полете. Там, в салоне, тоже есть гнезда, так что можете беседовать. К
сожалению, не успели сделать шлемофоны на беспроволочной связи...
нам можно во время полета...
сожалению, господин капитан, здесь может находиться только экипаж. Так что
придется удовлетвориться салоном. Я постарался, чтобы там было как можно
удобнее...
действительно уютно. Кроме нескольких розеток для переговорных устройств,
там имелись четыре откидные койки, запас одеял и даже стопка детективов о
похождениях бесстрашного Ника Картера, а также трактат Аристотеля
"Метерологика" с оборванной политуркой. На одной из коек уже устроился
Богораз, намеревавшийся предаться Морфею.
самолетах, но это были старые "Ньюпоры", похожие больше на мотоцикл с
неумело приклеенными крыльями, чем на настоящий аэроплан. Арцеулову летать
вообще не доводилось, и он испытывал странное чувство - то ли любопытство,
то ли легкий страх.
холод в кабине стоял невероятный. Степа покосился на Арцеулова, и сел в
стороне. Вскоре в проеме двери показалась Берг.
деспот.
Арцеулова.
Богоразу, то прошу к нам.
рядом с девушкой. Та протянула своим спутникам по шлему и показала на
розетку переговорного устройства. Степа тут же натянул шлем и начал
приспосабливать проводки. Арцеулов поколебался и последовал его примеру.
Через минуту взлетаем.
концов, вам же нужен штурман!
позавидовал девушке, которой позволено сесть за штурвал "Муромца".
Арцеулов лишь вздохнул, подумав, не грозит ли ему страшная "воздушная
болезнь", о которой наслышался от летчиков. Очень не хотелось терять лицо
в подобной компании...
покрывая все иные звуки. Все поспешили застегнуть шлемы. Моторы ревели, и
с непривычки казалось, что в этом грохоте нельзя пробыть и минуты.
и так слышно. Говорите нормально...
больше времени. Зимой вообще летать опаснее...
четче, и самолет тронулся с места. За иллюминатором замелькали силуэты
деревянных домиков, заснеженные деревья у края летного поля, далекие
вершины Сайхенского хребта. Машина набирала ход, ее слегка тряхнуло.
господа?
животе появилась странная пустота, к горлу подкатил неприятный комок.
летим?
пересечем границу Внешней Монголии...
Монголия казалась чем-то недоступным, каким-то Беловодьем за тридевять
земель. Но выходит, можно и так - двадцать минут, и постылая Совдепия,
бывшая Великая Россия будет уже в прошлом. Ему уже не раз приходилось
думать о том, как он будет покидать родину, если, конечно, сумеет
вырваться из ее негостеприимных объятий. Почему-то чаще всего Ростиславу
представлялся пароход, реже - узкая тропка в густой тайге, но он никогда
не думал, что его эмиграция начнется с густого рева моторов и бесконечного
белого пространства под крылом.
зеленым океаном тайги. Горы быстро кончились, их сменили невысокие
поросшие лесом холмы, тянувшиеся вдаль, насколько хватало глаз. Затем
вдали мелькнул край огромного замерзшего озера.
востоке, а это озеро Хубсугул. Между прочим, где-то здесь граница...
мучил эмигрантский комплекс. - Как ни крути, а пофартило. Живым бы
вернуться, чердынь-калуга!"
соблазняться Ником Картером, а побеседовать... Или сыграть.
тон Наташи нельзя было назвать серьезным, но Степе все-таки стало стыдно:
нам кого-нибудь из пролетарских поэтов. Этого... Демьяна Голого.
на помощь Степе Арцеулов. Слушать Демьяна Бедного в исполнении
краснопузого Косухина он не собирался ни в коем случае.
неприятностей на уроках словесности. Наверно, именно поэтому я занялась
физикой. Хотя постойте, я что-то помню из Некрасова. Что-то про лошадку,
которая тянет в гору кабриолет...
известные ему стихи поэта-демократа.
сами все увидите.
эфирные корабли откуда-нибудь поближе?
столь пресную материю... Все достаточно просто - чем ближе к экватору, тем
запуск эффективнее, да и топлива требуется меньше. Идея пришла, кажется,
самому Дмитрию Ивановичу Менделееву. Подробностей не помню, но на
коронацию Государя приехал какой-то китайский принц, и тогда же был
подписан договор. В секретной статье китайцы разрешали нам построить
полигон в западном Синцзяне и отдали нам эту территорию в аренду. На
пятьдесят лет, кажется...
господин Менделеев предусмотрел все, даже смуту. А китайцы?
большевички не позарились на "Мономаха".
себя вполне корректно...
Рассуждая о "Мономахе", он как-то забыл о главном факторе всемирной
революции - о международной солидарности трудящегося пролетариата. Правда,
в чисто практическом плане Степа не был уверен в некоторых важных
подробностях, в частности, существует ли в Китае пролетариат вместе с
большевистской партией, а также должен ли он, красный командир Косухин,
защищать, буде придется, полигон в Челкеле от неизвестных ему братьев Мо,
или напротив - помогать им...
того думал о нем не самым благоприятным образом. Дело было не только в
алогичности происходящего - краснопузый летит на секретнейший объект
Империи. К этому капитан как-то притерпелся. Но к такому глобальному
обстоятельству прибавилась мелочь, хотя и существенная. Арцеулову давно
уже не нравилось странное панибратство молодого ученого Натальи Федоровны
Берг с чумазым красноармейцем.
чем-то подобном, но приходилось держать язык за зубами. Внезапно до
Ростислава дошло, что Степа - не просто краснопузая сволочь. Как ни крути,
он - брат героя и, вдобавок, волею Государя - такой же дворянин, как и сам
Арцеулов. От этой мысли Ростиславу стало совсем худо. В конце концов
Арцеулов бросил на красного командира мрачный взгляд и взялся за детектив
о Нике Картере. Степа, почесав затылок, принялся листать "Метерологику"
Аристотеля.
Конан-Дойль Артур
Дальский Алекс
Махров Алексей
Круз Андрей
Эриксон Стивен
Херберт Фрэнк