Чтение 52–й страницы книги ~Ватерлиния~

- А-а.
Слева направо низко над насыпью с шелестом потревоженного воздуха прошла
летающая платформа со значком спасателей на днище и потянула над водой к
развалинам. На идущих своим ходом мужчину и мальчика спасатели не обратили
никакого внимания, а это значило, что лагерь действительно близко. Впрочем,
Шабан и так знал это.
"Убожество, - думал он, неприязненно рассматривая залитое водой до кроны,
каким-то чудом уцелевшее дерево с сорванной ураганом листвой и понуро сидящей на
ветке вороной. - Погодой управлять не научились. Только предсказывать
катаклизмы, и то не всегда удачно, только бежать от них со всех ног и оказывать
помощь... Правда, надо признать, что без природных катаклизмов работа мусорщика
была бы труднее. Но сейчас я поднатужусь и признаюсь хотя бы самому себе в том,
чего всю жизнь стыдился Менигон: это - мой мир. Он тут, под ногами. Эта насыпь.
Эта вода. Этот мальчик, которому предстоит стать землянином. Прекрасный,
холодный и могущественный Ореол - не для меня, хотя я его часть. Возможно, люди
в исторической перспективе действительно обречены, и не потому, что истребят
друг друга, хотя, надо признать, они делают это охотно, с энтузиазмом, - а
потому, что над ними висит потолок, который им не одолеть. Ведь и Ореол,
изначально имевший в тысячу раз больше шансов сделать это, - флуктуация,
случайная удача в попытках найти дыру в потолке. Человечеству не повторить этого
никогда, а то, что не движется, рано или поздно гибнет, неважно - через сто лет
или через миллион. Потому-то Ореол и сбрасывает к вам свой мусор, ненужный ему и
совершенно безвредный для вас. Сбрасывает тех, кто недостоин в нем жить, кто
слишком человек..."
Больше они не разговаривали. Холмы постепенно приближались, разлившаяся до
самого горизонта вода обтекала их справа и слева, и уже был виден впереди кусок
станционного дебаркадера. Лагерь, очевидно, находился дальше. "Иди, малыш, -
сказал про себя Шабан. - Там палатки, сборные домики, сухая одежда, еда. Там о
тебе позаботятся, там тебя выслушают и попытаются найти твоих несуществующих
родителей, и ты, наверно, будешь плакать, когда их не найдут, но плакать так,
чтобы взрослые не видели, ведь ты уже большой. Иди туда, малыш. Там твой дом. Ты
пройдешь десяток шагов и забудешь меня навсегда, в твоей ментограмме не
останется и следа воспоминания о невзрачном лысоватом дядьке, чей путь пересекся
с твоим, но я буду присматривать за тобой, малыш. Обещаю. Не как Менигон. Я буду
присматривать за тобой и за сотней таких, как ты. Я не дам вас в обиду. Вы брак
Ореола, мусор Ореола, не отвечающие кондициям мальчики и девочки, выброшенные за
ненадобностью, но из вас получатся прекрасные земляне, настоящие люди, и пусть
вас станет больше...
Иди, малыш..."
Он остановился. Мальчик шел вперед, устало, но упрямо шлепая по гравию мокрыми
сандалиями, и, пока он не скрылся из виду, Шабан смотрел ему вслед.