Чтение 52–й страницы книги ~След лисицы~

Светлана даже узнала зеркальца по бокам. Она остановилась невдалеке, под
деревом, чувствуя, как вдруг забилось сердце.

И в этот момент из подъезда вышел Иван Иванович. Он что-то спросил у
швейцара, тот, подумав, ответил. Иван Иванович снисходительно улыбнулся и
сунул ему что-то в руку. И швейцар почтительно проводил его до машины.

Светлана не решилась к нему подойти. Она только проводила "Москвич"
глазами и с непонятной тревогой на душе поспешила к остановке троллейбуса.
Все-таки что-то она сделала в этот день не так, какую-то совершила ошибку.
И неизвестно почему ей вдруг стало страшно.

Когда стемнело, дача была окружена. За это время в ней не было
заметно никаких признаков жизни.

Но с наступлением темноты в дальней комнате, окна которой, тоже
заколоченные досками, выходили в глубь участка, замерцал сквозь щели
слабый огонек. Разобрать, кто находится в комнате, было невозможно.

- Что будем делать? - шепотом спросил Откаленко. - Ведь если
постучать, он, пожалуй, не откроет.

- Ясное дело, не откроет, - поддержал его кто-то из сотрудников. -
Раз прячется от всех.

Решено было незаметно проникнуть в дачу. Один из сотрудников, ловко
карабкаясь по углу сруба, поднялся на чердак. Там, осторожно посвечивая
себе фонарем, он обследовал пол. Никакого люка или чего-нибудь подобного,
ведущего вниз, не оказалось.

Откаленко предложил пролезть через окно, где доски слабее всего
приколочены к наличникам. Кое-какой инструмент на всякий случай привезли с
собой из Москвы. Цветков, подумав, согласился.

Осмотрели окна, выходящие на улицу. На одном из них доски держались
довольно слабо. Откаленко и еще один сотрудник принялись со всевозможными
предосторожностями вытягивать заржавевшие гвозди.

Внезапно доска едва слышно затрещала. И мгновенно в дальнем окне
погас свет.

Работу немедленно прекратили. Воцарилась тишина.

Однако прошло не меньше часа, прежде чем снова появился в окне свет.

- Успокоился, - тихо произнес Цветков. - Нет, милые мои, тут надо
придумать что-то другое. Он может быть и вооружен.

- Как же его выкурить? - с досадой спросил Откаленко.

- О! - Цветков вдруг оживился. - Именно так и сделаем.

И он объяснил свой план.

Кто-то из сотрудников с сомнением заметил:

- Много будет шуму.

- Чем больше, тем лучше, - ответил Цветков. - Но только с умом. И еще
надо учесть ветер.

Все бесшумно принялись за работу. Кто-то сбегал к машине и вернулся с
тяжелой канистрой.

Когда все было готово и каждый занял отведенное для него место.
Цветков подал сигнал.

И в тот же миг с двух сторон от дачи взвились к небу языки пламени.
Ветер погнал к окнам едкие клубы дыма.

- Пожар!.. - раздался откуда-то издали истошный голос.

- Пожар!.. Пожар!.. - ответили ему с других сторон чьи-то далекие
голоса.

И в тот же момент с треском распахнулась дверь дачи. Оттуда метнулась
чья-то тень.

Наперерез ей кинулся Откаленко.

- Игорь, назад! - не своим голосом крикнул Цветков.

Но тут грохнул выстрел, и Откаленко навзничь опрокинулся на землю.

А в кустах уже завязалась отчаянная борьба. Послышались крики, чей-то
стон, звуки ударов.

На миг все покрыло вдруг громкое шипенье заливаемых водой костров.

Цветков подбежал к лежавшему на земле Откаленко, опустился перед ним
на колени. Откаленко тихо стонал.

В это время из кустов выволокли отбивающегося, хрипящего человека.
При свете догорающего костра и в скрещенных лучах фонарей все узнали его.
Это был Сердюк.

С улицы донесся рокот подъезжающих машин. Их было две. Вторую уже
позже вызвал Цветков.

Связанного Сердюка кинули в одну из них. Вторая умчала в город
раненого Откаленко.

Цветков с сотрудниками приступили к обыску дачи.

Были обнаружены крупная сумма денег и все вещи, украденные у артиста
Починского, все, кроме заветного портсигара из музея.

Там же, в машине, Цветков устроил первый допрос притихшего Сердюка.

- Где портсигар? - как бы между прочим спросил он. - Тот самый.

Сердюк злобно ощерился в усмешке.

- Ищите, ищите, - хрипло проговорил он. - А найдете, так не посмеете
отнять.

Больше от него ничего нельзя было добиться.

Когда вернулась вторая машина, начинало уже светать. Шофер доложил
Цветкову: врачи сказали, что жизнь Откаленко вне опасности.

В Москву возвращались молча.

Утром у Цветкова состоялось короткое совещание.

- Один вопрос и одна просьба, - сказал представитель ОБХСС. - Это в
связи с тем, что магазином Туликина предстоит заняться вплотную. Делец,
видно, с размахом и связями. Здесь пахнет крупным хищением.

- Дело очень перспективное, - отдуваясь, произнес Свиридов. -
Прозвучит громко. А первая заслуга здесь группы товарища Цветкова.

И он добродушно подмигнул Федору Кузьмичу. Но тот никак не
прореагировал на этот дружеский комплимент.

Лосев, сидя в углу, с неприязнью подумал: "Ишь ты! Ветер, наверное,
меняется. Не иначе". Он все никак не мог прийти в себя от двух свалившихся
на него в это утро известий: ранение Игоря Откаленко и непонятная поездка
Туликина со Светланой на дачу. Виталий не мог дождаться конца совещания.
Он уже упросил по телефону отца - профессора Лосева, крупного хирурга, -
поехать и осмотреть Откаленко. И еще он хотел немедленно повидать
Светлану, но без разрешения Цветкова этого теперь нельзя было сделать.
Виталий рассеянно слушал, что говорится вокруг, и только слова Свиридова
привлекли его внимание к происходившему.

- Давайте с вопроса, - сказал в этот момент Цветков.

- Пожалуйста. В каком состоянии вы оставили дачу? Туликин может
приехать туда в любой момент.

Цветков усмехнулся.

- Это мы учли. Дача в порядке. Следов обыска нет.

- А участок?

- И участок прибрали.

- Так, - заметно успокоился представитель ОБХСС. - Теперь просьба.
Туликина хорошо бы пока оставить на свободе, и он ни в коем случае не
должен знать, что вы арестовали этого Сердюка. Он должен быть совершенно
спокоен.

- Хорошенькая просьба, - покачал головой Цветков. - Но ведь портсигар
теперь у него. И вы думаете, что Туликин оставит этот портсигар себе? Да
он его как можно быстрее сплавит куда-нибудь. Тут немедленно надо хватать
его за руку!

Представитель ОБХСС собрался было возразить, но Цветков перебил его:

- Я вас понимаю. Если будет хоть какая-нибудь возможность, мы оставим
Туликина вам. И не будем его трогать. Но пока отложим этот вопрос.
Предлагаю вернуться к нему после допроса Сердюка.

- И разговора со Светланой Гориной, - торопливо вставил Виталий.

На том совещание и кончилось.

Когда все стали расходиться, Виталий подошел к Цветкову.

- Федор Кузьмич, разрешите мне поговорить с Гориной?

- После допроса.

Виталий вздохнул, но возразить не решился.

В кабинете остались он, Цветков и, к их удивлению, Свиридов.

- Ну, с удачей тебя, Федор Кузьмич, - сказал Свиридов, улыбаясь и
всем туловищем поворачиваясь к Цветкову. - Опять с удачей. Знатного ты
судака вытянул!

Цветков пожал плечами.

А Виталий не утерпел и ядовито вставил:

- Еще Суворов говорил: "Удача, удача, надобно когда-нибудь и уменье".

- Уменье-то есть, - махнул рукой Свиридов. - Уж чего-чего, а это
есть, - и, кивнув на Виталия, добавил: - А ученые у тебя ребята собрались.
Ишь, прямо из Суворова шпарит!

В это время и ввели Сердюка. Все трое сразу посуровели, оборвав
разговор. Свиридов смотрел на преступника зло и чуть опасливо, Цветков -
устало, почти небрежно, а Виталий - с нескрываемым любопытством: такую
человеческую разновидность он видел впервые, этот был поопаснее и
покрупнее Косого, покрупнее всех, кого он, Виталий, до сих пор встречал.

Сердюк при входе бросил быстрый, испытующий взгляд на всех троих и
опустил глаза. Узкое лицо его с покрасневшими веками и тонким, старушечьим
ртом выглядело невозмутимым, и только еле заметные бисеринки пота над
рыжеватыми бровями выдавали скрытое волнение. Это узкое, нездоровое лицо
странно контрастировало с большим, сильным телом.

- Садитесь, Сердюк, - сухо сказал Цветков. - На вопросы отвечать
будете?

- По силе возможности, - скромно ответил Сердюк. - Да ведь и так все
ясно.

- Что ж, по-вашему, ясно? - спросил Свиридов так поспешно, словно на