снимайте пока общие планы.
вернулся в гостиницу.
Эту тачку еще в первый день по требованию Люси арендовал Генрих. И хотя
хозяин был не из бедных (ему принадлежал хозмаг на проспекте), предложенная
Генрихом арендная плата была, видимо, достаточно большой, чтобы
заинтересовать даже владельца хозмага.
поодаль, у самого края подъездной площадки. Генрих прохаживался возле него,
машинально поигрывая ключами от машины. На плече у него была увесистая
спортивная сумка. Увидев меня, он поставил сумку на асфальт и кивнул. Я
подошел. Генрих передал мне ключи от "рафика".
одежда, герметизированные мешки. В сумке - оружие и рации. Пять "уоки-токи"
для внутренней связи. Раздадите ребятам. Шестой передатчик - для вас. Вы
помните, надеюсь, когда и какой сигнал вы должны подать?
Люси и оставите ее в "Лапландии". Меня, возможно, еще не будет. Пусть ждет.
Нервничал все-таки, хотя держался хорошо.
поднялся в свой номер и распотрошил содержимое сумки. Да, пять новеньких
японских "уоки-токи", передатчик с выдвижной телескопической антенной. Три
хорошо смазанных израильских автомата "узи" с запасными рожками. Два
пистолета и две обоймы к ним. Мы что, нанялись устроить на станции небольшую
войну?
аутотренинги мне сейчас не помогут. Патрон был боевой. В других рожках - то
же. И в обоих ПСМ. Что это, черт возьми, значит?
Смысл? Извлечь пули мы успеем, а вот закатать гильзы на коленке хотя бы без
элементарной какой-нибудь приспособы - тухлый номер. Значит, нечего и
дергать ребят, скажу перед самым началом операции. А пока пусть
расслабляются.
этим, пожалуй, медлить не стоило.
этого быстро, но не спеша спустился вниз и повесил ключ от номера на щит у
дежурного администратора, молоденькой девчонки, которая смотрела по
телевизору, установленному в холле, какое-то "мыло" и даже не оглянулась на
:.1еня. Я мельком отметил, что ключ от номера Генриха висит на месте, это
заставило меня изменить планы. У выхода я чертыхнулся, хлопнул себя по
ляжкам, как человек, забывший что-то важное, и вернулся к стойке. Но кроме
своего ключа незаметно прихватил и ключ Генриха.
вошел в номер, заперся изнутри и сразу полез за ванну. Пакет с зажигалкой
"Zippo" был на месте, пакета с набором "Экспрей" не было. А вот это было уже
серьезно. Очень серьезно.
кафельную плитку оставил лежать на полу, чтобы, если Генрих вернется в
номер, создалось впечатление, что зажигалку нашла уборщица. Но были у меня
сомнения, что Генрих сюда вернется.
сдерживать себя, чтобы не ускорять шаг и тем самым не привлекать к себе
внимания праздно гуляющего народа.
проспекту то и дело проезжали "УАЗы", "Нивы", автобусы "ПАЗ",
останавливались у домов. Из них вываливались мужики в ватниках, с ведрами и
мешками рыбы в руках. Но без удочек. Протарахтел мотоцикл с коляской.
Молодой парень в коляске размахивал перед встречными парой диких гусей.
Что-то не слышал я, что сезон охоты уже открылся. Но здесь, видно, народ сам
определял, когда сезон открывать, а когда закрывать.
вместе с тренером еще часа два назад куда-то ушли. Я позволил себе
усомниться: куда они могли уйти?
на матах валялись разноцветные рюкзаки и куртки. Я извинился перед сторожем
и направился к телецентру. И у проходной сразу понял, куда делись эти
лыжники. Трое из них стояли перед воротами, а еще две пары, как я успел
заметить, контролировали телецентр по периметру. Они были в штатских
утепленных плащах и в просторных пуховиках, под которыми можно было спрятать
любой ствол.
произвел ни малейшего впечатления.
придешь.
ни к чему. Поэтому я сказал:
месте.
торопясь зашагал к проспекту. Минут через пять оглянулся. У ворот стояли
только двое, третьего не было. Ясно, пошел докладывать. Ну, если Голубков
захочет меня увидеть, найдет.
исходную точку - три двадцать.
Я не рассчитывал, что мне удастся привести себя в состояние полного
предстартового расслабления, но сбить мандраж было нужно. Хотя бы для того,
чтобы он не передался ребятам. А эта зараза похлеще любого гриппа,
трансформируется безо всяких чихов. Поэтому я еще побродил по проспекту,
останавливаясь возле палаток с таким количеством разноцветных и разномастных
бутылок, что рябило в глазах, а у магазинчиков, торгующих аудио- и
видеокассетами, раз десять прослушал песню о мальчике, который хочет в
Тамбов. Я так и не понял, чего ему в этом Тамбове делать, но прогулка своей
цели достигла. Я почти успокоился, что и требовалось доказать.
находились наши номера, и постучал в комнату Артиста. Никто не ответил. Я
еще раз постучал, погромче. Тот же эффект. Подергал дверную ручку - заперто.
было, я только что прошел по нему туда и обратно. А где еще можно гулять в
этой кучке стандартных пятиэтажек, просматриваемых насквозь практически с
любой точки?
поставленными на века. Снесли в конце 60-х после пуска первого блока АЭС.
Зачем? Не у кого спросить. Да и незачем, и так ясно. Атом-град, твою мать. А
рабочие - в избах? Обслуживающий персонал современного города атомщиков. В
избах, да? Шутите?
застал те времена. А то быть бы мне в диссидентах. Не от злонамеренности, а
от привычки задавать вопросы "зачем" и "почему" и самому же на них отвечать.
А раньше - так вообще не исключено, что строил бы все эти рудники и комбинат
"Североникель".
думать? И никаких вопросов не задавать. И соответственно - чтобы все эти
"беломорканалы" и "североникели" не строить?
даже выступать, о чем хочу, по телевидению, если сумею на него прорваться. А
что, некоторые прорываются. Так что с эпохой мне, можно сказать, повезло. А
вот со временем не очень. А Эпоха и Время - это как генерал и старшина.
Генерал - он, конечно, куда как важней. Но приказы-то отдает старшина. И
попробуй не выполнить. И сейчас мой старшина приказывал мне думать не о
традициях советского градостроения, а о том, что через три часа мы окажемся
не просто в ледяной воде озера Имандра, а вообще черт знает в каком мире, а
господин Артист, его мать, изволят где-то гулять.
и постарался не дергаться. Ситуация, в общем и целом, кроме таких мелочей,
как исчезнувший из номера Генриха "Экспрей", зажигалка Люси Жермен с
радиопередатчиком и боевые патроны вместо холостых в нашем оружии, вроде бы
не давала очень серьезных поводов для беспокойства. Все шло по плану.
Подходы к АЭС и топографию самой станции мы изучили самым тщательным
образом. Четыре раза съездили на нашем "рафике" в тайгу, километров за сорок
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Лондон Джек
Гуль Роман Борисович
Лукин Евгений
Куликов Роман