Чтение 52–й страницы книги ~Рай без памяти~

непортящихся продуктов, - за непокрытым деревянным столом, где лежали
раньше наши первые гранки и куда сейчас сгружались с полок коньяк и
сардины, сидел малый Совет Сопротивления, заседание которого, как точно
было известно Этьену, должно было состояться на шесть часов позже и совсем
не в подвале его гостиницы. Удивило Этьена, как, впрочем, и меня, и
присутствие Зернова в четверке Совета - для владельца "Омона" и тайного
полицейского агента Зернов был малоприметным писарем мэрии, сбежавшим от
"диких" к радостям городской жизни. Удивленно посмотрел Этьен и на
Томпсона: видимо, о том, что он тоже входил в Совет, провокатор не знал.

- Дайте ему стул, - сказал Фляш.

Мартин, стоявший рядом со мной у двери, подвинул стул. Этьен сел,
внимательно разглядывая сидевших против него. Два трехсвечника создавали
довольно сносное освещение.

- Может быть, мне объяснят, что означает этот спектакль, в котором
участвуют псевдошоферы и лжеполицейские? - спросил он высокомерно.

Если бы он знал, что одним только этим вопросом, разоблачающим мою роль
в полиции, он сам выносит свой смертный приговор!

- Оставьте этот тон, Этьен, - сурово сказал Фляш. - Не время
дурачиться!

- Я хочу знать, что здесь происходит.

- Суд.

- Кого же судят?

- Вас.

Мертвенно-желтое лицо Этьена не выразило ни удивления, ни гнева.

- Могу я ознакомиться с обвинительным заключением?

- По известным вам обстоятельствам, мы избегаем документации. Все, что
вас интересует, будет изложено устно. Вас обвиняют в прямом предательстве
акций Сопротивления.

- Каких именно?

Я даже залюбовался тем хладнокровием, с каким вел страшную для него
беседу Этьен. Неужели он так верил в свою безнаказанность?

- Рукопись статьи Стила, известная только вам и оказавшаяся в руках
полиции. Стил, как вам известно, вынужден был бежать из Города.

- Не помню. Это было так давно. Память...

- Есть события более поздние. Разгром газеты.

- Она выходит.

- Вопреки вам.

- Я сам оборудовал ее типографию.

- И дали адрес полиции.

- Почему я? Где доказательства?

- Нас давно предупреждали о вас как о потенциальном предателе. После
ареста Джемса за вами было установлено наблюдение. О завтрашнем заседании
Совета все известно полиции. Дом уже с вечера оцеплен.

- Все это еще не доказательства.

- О завтрашнем заседании Совета, кроме вас, знали только мы - четверо.

- Так поищите виновного среди четверых. Может быть, вы? - Смешок в лицо
Фляшу. - Или он? - Кивок в сторону Томпсона.

Члены Совета переглянулись. Неужели они отступят перед спокойствием
Этьена? Ведь спокойствие - это его оружие. Но я ошибся.

- К чему эта канитель, - сказал Стил, - оставьте нас вдвоем. Я задушу
его вот так, - он поднял скрюченные пальцы, - и рука не дрогнет. За
мальчика.

- Вы будете обыкновенным убийцей, Стил, Едва ли вас это украсит, -
пожал плечами Этьен.

Члены Совета молчали, что-то обдумывая. Что?

- Если они его пощадят, - шепнул я Мартину, - я убью его здесь же при
всех.

- Я сделаю то же, только бесшумно, - шепнул в ответ Мартин,
выразительно хлопнув себя по карману.

Вероятно, о том же подумал и Стил: с такой лютой ненавистью впивались в
Этьена его глаза.

- Мне очень интересно, у кого это возникла мысль о моем потенциальном
предательстве, - невозмутимо заметил Этьен.

- У меня, - сказал Зернов.

- И у меня, - прибавил я.

- Почему?

- Потому что мы знаем вас до Начала: вы утратили память, а мы - нет. Вы
всегда были предателем - должно быть, это у вас в крови. - Я говорил, уже
не различая Этьена-здешнего от Этьена-земного. - Вы предали гестапо даже
любимую женщину, а когда не удавалось предательство и вас били по щекам,
как мальчишку, вы только холуйски кланялись: хорошо, мсье, будет сделано,
мсье...

Этьена не заинтересовало слово "гестапо", наверняка ему незнакомое, он
пропустил мимо ушей и "любимую женщину". Он только спросил:

- Когда это было?

- Больше четверти века назад.

- Где?

- В Сен-Дизье.

Нашу дуэль слушали в абсолютном молчании, только у Зернова блуждала на
губах знакомая ироническая улыбка: казалось, что мой экспромт доставлял
ему удовольствие.

- Сен-Дизье... Сен-Дизье... - повторил Этьен, мучительно наморщив лоб,
и вдруг воскликнул громко и радостно: - Вспомнил!

И даже с каким-то облегчением, словно прошла терзавшая его боль,
уверенно повторил:

- Теперь вспомнил. Хорошо. Все. Спасибо.

Никто не ответил. Я стоял пораженный, не зная, что сказать и нужно ли
говорить: может быть, самое важное уже сказано?

- По-моему, здесь же, в "Омоне"... совсем недавно я опять встретил ее.
Я не мог жить больше...

Боюсь, что Стил и Фляш ничего не поняли: я поймал удивленный взгляд,
которым они обменялись. Томпсон молчал непроницаемо, словно все сказанное
Этьеном его ничуть не поразило.

- Вы хотите, чтобы я сам все кончил? - спросил Этьен, обращаясь только
ко мне.

И я ответил:

- Вы угадали.

Я вынул пистолет, высыпал на руку все патроны, оставив
один-единственный, спустил предохранитель и сказал присутствовавшим:

- Выходите.

Все поняли и молча вышли один за другим. Только Мартин шепнул мне на
ухо:

- Я останусь у двери, ладно?

Этьен сидел, положив голову на руки, - о чем думал он в эту минуту? О
прошлом своего земного аналога или о смерти, которая избавит его от мук
возвращенной памяти? Я тихо положил на стол пистолет и сказал:

- Здесь только один патрон. Не трусьте. Иначе все будет противней и
дольше.

И ушел. Мартин остался стоять у двери.

Потом раздался выстрел.

Мартин нашел нас в комнатах наверху: выстрел мы слышали и не
сомневались. Но он все-таки сказал:

- Не промахнулся. Жаль только, что не оставил записки.

36. СОВЕТ БЕЗОПАСНОСТИ

- Ассоциативная память, - повторил Зернов, но то, что он произнес
дальше, буквально заставило меня вздрогнуть. - Этьен возник здесь
биологически тот же, со всем объемом своей земной памяти. Лишь отдельные
участки ее были заблокированы. Я думаю, блокада не была постоянной, что-то
ослабляло ее - время или воздействие внешней среды. "Память возвращается",
- любит говорить Фляш, только механизм этого возвращения нам неизвестен.
Неразгаданная тайна мозга. Таких тайн много: как возникает воспоминание,
что его вызывает, почему в одном случае возникают у человека слуховые, в
другом - зрительные образы? Я не специалист, но специалисты высказывают
предположение, что на височных долях больших полушарий нашего мозга
находятся участки, связанные каким-то образом с механизмом воспоминания.
Под действием очень слабых электрических импульсов на эти участки человек
вспоминал давно забытое, причем всегда одно и то же, если воздействию
подвергались одни и те же участки. Может быть, в данном случае роль
электрического импульса сыграла цепочка ассоциации? Одно слово - и эта
цепочка освободила заблокированные участки. Помните радость, какой
осветилось его лицо, когда Анохин назвал Сен-Дизье? "Вспомнил, - сказал
Этьен, - я все вспомнил".

- А что такое Сен-Дизье? - спросил Фляш.

- Городок во Франции, где Этьен, или, вернее, его земной аналог,
работал портье во время войны. Там он стал предателем, не по доброй воле,
конечно: душевная слабинка, трусость, унижение - мало ли что толкает
человека на подлость? А конфликт с совестью, если есть эта совесть, редко
проходит бесследно. Воспоминание всегда мучительно.

- Так чему же он обрадовался?

- Тому, что освободилась память. Вы радовались, когда воспоминание о
Второй мировой войне подсказало вам многое из забытого. А у вас убили
сына. И все же блокада памяти тяжелее воспоминаний.

- Но это не его память.

- Он не мог отделить себя от земного Этьена. Механизм идентичной памяти
толкал обоих к самоубийству. Кроме того, у здешнего не было выхода. Он
знал, что его ожидает.