Чтение 52–й страницы книги ~Одна тень на двоих~

- Что?

- Вот это. Сюда, сюда глядите! Данилов посмотрел. Это были его очки.

Стекла заляпаны чем-то бурым и неровным.

- Кровь, - сказал капитан, пристально глядя в лицо Данилову, - на
стеклах-то кровь. Очки ваши?

- Мои, - подтвердил Данилов.

- Правильно, ваши, - согласился капитан с удовольствием, - вот и
секретарша говорит, что они ваши.

- Да я от них и не отказываюсь, - пробормотал Данилов.

- Правильно делаете, что не отказываетесь! Очечки сверху на кровь
упали. Прямо стеклами. Видите, на стеклах пятна? Убийца ударил,
потерпевший упал, очки с убийцы слетели - и прямо в кровь. С кем,
говорите, вы ночевали-то?

Данилов продиктовал номера телефонов.

Он не убивал Сашку, это точно. Он не настолько сумасшедший, чтобы не
контролировать свои поступки. Он был не один, Знаменская подтвердит, что
он спал дома, и все обойдется. Капитан Патрикеев поймет, что он не бил
Сашку по голове и не ронял в его кровь свои очки!

Он совершенно нормальный человек, несмотря на то, что кто-то в
последнее время очень старается убедить его в обратном.

И кто-то ведь уронил его очки в лужу Сашкиной крови.

Данилов дернул золоченые нелепые ручки ни створке окна, распахнул его
и глубоко вдохнул студеный воздух. Ветер надул штору и как будто обнял
Данилова холодными лапами. Рана под горячей водолазкой стала остывать.

Очки.

У него только одни очки - два стекла и дужки, никакой оправы, модерн,
очень понравившийся Марте. Она разбила его прежние очки - зачем-то
цепляла на нос, оставила на сиденье, а потом сама же на них села, и они
поехали заказывать новые, и Марта выбрала именно эти - два стекла и
дужки. Других у него нет.

Веник смотрел хоккей и кричал, что не видит.

"Дай мне очки, я ничего не вижу, а тут хоккей".

Потом Данилов его выставил и нашел на своей постели окровавленную
белую рубаху, а очков с тех пор не видел.

Веник часто таскал у него всякие мелочи - дорогие брелоки, подарочные
ручки, блокноты в кожаных переплетах, и вот теперь - очки?!

Значит, сегодня ночью у него в конторе был Веник? Веник застал Сашку
и убил?! Совсем, до смерти?!

Вернулся капитан. Вид у него был задумчивый.

- Да - сказал он и сел, но уже не в даниловское кресло, -
подтверждается история ваша. А я уж было решил...

Данилов не спросил, что именно он решил. У него было сухо во рту, и
глаза тоже казались очень сухими, как будто поднялась температура.

- Подтверждается! - повторил капитан неприятным голосом. - Знаменская
Ариадна Филипповна сказала, что вы провели ночь у нее на глазах!
Приезжайте, говорит, я все еще у него в квартире, моюсь в душе! Могу,
говорит, предъявить бутылку из-под водки и ананас! - Он едва сдержался,
чтобы не выругаться. - И время, когда она приехала, точно назвала!.. -
Неужели? - удивился Данилов. Капитан покосился на него.

- У нее чек из супермаркета в пакете остался. На чеке время. От
супермаркета до вашей квартиры идти две минуты. Ехать от силы сорок
секунд.

Твою мать!..

Хозяин "архитектурного бюро" - выдумали себе работу тоже! - раздражал
его без меры. Раздражали его пиджак, черная водолазка, стрижка, как у
кинозвезды, самоуверенность, тихий голос, портфель, самодовольный,
наглый и кожаный, так, по крайней мере, казалось капитану, и запах
раздражал, и народная депутатша, подтвердившая алиби, - еще на ананас
приглашала, зараза! - и вскользь помянутый в разговоре всесильный и
знаменитый Кольцов.

"Глухарь", как пить дать "глухарь", капитанское сердце чуяло
неладное.

- Как очки попали на место происшествия? - спросил он, ни на что не
надеясь. - Не знаете, конечно?

- Наверное, я их забыл в конторе, и после того, как Сашку ударили по
голове, они... упали.

- Откуда? С неба? Или их специально положили, чтобы ввести нас в
заблуждение? А? У вас есть враги?

В последнее время у Данилова появился враг, черный человек, черт
знает кто. Он понятия не имел, что это за враг.

- Я не знаю, - сказал он, - скорее нет, чем да. Какие враги? У меня
вообще нет... близких людей. Ни друзей, ни врагов.

У него была Марта, которая заменяла всех друзей и близких вместе
взятых.

Он сказал ей - "я больше не хочу тебя видеть".

- Очки вы забываете, - сварливым тоном сказал капитан, - ключи
теряете.

А за вами ходит человек, который все подбирает и использует против
вас. Это-то вы хоть понимаете?

- Понимаю, - согласился Данилов.

Ему нужно поговорить с Веником. Чем скорее, тем лучше. Капитан все
равно ничего не поймет и ни во что не поверит, даже если Данилов сейчас
примется рассказывать ему о своих несчастьях последних дней. Что он
может рассказать? Что кто-то пытается отомстить ему за смерть жены,
которая случилась пять лет назад? Подбрасывает ему в постель
окровавленные рубахи и крадет блюдечки с янтарной крошкой?!

Он сам должен довести все до конца. Это только его дело.

Если он победит, значит, победит навсегда. Если проиграет - ничего на
свете, даже разум, больше ему не понадобится.

- Ну и черт с вами, - сказал капитан, у которого была хорошо развита
интуиция, - хотите со мной в молчанку играть, валяйте! Только если я
чего раскопаю, никто вам не поможет - ни Знаменская ваша, ни Кольцов. Я
мужик упертый, это каждый знает.

- Спасибо, - поблагодарил Данилов.

- Да идите вы!..

Он едва дождался, когда милиция уберется из его офиса.

Азарт его охватил, самый настоящий. Горячечный, плохо контролируемый
азарт. Говорят - охотничий, но это не правда.

Что за азарт, когда нечего терять? Кто против тебя зверь? Никто -
кучка драного меха на худых костях. У тебя есть все, ты плотно
позавтракал, а вчера на заимке еще и выпил хорошо, у тебя тулуп, лыжи,
ружье, от которого нельзя спастись, ведь ни один зверь так и не придумал
себе бронежилета! Ты развлекаешься, стреляя в шерстяной свалявшийся бок
или оскаленную от страха и ненависти морду. Ты не умрешь с голоду, если
промахнешься, и куцая шкурка нужна тебе только для самоутверждения, а не
для того, чтобы укрыть замерзающих детей.

Данилов не верил в азарт, когда один с ружьем, в тулупе, веселый от
мороза и стопочки, а второй - голодный, напуганный, ненавидящий, на
жилистых лапах, из оружия у него только зубы, но что зубы против
патронов, сражающийся за жизнь и проигравший уже тогда, когда этот
румяненький и крепкий только грузился в свою машину!..

Данилов знал, что борется за жизнь, как тот, на худых жилистых лапах,
и азарт у него был самый что ни на есть неподдельный.

И Марта ушла из его головы, как тогда, из переулка.

- Мы все сейчас пойдем по домам, - холодно сказал он зареванным
девицам. - Вы слышите меня?

Девицы горестно и вразнобой закивали. Ира начала было причитать, но
Данилов прикрикнул на нее, и она моментально остановилась, глядя на него
испуганно.

- Мы должны быстро проверить, что у нас пропало. Если пропало.
Милиция у вас спрашивала об этом?

- Да, - шмыгая носом, сказала Таня, - но мы... у нас ничего... совсем
ничего...

- Вроде все на месте, - подтвердила Ира.

- "Вроде" мне не подходит, - сказал Данилов, - мне надо не вроде, а
наверняка. Что Саша мог делать ночью на работе? Кто-нибудь из вас знал,
что он приходил в офис по ночам, или он в первый раз пришел?

- У нас милиционеры спрашивали, - жалобно пропищала Ира, - мы не
знаем.

Он нам ничего не говорил.

Они обе старательно отводили глаза от темного пятна на полу. Толку от
них не было никакого. Из разговора с капитаном Патрикеевым Данилов не
понял, опечатают комнату или нет, но в любом случае нужно было
действовать быстрее.

- Идите в мой кабинет, - приказал Данилов, - я посмотрю его
компьютер, а вы проверьте, может быть, оттуда что-то взяли.

Он не смог заставить себя сесть в Сашино кресло, развернул монитор на
сто восемьдесят градусов, сел за Танин стол и пристроил клавиатуру себе
на колени.

Он был уверен, что Саша сидел в Интернете, и не ошибся. Он быстро
пошел по его следам, но скоро запутался - он вовсе не был компьютерным
гением и не подозревал, что Сашка мог забредать в такие дебри. Зачем?
Голых красавиц было полно и поблизости, а на всякие модные чаты Сашка не
заходил. Данилов тыкался в разные стороны, его раздражало, что картинки
меняются так медленно. Ему нужно было, чтобы менялись быстрее.

- Андрей Михайлович, - позвала Ира, - а ваш портфель?..

- Что - портфель? - спросил Данилов, не отрываясь от монитора.

- Где он?

Он понятия не имел, где его портфель. Что-то непонятное с ним
происходило в последнее время. Он стал нарушать собственные правила.