и вообще военных. Тот, кто сменит на этом посту Корнелия Икела, когда тот уберет
Элия. Человек, так легко нарушивший закон, хотя и по указке императора, не может
быть префектом претория.
Академик Трион требует устранения Элия! Надо же! Так чью же волю исполнит Икел?
Императора? Или зазнайки Триона? Одной из особенностей Августа была склонность
доверять отдельным людям почти слепо. Такая слепота могла поразить Августа
неожиданно и надолго. Он сносил от своего любимца самые дерзкие выходки,
покровительствовал в нелепых проектах. Сейчас в таких любимчиках ходил Трион.
Двух людей в Риме префект претория ненавидел больше всего - Элия и Триона. И
теперь он должен убрать одного в угоду другому. Таких хитросплетений не
встретишь даже в пьесах Плавта! И самое отвратительное, что Икелу придется
подчиниться.
император. И ему с горечью приходилось констатировать, что слишком многие
обрадовались бы возможности заменить его на кого-нибудь другого. Но Руфин
выиграл Третью Северную войну, и Корнелий Икел за одно это готов был умереть за
императора. Префект, как и любой потомственный военный, был консерватором. И
мысль об изменении устоев наводила на него почти суеверный страх. Любой римлянин
знает, что лишь замена случайного избрания императора на священный и неколебимый
принцип наследования и передачи власти от отца к сыну остановила распад Империи.
По твердому убеждению префекта эта система способствовала возвеличиванию и
упрочению Рима гораздо больше, нежели сомнительный дар осуществления желаний,
создавший много суеты вокруг гладиаторских боев и приносивший порой странные и
опасные плоды.
должен помешать, он сделает неожиданный ход, уберет Элия, и тем самым
волей-неволей заставит всех преданных граждан сплотиться вокруг Руфина и
Александра. Икел был уверен, что их неведомый враг не ожидает такого поворота
событий. Система управления Империей достаточно совершенна, чтобы удержать у
власти даже такое ничтожество, как Александр. Что может быть труднее преданной
службы недалекому, слабому и своенравному правителю? Но Корнелий Икел готов был
взвалить на свои широкие плечи и этот груз. Не ради себя.
наследник. Но ради блага Рима он должен стать единственным.
префект направился к научному центру, чья высоченная колонна, перевитая
позолоченной лавровой гирляндой и увенчанная статуей Минервы, держащей в своих
руках земной шар, возвышалась над Квириналом. Центр задумывался как огромный
храм науки - центральное здание, украшенное портиком с колоннами коринфского
ордера и фронтоном, на котором изваянные в мраморе достойные мужи прошлого
преклоняли колени перед Минервой, чем-то напоминал храм Юпитера Всеблагого и
Величайшего. Сходство усиливала золоченая квадрига, мчащаяся над фронтоном прямо
в синем июльском небе. Префект велел водителю притормозить и внимательно
посмотрел на роскошное здание. Почему Трион так внезапно вошел в доверие? И что
он такое задумал, если сумел в сердце императора потеснить префекта претория. На
что намекал Руфин? Неужели академик могущественнее римских легионов? И главное,
почему Трион требовал устранения Элия? Уж не из-за расследования, которое начал
сенатор, прежде чем исчезнуть?
секретарша. Черные прямые волосы на египетский манер обрамляли загорелое
скуластое лицо, миндалевидные глаза были обведены ярко-синей краской.
значащей улыбкой. - Уехал сегодня утром.
развернула - не знала, может ли сообщить Икелу место пребывания Триона.
Прежде чем девушка опомнилась, Икел поднял бумагу. "Новый груз из Конго прибыл",
- значилось на листке. Что бы это могло значить?
расквартированной вопреки уставу в Вероне. Икел отказался ответить, потому что в
тот момент ничего не знал о когорте. Но ему не составило труда выяснить, что его
гвардейцы охраняют какой-то заброшенный стадион в Вероне и сопровождают фургоны
с рудой, которую привозят из Массилии. То, что груз привозят из Массилии, тоже
было очень странно - руду везли окружной дорогой. А теперь оказывается, что
академик Трион зачастил в Верону и физика почему-то интересуют поставки
таинственной руды.
Корнелий Икел, пока его машина ехала к лагерю преторианцев, который уже давно
лежал в границах города. Обнесенный мощными стенами с воротами, украшенными
орлами, лагерь был самой мощной крепостью в городе. - Почему мне неизвестно, чем
занимается академия в Вероне? Префект претория обязан знать такие вещи".
- бездельничает. Пора бы ему заняться делом.
и следили за настроением в войсках, дословно фрументарий - хлеботорговец.
когда победителем становится гладиатор, не выигравший большую чашу - приз
первого дня состязаний".
северных ветров, они овевались теплым дыханием моря. Они не менялись год от
года, как не менялось лазурное море с белой каймой прибоя. Ряды пальм вдоль
набережных и бесчисленные полосатые тенты крошечных закусочных, то сине-белые,
то красно-желтые, повсюду цветочные клумбы с прихотливым орнаментом, черные
свечи кипарисов, раскидистые шатры сосен, уютные магазинчики и библиотеки.
жизни несколько свободных дней. Здесь же он провел два месяца, выздоравливая
после того, как Хлор отрубил ему ноги. Он ковылял по кривым улочкам, что
ступенями спускались к морю. Они так отличались от улиц классических римских
городов, таких как Тимугади, построенных по образцу военного лагеря, где все
улицы проложены с запада на восток или с юга на север и всегда пересекаются
строго под прямым углом. Здесь все было непредсказуемо. Крошечные домишки могли
находиться рядом с роскошными виллами. Лимонные деревья и пальмы соседствовали с
дикими виноградниками и соснами. Спору нет, в июле здесь слишком жарко. Но ветер
приносил запах моря, который сам по себе мог излечить от чего угодно.
празднества так любила Марция. Но дни, когда по набережной прогуливались
знаменитые актеры, пляжи усеяны загорелыми телами, повсюду слышался смех, песни,
беспрестанно у кого-то брались интервью, чтобы тут же превратиться в сплетни,
были слишком утомительны. И только встречи с Марком Габинием, этим стареющим
красавцем с благородным профилем, доставляли Элию истинное удовольствие. Марка
Габиния неизменно выбирали председателем Большой комиссии и поселяли в
императорских апартаментах. Ибо он был императором мира Кино. Молоденькие
девушки бегали за знаменитым актером точно так же, как и в дни его молодости.
непременно спрашивал, сколько лет ей осталось служить Весте. И потом в
разговоре, задумавшись, вдруг восклицал: "Еще столько дней... Так много!"
напоминало скорее джунгли, нежели творение человеческих рук. Виноградные лозы
вились как им заблагорассудится, оплетая кудрями стволы огромных пиний. Даже меж
плитками на дорожках пробивалась буйная зелень, а кусты роз давным-давно
перестали цвести и сплели свои тонкие колючие ветви с лохматыми туями. Здесь, в
саду, царили полумрак и прохлада, и возле маленького бассейна с зеленоватой,
пахнущей тиной водой можно было всегда найти тень.
вымолвить не более трех слов за день. Зато готовила отлично. Трудно было
представить более подходящий дом для убежища. Впрочем, Кассий утверждал, что
Элию ничто более не угрожает и никакие силы, ни высшие, ни низшие, не могут его
здесь разыскать.
на неудобном деревянном ложе. Время от времени он опускал руку в прохладную воду
и наудачу вытаскивал морские раковины, которые сюда кто-то положил давным-давно.
Раковины успели позеленеть, как и камни бассейна, и приобрести терпкий запах
распада. Разве судьба многих людей не похожа на судьбу этих злосчастных
моллюсков? Из привычной обстановки их насильно переносят в чужую среду, они
покрываются мерзкой зеленой тиной и умирают, потому что в чьей-то голове родился
внезапный замысел что-то украсить или улучшить.
из богов, ему не хватило нектара в Небесном дворце, и он отправился на землю за
данью.
молоком. Волосы ее были очень коротко острижены - светлый ежик на висках
светился золотым ореолом. И все же Элий не мог принять ее за мальчишку - слишком
тонкие черты лица, слишком узкие острые плечи, а под льном туники явно
Якубенко Николай
Афанасьев Роман
Роллинс Джеймс
Каменистый Артем
Володихин Дмитрий
Мурич Виктор