего-то стоят, я сам решу, как тебя использовать. А уж потом подумаю,
простить ли тебя или отрубить ноги и бросить собакам!

"Нужно быть почтительнее, - одернул я себя. - В конце концов, в этом
дворе действуют свои правила, и их следует учитывать".

- Я предлагаю тебе умножить богатство и сделать людей сытыми, - спокойно
заговорил я. - Если ты откажешься мне помогать, я уйду, и ты не получишь
ничего. Получат другие. А сейчас я ничего рассказывать не буду.

- Ты все расскажешь, - так же спокойно ответил хозяин. - Но теперь уже не
мне, а ему...

Я повернул голову. Из-за угла неторопливо выходил человек с обожженным
лицом. За ним следовали несколько старост с длинными копьями. Они быстро
разошлись по двору, взяв меня в полукольцо.

- Действуйте! - скомандовал Лучистый и закрыл окно.

Меня сразу же ткнули копьем в плечо. Несильно, но куртка порвалась. Я
потянулся было за пистолетом, но тут меня снова ткнули, да так, что я едва
устоял на ногах. Кажется, потекла кровь. Меня стали теснить к сарайчику из
крепких досок, в котором предусмотрительно была открыта дверь.

Я не мог с ними драться - их было чересчур много. И я не успевал
добраться до пистолета - все время нужно было уворачиваться и отмахиваться
от хищно заостренного железа. Старост, похоже, предупредили о моих боевых
навыках, и они старались от души, не боясь переусердствовать. Мне не
оставалось ничего, кроме как пятиться в приготовленную темницу.

Потом я зацепился ногой за порог. Падая, успел извернуться, чтобы
выставить руки, и в этот момент у меня задралась куртка.

- Стойте! - рявкнул обожженный.

Я замер - три или четыре острия остановились у меня на спине, царапая
кожу. После этого я ощутил, как у меня из-за пояса достают пистолет.

Повернуться, выбить его ногой? Нет, не успею. Одно резкое движение - и
острие войдет между ребер. Секунды стремительно уходили, а вместе с ними -
надежда что-то изменить в свою пользу.

- Вставай! - обожженный дернул меня за шиворот, отчего я оторвался от
земли. Он обладал чудовищной силой.

Он, даже не покачнувшись, швырнул меня в темный проход сарая. Я влетел
туда кувырком. Обожженный встал на входе, закрыв свет, бросил на пол сумку,
в которой звякнули железки. Некоторое время он стоял неподвижно, разглядывая
меня. Затем резко размахнулся и ударил кулаком в голову.

Падая, я успел подумать, что не смогу с ним справиться. Он был больше,
тяжелее и сильнее меня. Я не супермен, моим возможностям тоже есть предел...

Он не дал мне встать, снова ударив. Он не говорил ни слова, просто вбивал
меня в пол, как гвоздь. Видимо, это был его метод. У меня был другой метод -
принцип взаимозаменяемости головы и мускулов. Когда собственные мускулы
бессильны, нужно действовать головой. И наоборот.

- Не надо! - крикнул я, подняв руку. - Не надо, я все расскажу.

- Что ты расскажешь?! - крикнул он и снова швырнул меня на стену.

Волей-неволей мне пришлось сделать свою речь краткой и емкой - только
самое главное.

- Я покажу, как отгонять посланников от города. Та вещь, которую вытащили
у меня из-за пояса... Все дело в ней...

Обожженный наконец остановился, переводя дыхание. Достал мой пистолет,
покрутил в руках. В дверь заглядывали любопытные старосты.

- Я сейчас покажу, - торопливо сказал я и протянул руку к пистолету.

- Такая же штука была у Подорожника... - вспомнил кто-то из старост.

Обожженный отдернул руку с пистолетом. Поглядел на меня со злой усмешкой.

- Хочешь быть хитрым?

- Я совсем не хитрый, - заверил я. - Просто хотел показать.

- Показывай, - проговорил мой мучитель. - Но не вздумай прикасаться
руками.

- Нам лучше выйти на улицу.

Обожженный нахмурился, но сделал шаг назад.

- Эту штуку нужно направить прямо в небо, - начал объяснять я. - Теперь
надо потянуть вон тот круглый крючок...

Краем глаза я заметил, что несколько зазубренных жал качаются совсем
близко от меня и дрожат от нетерпения - старосты были начеку.

Обожженный сделал все, как я объяснил. Я даже предупредил, чтобы он не
пугался, услышав выстрел.

- Я не боюсь шума, - ответил он, с неприязнью взглянув на меня.

И наконец нажал на спуск.

Грохот выстрела прозвучал для меня победным маршем. Маленькая серебристая
звездочка взвилась в небо и через несколько секунд погасла, оставив тающий
дымок. Накануне я два часа потратил, чтобы соорудить самодельную сигнальную
ракету, выбрав материалы из остатков несохранившегося истребителя. Сделал
две штуки - одну потратил вчера на испытания, вторую вложил сегодня в ствол
пистолета. Изобретение сработало.

Старосты, задрав головы, проследили за полетом магниевой звезды. Затем
вопросительно уставились на меня.

- Сейчас... - пообещал я, глядя в небо. Обожженный стоял, переводя взгляд
с меня на пистолет. На пистолет он смотрел удивленно, на меня - с
подозрением.

- Сдается мне, что ты... - начал было он, но тут же замолк, вскинув глаза
к небу.

Все услышали, как где-то далеко взвыл двигатель истребителя. Стальная
птица поднялась в небо от городских окраин и, пролетев по дуге над заставой,
ринулась прямо на наши головы.

- Посланник Прорвы! - заорал один из старост. Сначала ничего не
произошло. Кто-то из работников остановился, посмотрев вверх, кто-то
выглянул из окна. Потом вдруг закричала женщина, за ней еще одна. И началось
что-то невообразимое.

Крик подхватили все, кто был во дворе, в доме и за забором. Замелькали
лица, руки, ноги, послышался грохот обуви на лестнице, звон падающей посуды
на кухне. Старосты несколько секунд колебались, затем разбежались в разные
стороны. На меня уже не обращали внимания. Я стоял посреди паники и смотрел,

как приближается истребитель.

И вдруг я заметил, что не я один стою спокойно.

Обожженный тоже не двинулся с места. Он брезгливо отшвырнул пистолет и
крикнул:

- Убейте его! Он привел посланника!

Обожженного никто не слушал. Я усмехнулся, глядя ему в глаза. Настал его
час быть беспомощным.

Истребитель завис над нами, затем приземлился прямо в опустевшем дворе, в
нескольких шагах от меня. Обожженный смотрел на него с ужасом, но все еще не
двигался с места.

Колпак кабины откинулся. Подорожник с обнаженным тесаком выскочил на
мостовую, готовый разрубить пополам каждого, кто встанет у него на пути.

Я нагнулся, поднял пистолет. Затем снова усмехнулся в глаза обожженному и
неспешно пошел к машине.

Когда мы взлетали, я заметил в окне второго этажа лицо Лучистого,
побелевшее от ужаса.

- Теперь куда? - деловито спросила Надежда.

- По плану, - ответил я.

Сидящий рядом Подорожник стал показывать дорогу к овощному двору. Он
ориентировался в городе лучше, чем я, даже с высоты.

- Я оставил там свой тесак, - сообщил я.

- Достанем новый, - небрежно бросил погонщик. Мы подобно коршуну падали
на овощной двор, и я чувствовал, что вся застава глядит на нас, что люди
теряют рассудок от страха, принимая нас за посланника, прорвавшегося сквозь
защиту Башен.

Мы опустились, подняв кучу пыли и распугав всех, кто был во дворе, - и
людей, и кур со свиньями.

- Наверно, там! - определил Подорожник, указав на обшарпанную каменную
будку с толстыми решетками на окнах.

Мы подбежали, я откинул засов и ворвался внутрь. В полумраке я не сразу
рассмотрел угол, где скорчился обмирающий от страха Медвежатник.

- Выходи, - сказал я.

- Выходи, не бойся, - присоединился Подорожник. - Это мы.