Чтение 52–й страницы книги ~И возьми мою боль~

- Вы поразительно спокойны, - удивился Цапов.

- А зачем волноваться? - спросил полковник. - Ни к чему это,
подполковник. Они убивают друг друга. Ну и пусть убивают. Нечего
чеченцам здесь у нас делать. Пусть возвращаются в свои горы. И все будет
в порядке.

- Значит, если они вернутся в горы, все будет нормально? - желчно
спросил Цапов.

- Я так не говорил, - спокойно возразил полковник, - просто чем
меньше их будет в нашем городе, тем лучше. А убитый был бандитом, и вы
это знаете.

Значит, получил по заслугам. Чего нам с вами его жалеть.

- Полковник, - покачал головой Цапов, - теперь я понимаю, почему идут
жалобы именно на ваше управление. Вам никто не говорил, что так нельзя
судить о целом народе?

- А как я должен о них судить? - разозлился полковник. - Торгуют
наркотиками убивают, грабят... Почему я должен быть другого мнения? И
вообще, давно пора всех кавказцев выселить отсюда. Пусть едут к себе и
убивают друг друга.

- У вас есть винтовка? - спросил вдруг Цапов. - Или кинжал?

- Какая винтовка, - не понял полковник, решив, что его собеседник
просто издевается, - при чем тут кинжал?

- Я хочу уехать в горы, - ответил Цапов, - во мне есть осетинская,
ингушская и русская кровь. Так куда мне, по-вашему лучше уехать,
полковник? Во Владикавказ или в Назрань? Я ведь родом оттуда.

- При чем тут вы? - отмахнулся полковник.

- При том, - жестко сказал Цапов, - бандит, он и есть бандит. А
судить весь народ вам никто права не давал. Я думаю мы еще вернемся к
этому разговору.

В дальнем конце коридора послышался шум. Сюда приближались сразу
несколько человек. Это Адалят Махмудбеков, узнавший о гибели старшего
брата, едва оказавшись на свободе вместе со своими охранниками бросился
в больницу.

Теперь он шел по коридору бледный от гнева и волнения, никого не
замечая вокруг.

Около разрушенной палаты его попытался остановить какой-то капитан.

- Сюда нельзя, - сказал он, но Адалят, толкнув его в грудь прошел
мимо.

Он вошел в палату и долго стоял там один. Ноздри его раздувались от
гнева. Когда он вышел, то первым, кого увидел, был Стольников, сидевший
на стуле. Адалят не обратил внимания даже на его перевязанную руку и
плечо.

- Отдыхаешь? - издевательски спросил он. - Сделал свою работу и
отдыхаешь. Это так твои люди охраняли Исмаила? Сначала склад отобрали,
потом на дачу напали и теперь сюда пришли. А ты все время где-то
гуляешь? Вот так ты работал, - показал он короткой рукой в сторону
сгоревшей палаты. Стольников не мог даже подняться. Сильно кружилась
голова, в ушах стоял звон. Ему не хотелось даже оправдываться.

- Молчишь, - распаляя сам себя, крикнул Адалят, - я тебе скажу, кто
ты такой. Ты неудачник, Стольников. Ты ничего не смог сделать в милиции,
тебя даже посадили в тюрьму. И ничего не смог сделать здесь, в больнице.
Кому ты такой нужен?

Стольников по-прежнему молчал, не оправдываясь, и еще больше бесило
его собеседника.

- Тебя ранили, да? - издевательски спросил он. - Где ты был сегодня
утром? Когда тебя ранить успели? Или ты нарочно повязку надел, чтобы все
думали, какой ты герой. Может, ты в палате был, когда там взрыв
случился?

Видя, что объект его издевательств молчит и более того - даже не
поднимается со стула в его присутствии, он повернулся к своим людям.

- Я всегда говорил, что русским нельзя доверять, - сказал он
по-чеченски.

- Не правда, - громко возразил кто-то тоже по-чеченски, и изумленно
обернулся. Это был Джафар.

- Не правда, - упрямо повторил он, нахмурясь, - вы ничего не знаете,
а такое говорите.

- Ты меня еще учить будешь, - разозлился Адалят, - все здесь
распустились. Приедет Кязим, пусть примет все дела у это бывшего
милиционера.

Мне он такой не нужен, - он повернулся, чтобы уйти.

- Кязим не приедет, - горько усмехнулся Джафар.

- Что? - повернулся к нему Адалят. - Почему не приедет?

- Он предатель.

- Это кто тебе сказал? - дернулся Адалят. - Вот этот? - он показал в
сторону Стольникова. - Или ты, может, с ним заодно? А куда ты дел
телефон моего брата? С этим мы еще будем разбираться.

- Кязим выдал наши склады, - продолжал Джафар, - это он рассказал,
как лучше напасть на дачу. Вчера я отдал телефон ему, и как раз в это
время позвонила Ирада. А он послал к ней людей Жеребякина. Она позвонила
сегодня Стольникову, просила приехать. Кязим об этом узнал и снова
предал нас. Он поехал вместе со Стольниковым за Ирадой, и там же
оказались все люди Жеребякина. Стольников спас девушку, вашу племянницу,
он застрелил нападавших, но Кязим выстрелил в него. Если бы не этот
русский, - показал Джафар на сидевшего на стуле Славу, - ваша племянница
была бы уже убита Кязимом.

Наступило молчание. Адалят обернулся, посмотрел на Стольникова.

- Это правда? - голос у него предательски дрогнул. Он был потрясен не
убийством брата, не покушением на жизнь его племянницы или ранением
Стольникова. Его потрясло известие о предательстве Кязима.

- Я не понял, что вы говорили, - равнодушно ответил Стольников.

- Это правда, что Кязим предатель и стрелял в тебя?

- Правда.

- Где он сейчас?

- Откуда я знаю.

- А где Ирада?

- Сбежала. Он хотел застрелить и ее. Она знала, что он предатель.

Адалят сжал губы. Рушились основы его мироздания. Один из самых
близких людей его брата оказался предателем. А другой, бывший офицер
милиции и инородец, которому он никогда не верил, подставил свое тело,
защищая его племянницу от чеченца.

- Тебя ранил Кязим? - спросил он, уже окончательно поверивший в эту
чудовищную весть.

- А ты думал, я притворяюсь? - спорить не было сил, Стольников
потерял слишком много крови.

Адалят хотел спросить еще что-то, но в этот момент увидел около окна
Цапова и незнакомого полковника. Он рванулся к Цапову. Если бы его не
схватили собственные телохранители, он вцепился бы в подполковника.

- Ты, - прошипел Адалят, - ты еще живой? Я тебя предупреждал, Цапов,
чтобы ты больше никогда не появлялся рядом со мной. Время твоей жизни
закончилось.

Подполковник хладнокровно смотрел на вырывавшегося из рук охранников
младшего брата погибшего.

- Ты неисправим, - сказал он, - у тебя брат погиб, твоя племянница
пропала, а ты думаешь только о том, как отомстить мне. Или это я убил
твоего брата?

- С этим я разберусь и без тебя, - закричал Адалят, - а ты должен
помнить, что времени у тебя больше нет. Ты покойник, Цапов, ты уже живой
покойник. Тебя разрежут ножом, как барана.

- Увидим, - Цапов смотрел ему в лицо, и это еще больше злило Адалята
Махмудбекова. Сошлось все. И смерть старшего брата, и исчезновение
Ирады, и предательство Кязима, и собственные неприятности, и даже ночь,
проведенная в КПЗ. Адалят вырывался из рук своих людей, хрипел, ругался.
Потом вдруг успокоился.

- Когда я могу получить тело брата? - спросил он, обращаясь к
полковнику и как бы не замечая Цапова.

- Когда разрешит прокурор, - ответил полковник. Адалят перевел взгляд
на Цапова, пробормотал какое-то страшное проклятье и ушел в
сопровождении своих людей. Цапов подошел к Стольникову.

- У тебя теперь враг на всю жизнь, - пробормотал Слава. - нужно быть
осторожнее.

- У него сейчас забот и без меня хватает, - отмахнулся Цапов, - ему
еще нужно справиться с Жеребякиным. А вот потом он, конечно, возьмется и
за меня.

Ты как думаешь, его признают преемником старшего брата?

- Думаю, нет. Он мелковат для этого. Да и в Москве его плохо знают.

Поэтому его пока не поддержали другие кавказские группировки. Но это
только пока.

- Поедем домой, Слава, - предложил Цапов, - тебе здесь делать нечего.

Если я правильно понял, тебя только что уволили.

- От этого мне не легче, - тяжело поднимаясь, проговорил Стольников,
- все равно нужно искать девочку. Жалко ее, она, видимо, только мне и
поверила. У нее были такие глаза, когда она увидела рядом со мной этого
подонка. Хорошо, что он в меня стрелял.

- С ума сошел?

- Нет, правда, хорошо. Она видела, как он в меня стрелял. Значит,
поймет, что мы с ним не заодно. А это ведь самое важное, Костя, чтобы у
нее еще вера оставалась. Она мне может по телефону позвонить. Черт
возьми, мои мобильный аппарат прострелен, а я совсем об этом забыл.
Нужен срочно новый аппарат. Вдруг она захочет снова меня найти?

Цапов взял за руку своего бывшего напарника с одной стороны, Джафар
помог с другой. Так он и шел по коридору, поддерживаемый с одной стороны