ему. Но Железный Генри, проживший два десятка лет в Сент-Алексе, - уже не
тот молодой командир, который шел по обледеневшим тропам к Шекар-Гомпу.
Тот, молодой Степа Косухин, не стал бы отговаривать. А ведь отцу было
труднее: за ним не стояла Тускула, он не учился в университете, не мог в
нужный момент включить аппарат пространственной связи...
любишь говорить, что главное качество руководителя - это...
чем это кончится...
сторона медали. Не догадался? Мы говорили о делах Земли, но есть еще твоя
родина...
Наверно, дома его не поймут - даже родители, даже отец. Может, он уже
никогда не увидит Сент-Алекса... Правда, отправляясь в Столицу, Чиф был уже
готов к такому. В конце концов, он имеет право выбрать судьбу...
родины. А Тускула? Она обойдется без тебя?
миллиард, иногда без кого-то одного мир начинает лихорадить. А на Тускуле
нас меньше пяти тысяч. Там один человек - это очень много... Представь,
Джонни-бой, ты останешься здесь. Что будет?
лица приятелей... Он не вернется, но все пойдет по-прежнему...
кто был за Зеркалом.- Начнется раскол, возможно конфликт, между ультра и
Президентом Сэмом. Будет введено чрезвычайное положение, в ответ горячие
головы попытаются захватить аппаратуру "Пространственного Луча"...
всегда ставили на место...
лет твой отец уйдет с поста председателя соцпартии. Кто его заменит? Левая
оппозиция ослабеет, выиграют правые, они могут попытаться изменить
конституцию...
этом, но никак не связывал опасность со своей собственной персоной. Он лишь
анализировал варианты, чтобы быть готовым...
опасность. Мало ли по какой причине... Хотя бы мятеж новых эмигрантов - об
этом ты, кажется, тоже думал. Старики к тому времени уже потеряют влияние.
Нужен будет не очередной Президент, а Вождь, способный спасти нацию. А если
его не найдется? Нас же очень мало!
Бен - да мало ли кто из ребят?
нужды продолжаться двадцать лет. Хватит и недели. Ты ведь уже говорил об
этом, Джонни-бой?
ненасильственной политики. Психов, к счастью, не много. А если их станет
больше?
то своего странного двойника. - Из-за одного человека Тускула не погибнет.
ты передергиваешь, Джонни-бой. Из-за одного - нет, а без одного? Вспомни,
что случилось бы с Тускулой без группы "Мономах"? Колония бы не выжила.
высокий белый обелиск с портретами погибших участников группы - Георгия
Казим-бека, профессора Семирадского и Николая Лебедева. Надпись под
рельефом гласила: "Спасителям от спасенных". Тускула помнила тех, кто помог
восстановить связь с Землей. Первоначально предполагалось запечатлеть в
камне всех, кто помог взлететь "Мономаху", но выжившие резко
запротестовали, поэтому на обелиске оставили свободное место - на будущее.
Тогда, в годы Великой Смуты, маленькая колония на далекой планете была
обречена, спасли ее несколько смельчаков, среди которых были дядя, отец и
мать Косухина-младшего...
повернуть. Возможно, все это ерунда, ничего на Тускуле в ближайшие сто лет
не произойдет, и настанет технократический рай по заветам твоего
крестного...
ни отец, ни сам Джон. Термоядерный синтез и молекулярное копирование не
гарантировали потрясений. Люди оставались людьми...
нужен и тут, и на Тускуле? Но почему я? Неужели на всей Земле не найдется
кого-то другого?
способнее - не обижайся, Джонни-бой. Но до этого пройдет время - год,
десять, тридцать лет. Успеют погибнуть миллионы, быть может десятки
миллионов. Представляешь?
половиной тысячи. Но это его родина, другой Чиф не знал и... не хотел
знать? Косухин заставил себя опомниться. Он человек, на Земле живут такие
же люди, и если он им нужен...
- Но если не выберешь, за тебя выберут другие.
Косухи на охватила злость. Этот оптический двойник слишком много возомнил о
себе! Пифия!
более того. Не веришь себе, спроси других. Пачанг рядом...
тобой не преграда. Или тебя смущает, что сюда могут прийти лишь духи-цха?
поэме и уже готов испугаться. А ведь тебе объяснили, что "Смятение
праведного" написано в эпоху кризиса калачкары, когда появились секты, не
верящие в победу учения. А если немного пошевелишь мозгами, то догадаешься:
кое-кто на Тибете уже слыхал об Агасфере. В Пачанге не нужны духи-цха, то
есть нелюди вроде Венцлава, зато они потребовались тому, кто вышел из
Пачанга, прикрываясь этим именем...
заметил лишь золотое свечение и красные пятна, хотя вы смотрели на одно и
то же небо. У тебя зрение острее, чем у остальных, но и оно способно
различить лишь то, что доступно сознанию. Ты увидел нечто, воспринятое
тобою именно так. А что именно, ты и сам догадываешься: шла битва за
Пачанг. Художник, который создал фреску, обладал зрением, подобным твоему,
но увидел битву, очень похожую на недавнюю, иначе. Для него Пачанг -
средневековая крепость с золотыми пагодами, для тебя - современный город с
небоскребами и радиоантеннами. Каждый представляет себе Пачанг, Шамбалу,
Острова Блаженных, Китеж или Елисейские поля по-своему...
разозлило. - Если бы быки умели рисовать, то изобразили бы богов в виде
быков же...
философии, Джонни-бой. Ты злишься на самого себя, ну что ж... Попробуй
поговорить с кем-нибудь поумнее...
сможет? То, что казалось аномалией, даже пугало, теперь должно помочь.
нажал - руки ушли в Зеркало по локоть...
получиться... Это нетрудно, главное не бояться... И тут Чиф ощутил, что
лицо не касается камня. На мгновение вернулся страх, но тут же пришло
облегчение: получилось... Он нагнул голову и с наслаждением вдохнул
прохладный свежий воздух, так не похожий на сырой затхлый дух подземелья...
Он прошел...
неимоверно яркое, ярче солнца, проникло сквозь опущенные веки, заливая мозг
серебристым холодным пламенем. Косухин затаил дыхание, борясь с охватившим
его ужасом. Свет, невыносимый, беспощадный, толкнул назад сквозь только что
пройденную каменную стену. Не успев ничего сообразить, Чиф упал, закрыв
лицо ладонями, на ледяной пол, пытаясь справиться с болью Он не помнил ни о
чем, сознание отказывалось служить, в глазах еще горело серебристое пламя.
Пачанг оттолкнул его, не дав даже бросить взгляд на то, что ждало за
Зеркалом... Наконец удалось немного отдышаться. Косухин застонал и, все еще
не открывая глаза, медленно приподнялся. Его не пустили. Он прошел сквозь
камень, но эта преграда оказалась не самой непреодолимой. Почему? Свет
Пачанга невыносим для человеческих глаз? Или дело именно в нем, не сумевшем
преодолеть серебристую стену так, как преодолел каменную?
в себя. У него все-таки не вышло. Наверно, те, кто был за Зеркалом, просто
не пожелали видеть пришельца. Значит, придется решать самому, и решать
скорее. Двойник прав: за него могут рассудить другие...
Шломо Вульф
Лукин Евгений
Акунин Борис
Володихин Дмитрий
Березин Федор
Майер Стефани