площадке. Примерно через час "Волга" остановилась у неприметного особнячка в
старой части Москвы, штатские передали Егорова двум другим молодым людям,
тоже штатским и с такой же выправкой, те провели его в здание, и через
несколько минут подполковника пригласили зайти в кабинет, перед которым была
всего лишь крошечная, с хрущобную шестиметровую кухню, приемная, оснащенная,
впрочем, новейшим компьютером и другой оргтехникой, о назначении которой
Егоров мог только догадываться.
письменным столом сидел Профессор. Он был в своем коричневом, топорщившемся
на плечах и груди костюме, жилистая шея была втянута в плечи, большой нос с
горбинкой и узкий череп придавали ему, как всегда, сходство со старым, но
еще сильным грифом.
столика, и коротко приказал:
не скрывать и ни о чем не умалчивать. Ситуация складывалась неопределенная,
нельзя было исключать, что любая мелочь вылезет наружу, а Профессор был не
из тех, кто прощает вранье. Он мог простить неудачу, но не вранье. И в этом
Егоров был с ним вполне согласен. Решит Профессор отстранить его от операции
и отправить служить в какой-нибудь дальний гарнизон - ну, так тому, выходит,
и быть. Но попасться на мелком вранье - это было противно сути Егорова. Он и
от своих подчиненных всегда требовал предельной честности, и сам был честен
с начальством. Это было заложено в самом понятии флотской чести, которая
была для капитана второго ранга Егорова самой высокой, самой емкой
нравственной категорией.
старый гриф на скале, и слушал. И лишь когда подполковник закончил доклад,
произнес:
я не имел права решать. Операция не того масштаба, чтобы я мог принимать
окончательные решения. Поэтому я и прилетел.
перемешаны, и я уже не очень понимаю, какая идет игра и по каким правилам.
вопроса.
не прислушался. А зря. Но ничего страшного, подполковник. Ничего страшного.
Вы сами прекрасно знаете, что ни одна операция не идет по заранее
намеченному плану. Всегда что-нибудь мешает. Всегда что-нибудь не так. И
самое глупое - это переть быком в намеченном направлении. Наша задача -
достичь конечной цели. А как мы будем менять свою тактику по ходу дела - это
никого не интересует. Давайте отсюда и танцевать. Меня волнуют три аспекта.
Первый. Как Пастухов узнал, кто я такой.
людей. Я сам не знал, кто вы. Верней, знал, но очень немногое. Необходимый
минимум. А мои люди о вас понятия не имеют. Они вообще не знают, что вы
существуете.
сказал, что меня знают человек десять у нас в стране и человека два-три в
ЦРУ. Я правильно вас понял?
разговариваете, а с человеком, можно сказать, вполне штатским. Насчет Лэнгли
он, возможно, прав. Человека два-три там меня знают. И то больше
догадываются, чем знают.
психофизика, все не то. Даже методы его действий чисто русские.
знает обо мне больше, чем ЦРУ. Насчет того, что у нас в стране меня знает не
больше десяти человек, - тут, я думаю, Пастухов или ошибся или соврал
намеренно. Меня знают человек двадцать. И я знаю всех, кто меня знает.
Информация обо мне к Пастухову могла уйти только от них. И у меня есть
возможность проверить, от кого именно. Я это сделаю. Так что этот аспект
проблемы, будем считать, закрыт. Он бы и не имел решающего значения, если бы
Пастухов не поделился этими знаниями с Кэпом. При этом вполне отдавая себе
отчет, что разговор прослушивается вами или вашими людьми. Он не сомневался,
что после этого вы уничтожите и Кэпа и его охрану?
использовать его в этой роли. Как он воспринял ваше решение не спешить с
определением участи Кэпа?
докладывать о ее ходе. И о том, что я могу оказаться где-нибудь в
дальневосточном морском дивизионе.
масштабов операции.
предложил Профессор. - Кэп. Никаких акций. Немедленно освободить и
предоставить возможность действовать по его собственному усмотрению.
Извиняться не обязательно.
всей операцией.
способ заставить молчать своих охранников. К сожалению, он нам нужен. Вы
понимаете, почему я говорю "к сожалению"?
материалом, который у нас есть. Это не доставляет удовольствия ни вам, ни
мне. Но кто-то должен делать это дело. Выпало нам. Примем это с достойным
смирением.
людьми в городе К.
Профессор.
пусть валят на все четыре. Извиняться за причиненные неудобства не нужно.
набить нельзя?
стоянке. Никого постороннего в номере не было, ни с кем по телефону не
говорил. Данные наружного наблюдения подтверждены с базы телеметристами. Так
что никаких сомнений.
случилось?
- Был найден мертвым в редакторской комнате телецентра. Сломана шея. По
заключению судмедэксперта, очень необычным и профессиональным приемом.
Смерть наступила мгновенно. Ориентировочно между семнадцатью и семнадцатью
сорока. Минут без пяти семнадцать ведущий Чемоданов вышел из редакторской и
направился к проходной, чтобы встретить Мазура. Он опаздывал на передачу в
прямом эфире. Передача началась в семнадцать двадцать и закончилась в
семнадцать сорок одну. Вместе с Мазуром он пришел из студии в редакторскую,
и тут все и обнаружилось.
бы ко мне ненужное внимание. Но позже ознакомился и с местом происшествия, и
со всеми материалами уголовного розыска. Оперативники в полном недоумении. В
полу обнаружено восемь отверстий от пистолетных пуль калибра 9 миллиметров,
найдено столько же гильз, плюс пустая обойма. Но нет никаких признаков того,
что кто-то этими выстрелами был ранен. Ни капли крови, ничего. Не обнаружено
самого пистолета. Можно предположить, что Салахов пытался защищаться, но
нападавший оказался проворнее.
настоящим профессионалом.
могла решить все наши проблемы уже сегодня. Я не отношу себя к людям,
которые склонны свои ошибки перекладывать на других, но здесь мне не в чем
себя обвинить. Вся схема была продумана и просчитана: либо Мазура
нейтрализует Кэп, либо Салахов.
Шилова Юлия
Гуревич Георгий
Корнев Павел
Сертаков Виталий
Афанасьев Роман
Шилова Юлия