голоса затянули песню, начало которой я уже слышал. Итак, род людской воспрянет
и поделит все по справедливости. Весь мир угнетения и насилья будет разрушен до
основанья, а затем каторжники и бродяги построят истинный Град Божий. Для этого
всем нужно собираться для последнего и решительного боя, чтобы перерезать попов,
господ, грамотеев и всех, у кого нет мозолей...
точнее, его хитрую обложку. Времени мало, следовало рискнуть. Ночью я сделал не
все, хотя столь милые сердцу моих тюремщиков мозоли - даже кровавые водянки -
успел заработать.
люк заскрипел и начал отъезжать в сторону. Я быстро спрятал напильник за спину.
тоже уже виденная. Со стуком упала лестница, по ступеням протопали кожаные
башмаки.
мне очень не понравилось. Пьяным он устраивал меня куда больше.
дружками?
держась от меня на некотором удалении.
угостили Пьер и Ансельм, научили де Гарая вежливости.
унесли на тот свет неверное представление о нас.
человеколюбие не нуждаются в доказательствах!
неловкость.
уважаю. Вы, наверное, принимаете меня за наемника...
дворяне, уже много веков не даете вздохнуть. В борьбе с вами все средства
хороши, поэтому я и сошелся с этим мерзавцем и душегубом де Лозом, который
ничуть не лучше вас.
Он восстал против этих... поработителей.
прикончить?
чтобы арестовывать и сжигать невинных. Вашего предшественника мы уже покарали...
де Лоза?!
злодейства переполнят чашу терпения, и тогда народ восстанет. А пока мы будем
обрубать щупальца, которые тянет к нам проклятый Рим. Нас не застанешь врасплох!
Лоза. Тот считает несколько иначе. И вдруг я понял, что трезвый де Гарай лучше
пьяного. Ведь народный заступник не просто душегуб, готовый зарезать за медный
денье, - он еще и рассуждает. Значит, хорошо, что он сейчас трезв. Все равно я
не смог бы вонзить ему в горло осиное жало ножа...
Лоза, восстанет? И Памье станет Градом Божиим?
Французскому, по всей земле! Все угнетенные соединятся...
подверженным горячечному бреду. Но попытаться стоит.
благородные разбойники!
злодейства. Он зол и хитер, монсеньор де Лоз, но не слишком умен. Он думает, что
убийство посланцев кардинала Орсини заметет следы, а то, что случилось у замка,
позволит свалить все на демонов. Сам же он останется при своих.
есть. Как дико и страшно кончилось то, что началось с исчезновения простой
крестьянской девушки из Артигата!
равно, кто виноват в случившемся. Демоны - даже лучше, убедительней. Рим не
будет мелочиться. То, что происходит в Памье, станет поводом для введения нового
порядка. И тогда народом, о котором вы так печетесь, займутся уже не
пьяницы-священники и не воры-епископы, а Святейшее Обвинение. И этих щупальцев
вам уже не отрубить.
задумался, хотя в последнем можно было усомниться. То, что бродит в этой башке,
трудно назвать мыслями.
Церковь представлялась немногим больше епископства. Он еще имел некоторое
понятие об архиепископе Тулузском, но дальше уже ...была тьма. Значит, следовало
объяснить: папа, конклав, всемогущие монастыри, гипсовая статуя в Клерво, отец
Петр Ломбардский с готовой связкой хвороста. И, конечно, Его
Высокопреосвященство Джованни Орсини. Наконец де Гарай кивнул:
этом черепе все же сохранился. Думал разбойник долго, затем криво усмехнулся:
такое сделаете, весь народ поднимется! Да мы вас в колья возьмем!
меньше, чем я думал.
перевешаем. Да! Мы объединимся...
что такое интердикт? Если Его Святейшество шевельнет пальцем, вас начнут
травить, как бешеных псов, - причем те самые вилланы, которых вы решили
защищать. А вы знаете, что такое армия? Настоящая, а не ваш сброд?
поп, не напугаешь! Таких, как я, много!
- Я не недоумок! Я до-умок!
опустился на солому.
переманят на службу. Например, на должность начальника епископской стражи.
Харчи, жилье - и власть, конечно.
хмыкнул:
Вы ведь к этому ведете, правда? Вы - посланец Орсини, вы - монах самого богатого
монастыря королевства...
Высокопреосвященству. Как - еще не знаю. Но вы ничего не теряете, доблестный
сеньор де Гарай. Если не выйдет, меня скорее всего прикончат без всякого вашего
вмешательства. Не епископ, так Орсини.
я вас отпущу, де Лоз получит свое?
поп, может, и столкуемся. Мне самому вся эта затея не шибко по душе. Только вот
конечно. Вы не подумайте, мы, конечно, за народ... И как вас выпустить? Мои
ребята, они... Ну, не совсем доумки... Вы же закованы!
этому заступнику за народ пригоршню золотых.
правую.
еще бочку вина, чтобы выпить за победу над попами и сеньорами. А это вам на
похмелье.
туго свернутый пергамент. Нет, не это. То, что мне надо, под ним.
лоб. Их выражение мне не очень понравилось, а посему я достал из-за пояса
изделие отца Иегудиила.
чуть дрогнув, застыло перед самым носом разбойника. Он клацнул челюстью, затем
сглотнул: