вот что, фельдмаршал: помирись с ним.
этой тоже. Ну ты сам подумай: зачем нам иметь врагом колдуна? Он и так,
бедняга, не в своей тарелке: чародею полагается быть вторым человеком в
племени, а он какой? Тут кроме него и Пуна, и Култ, и Хуккан, и я, и ты... Наше
счастье, что он дурак, ну и не надо развивать в нем комплекс неполноценности.
Себе дороже.
ногами. В такую погоду горожане толпами едут на природу кататься на лыжах и
дышать кислородом.
ругался, но на боль уже не жаловался. Правда, заплевал всю тропинку... Юрик
твердо решил, что в свой дом его не поведет.
другой зуб себе застудишь... Пошли к тебе, а? Пива выпьем...
интересом: -- Что, с Харой у тебя нелады?
торпеду.
дождешься. Не, батыр, здесь жены что надо. Правильные.
негодяй, в чем дело! -- Нет, вы на него полюбуйтесь: отхватил сестру вождя,
десятую часть добычи и еще недоволен! Мне бы так жить! Растак его братом
назвал. Жена у него с чистой анкетой, не то что моя -- у нее дед в
диссидентах...
считается умершим?
как в Японии?
скользкой темы. -- Гхм... Как в Японии, он знает, а как у нас -- нет. Умник...
Или хоть раз собирался пропадать без вести?
батыр, а наш прежний мир пропал. Разве плохо? Нет, ну ты скажи: чего тебе здесь
не хватает? Прораба, что ли? Шпаны уличной? Ментов?
не будет. А по-моему, его тут вообще никогда не будет. Еще что?
тьфу, да хоть штангой! Разрешается. Что еще тебя не устраивает?
несокрушимый, понимаешь, богатырь, а там -- червяк, молекула...
чего смеешься? Ты не смейся...
тебя тут в носилках таскать станут, и рулить не надо. Опять же, покажи мне
здесь хоть одного гаишника. Тьфу! За честь почтут в сортир тебя носить!
закончить.
проникновенно, -- ну ты что, в самом деле считаешь, что там лучше, чем здесь?
Ты глаза-то разуй. Мне вот хуже: в этом мире еще тысяч этак пять лет с
парашютом не прыгнешь. И ничего, терплю до времени. Интересно же!
вырывалось из его рта через новоприобретенную прореху в зубах. Размеренно
пульсировала струя пара. Витюня походил то ли на кита, пускающего фонтан, то ли
на клокочущий перед извержением гейзер.
Юрик, бдительно следя за реакцией собеседника и гадая, стоит ли сказать ему,
что седловина Двуглавой горы, прячущая лаз, который местные называют Дверью,
позавчера по приказу вождя была превращена сотней лесорубов в непроходимую
засеку, и решил умолчать. -- А весной... весной чего-нибудь придумаем...
своей участью и даже стал находить жизнь среди дикарей не лишенной приятности.
Даже к остервенелым ночным наскокам истосковавшейся без мужчины Хары он успел
притерпеться и принимал их почти как должное, а что местные еще не изобрели
баню и зимой практически не моются -- так какой же спортсмен боится запаха
пота, тем более что вечно висящий в землянке дым перебьет любой запах? Вшивости
и грибка нет, ну и ладно. А главное, ушел куда-то и больше не возвращался
потаенный страх перед женщинами. Уж всяко лучше жить под одной крышей с этой,
чем делить коммунальную землянку с рыжим балабоном, воображающим, что он здесь
самый умный...
Витюня получил целый ворох украшенных жемчугом и каменьями праздничных нарядов
(ни одна одежка не пришлась ему впору, все пришлось отдать супруге) и, главное,
золотое блюдо, выкованное, похоже, из цельного самородка. Блюдо было старое,
помятое, полусбитая чеканка на нем изображала то ли батальную сцену, то ли
облавную охоту на зверя, классифицировать которого не взялся бы и Линней. Да
что там чеканка -- был бы вес! Блюдо тянуло килограмма на полтора, никак не
меньше. Витюня догадывался, что стал вторым в племени богачом после вождя. По
счастью, угнанный у побежденных скот исстари считался у местных общим
достоянием -- иначе Витюня просто не знал бы, что делать с блеющим и хрюкающим
стадом. Разве что сразу, поборов отвращение, поубивать ломом всех скотов -- так
до весны столько не съесть, как ни обжирайся, а весной давись солониной, если
не желаешь воротить нос от тухлятины...
потребовать еды или пива. Если супруга досталась хозяйственная и не любит зря
болтать, большего и не надо. А Хара зря болтать не любила! Витюня смутно
догадывался: сестра вождя не унизит себя до того, чтобы почесать язык с
соседками, пока мужа нет дома. За вошедшую в привычку важную молчаливость
Витюня был ей только благодарен. А нападет хандра, захочется слов и мигрени --
до Юрика идти недалеко.
короткий ежик, расчесывал деревянным гребнем на две стороны и по местной моде
прихватывал узорчатой налобной фенечкой. Не раз и не два он ловил на себе
взгляды молодок, да и девок тоже. Ну первый парень на деревне, как есть!
Кажется, Харе завидовали все женщины племени, от отягощенных кучей детей
дебелых матрон до малолетних сопливок включительно. Нет, был бы на его месте
предприимчивый Юрик -- поколение спустя в племени преобладала бы рыжая масть!
отправился на заготовку дров, в поте лица полдня водил тупой медной пилой,
разнимая стволы на поленья, и, изумив туземцев, развалил с одного удара
необъятную плаху и каменный колун, но в деревне поймал неодобрительный взгляд
Растака, а дома вдобавок получил внушение от супруги: младшему брату вождя и
великому воину не следует увлекаться работой, приличествующей лишь рабам, в
крайнем случае рядовым, ничем не выдающимся соплеменникам.
приступы скуки участились. И уже пугающе тянуло куда-нибудь в поход --
размяться, погреть кровь... Но Растак медлил, выжидая неизвестно чего.
моральный ущерб Ер-Нан нахально потребовал золотое блюдо, но в конце концов
Шилова Юлия
Шломо Вульф
Лондон Джек
Круз Андрей
Шилова Юлия
Распопов Дмитрий