ния Викторовича и подруга со студенческих лет. Собственно, его ровесни-
ца. Она была неудачно замужем, последние лет десять живет в коммунальной
квартире на улице Радищева, детей у нее нет. Отношения ее с Евгением
Викторовичем складывались своеобразно. Вначале, еще на втором курсе инс-
титута, был намек на любовь: совместные занятия в читальном зале, разго-
воры, три-четыре посещения театра, провожания. И вдруг сближение приос-
тановилось без внешних причин. Во всяком случае, ни Евгений, ни Наталья
не могли потом припомнить, почему же отношения, развивавшиеся так удачно
и обыкновенно, не стали истинно близкими. Сохранились симпатии, прия-
тельство. Потом на несколько лет они пропали из поля зрения друг друга,
обзавелись семьями, решали какие-то другие проблемы. Как вдруг в возрас-
те тридцати лет случайно встретились на банкете, посвященном защите дис-
сертации бывшего однокурсника. Наталья тогда только что развелась и,
разменявшись, получила комнату в коммуналке. Демилле был еще сравни-
тельно примерным мужем, жили они с Ириной около трех лет.
Радищева, когда не столько занимались любовью, сколько разговаривали,
вспоминали, удивлялись тому, что не встретились раньше, как бы проигры-
вая совместно неосуществившийся вариант жизни, как разбирают шахматную
партию партнеры после ее завершения - там ошибся один, здесь другой, а
тут оба не заметили чрезвычайно красивого и богатого продолжения, - так
вот, вслед за встречей последовал бурный полугодовой роман, когда оба
увлеклись не на шутку, оба мучились: Наталья укоряла себя, называла даже
"дрянью", поскольку со стороны могло показаться, что она перетягивает
Демилле к себе от Ирины. Но со стороны никто об этом не думал, потому
что не знал; Евгений Викторович страдал меньше, о разводе не помышлял,
ибо боялся перемен, и все же угрызения совести не давали покоя. Мало-по-
малу все утихло само собою, и вот по какой причине. Оба почувствовали,
что дружба и общее прошлое - молодость, студенчество, друзья - значат
для них больше, нежели близость. Я не скажу, что они вовсе не получали
от нее удовольствия, но это было обычно, как бывало с другими. Вся же
история их и судьба принадлежали только им, никому больше. Встречи стали
реже, акценты их сместились, если можно так выразиться, отношения стали
проще и прочнее. Демилле мог, к примеру, помочь по хозяйству, что-то
смастерить, принять участие в ремонте. Наталья иногда помогала ему в
оформлении проектов, знала обо всех делах и заботах на службе и дома,
короче говоря, выполняла роль второй жены-подруги. И это удивительно.
Если бы Ирина была женой-любовницей, то все было бы понятно. Там одно,
здесь другое. Но и там, и там было одно. Почти одно. Перед Натальей
практически не существовало обязательств. Мог позвонить, мог и не позво-
нить, мог остаться на ночь, мог уехать домой. Она привыкла, не требовала
большего, а Демилле это устраивало.
можно выложить все, включая увлечения. Многие мужчины об этом мечтают.
Так оно и получилось впоследствии, когда они опять несколько отдалились
друг от друга - у Демилле родился сын, а спустя некоторое время последо-
вала полоса влюбленностей, закончившаяся Жанной. Наталья была в курсе,
жалела Ирину, выговаривала Демилле, порою высмеивала, сама же как бы не
считалась. О ее личной жизни в промежутках между посещениями Евгений
Викторович и не догадывался. Много раз пытался узнать, спрашивал с де-
ланной небрежностью: "Кто у тебя сейчас?" или: "У тебя ведь есть любов-
ник?". Она только усмехалась.
вершенно серьезно пытался выдать ее замуж. Как-то раз приехал вечером с
сослуживцем из мастерской, разведенным инженером-строителем, сводничал,
болел за Наталью, хотел, чтобы та понравилась. Она, как нарочно, была
вялой, неинтересной, как в воду опущенной. Потом, когда гость ушел, ска-
зала: "Женя, больше не надо таких пошлостей. Не бери на себя больше, чем
можешь сделать". - "Но я же хотел, как лучше для тебя". - "Я сама знаю,
как лучше для меня".
"Я уже была".
вор об устройстве ее жизни, серьезно призналась: "Я не могу иметь детей.
Поэтому замуж не выйду. И кончим раз навсегда эти разговоры".
смеялась, поддразнивала, однажды даже дала ключ от комнаты -Демилле по-
том сгорал от стыда, когда хмель влюбленности прошел и он снова стал по-
являться чаще, удивляясь, что привычка к Наталье устойчивей и сильнее,
чем то, что совсем недавно казалось ему любовью. И еще удивляясь, что с
Натальей не чувствует никакого греха, никакой вины перед Ириной. С дру-
гими чувствовал остро, особенно с Жанной.
от других случаев.
ней Наталье, та почему-то сразу встретила ее в штыки. Уже не поддразни-
вала и не высмеивала, как раньше, а холодно и почти презрительно назвала
"старым дураком", раздраженно морщилась. Когда же однажды увидела Жанну
(совершенно случайно встретились в мороженице на улице Дзержинского, не-
подалеку от места работы Демилле), то стала относиться совсем брезгливо.
Демилле это почувствовал и перестал приезжать, да и бурные отношения с
Жанной не давали времени.
рительным смешком говорила, что здоровье замечательное. "А у тебя?" -
спрашивала она с дьявольским подтекстом. Демилле пытался обратить все в
шутку - не получалось.
ния, а лишь усиливали терзания души, которых и без них хватало. А
дальше, когда и Жанна стала отдаляться, не звонил уже по инерции.
Если Вас интересует портрет, то могу сказать, хотя портреты - не моя
специальность, что Наталья кареглаза, черноволоса, угловата -острые пле-
чи, прямая спина, - с маленьким носом, не очень красива, но умна. Не
знаю, относится ли последнее к портрету. Мне кажется - относится.
где занимались памятниками старины, которых в городе предостаточно.
буду ждать следующих глав. Должен сказать, что меня весьма заинтересова-
ли молодые люди, нанявшиеся дворниками. Я бы хотел и о них получить не-
которые справки, но это позже, не отвлекайтесь!
Он снова вернулся к роману, который пишет, если можно так выразиться,
жвачным методом. Здесь стоит адская жара, и Мишусин весь день проводит
на пляже, питаясь разговорами, слухами и сплетнями. Его лысина приобрела
благообразный бронзовый оттенок. Кстати, у Мишусина лоб Сократа, Вы за-
мечали? Вечером, когда жара спадает, Мишусин запирается в номере, разде-
вается донага и садится за пишущую машинку. Подобно корове, он отрыгива-
ег разговор за разговором, пережевывает и вставляет в роман. Приходится
только удивляться тому искусству, с каким он соединяет в единую цепь об-
рывки самых разнообразных сообщений и мнений.
что, пожалуй, его не напечатают. Насколько я могу судить, вся смелость
его романа заключается в том, что он описал любовную связь директора за-
вода с молоденькой секретаршей и вставил в роман постельную сцену между
ними, поразительную по своей нелепости и полному отсутствию вкуса. Вооб-
ще, как я заметил, он очень любит заглядывать в прозе "за вырез платья",
каждый раз обнаруживая там "спелые, налитые груди". На худой конец Мишу-
син довольствуется "округлостью колен". И то, и другое приводит его в
экстаз, а меня в бешенство.
Безымянной круто набрала высоту; как будто обозначился перелом в созна-
нии, появилось, наконец, чувство локтя и сплоченности. Понятие "наш дом"
перестало быть адресно-географическим, сделавшись вдруг для многих коо-
ператоров родным, кровным. Система кооператива, бывшая раньше для его
членов чисто внешней и даже умозрительной, если пользоваться нашей клас-
сификацией, внезапно оказалась внутренней, определяющей мысли и поступ-
ки.
столь удачно придуманное дворником Сашей Соболевским. Еше тогда, на суб-
ботнике, кооператоры, группами и поодиночке забегавшие в штаб, не могли
нарадоваться на огромный рисунок взлетающего в небо дома с членами Прав-
ления, сгрудившимися на крыше средь телевизионных антенн коллективного
пользования, с майором Рыскалем в милицейской форме, возвышавшимся над
ними, как наседка над цыплятами (и Рыскаль, и члены Правления были шар-
жированы вполне дружески). Из окон дома торчали головы кооператоров,
кто-то пытался прыгать с балкона, удерживаемый родственниками, кто-то
молился; между прочим, летел вниз министерский портфель Зеленцова (и о
нем дошли слухи до художника) -короче говоря, картина заражала весельем.
Оказалось, что и так можно взглянуть на разыгравшуюся драму. Более же
всего радовало слово "воздухоплаватель" - было в нем нечто иронико-ро-
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Афанасьев Роман