комбинезон из металлопласта, Трис вдруг осознал, насколько
далекими и нереальными казались годы, проведенные на Земле. Он
залил воду из приготовленного загодя кувшина в гидропрокладки
скафандра и проделал несколько упражнений, проверяя его
гибкость и упругость.
воды для придания жесткости и герметично закроет смотровое
стекло, скафандр полностью защитит своего владельца от любых
внешних воздействий. Ни одно оружие в этом мире, как был уверен
Трис, не сможет повредить скафандру, разработанному для
выживания и в открытом космосе, и на самых неблагоприятных для
жизни планетах. Трис не настолько безрассуден, чтобы рисковать
своей жизнью в предстоящем бою!
сражаться во главе алебардистов и сам готов повести их на
врага, все были удивлены. Но когда Трис добавил, что на бой
выйдет в своих собственных доспехах, на которых наложено
сильнейшее заклинание неуязвимости, собравшиеся понимающе
закивали головами. А Тзот-Локи и Крон-то-Рион, знавшие правду о
Трисе, и которым он много рассказывал о достижениях земной
науки, почти полностью успокоились. Командующий армией в
непробиваемой броне, во главе атаки -- что может лучше этого
воодушевить Этла-Нитов и повергнуть в ужас неприятеля? Однако
Крон-то-Риону все равно не давала покоя мысль о том, что
основная опасность будет исходить не от обычного оружия, а от
неведомых магических сил, появившихся на службе у южан...
скафандр. Защитные гидропрокладки увеличили размеры его фигуры,
а черные и оранжевые полосы придали ей нечеловеческие черты.
Хотя скафандр и не был шире металлических лат алебардистов или
кавалеристов, его форма и цвет казались совершенно
неестественными для Этла-Нитов.
Наконец, сказала девочка и осторожно ткнула пальчиком в широкую
грудь Триса. -- Какой твердый панцирь! Тебе в нем удобно?
увидев, как порозовели щеки девочки от его слов. -- Внутри
костюм очень мягкий, и он очень приятно облегает мое тело.
устыдившись, видимо, каких-то своих тайных мыслей. Трис понял
это, его глаза сверкнули веселой бирюзой, и он торжественно
продолжил, с преувеличенным пафосом воздев руки:
в меня тучи стрел, застилающие солнечный свет! Пусть они колют
меня копьями, рубят мечами, бьют палицами! Я неуязвим! Я пройду
через всю армию южан, словно через туман, поднимающийся
холодными ночами над северными болотами. Я добуду победу себе,
Магу-Императору, всей Этла-Тиде и, конечно же, тебе, моя
дорогая девочка.
шатра, а потом ловко подхватил и поставил на пол. Во время
полета девочка восторженно взвизгнула, и немедленно внутрь
шатра просунулась голова повара. Увидев своего господина в
необычном наряде, он удивленно поднял вверх брови, но сказал
свою привычную фразу:
Трис кивнул повару, соглашаясь.
армии, одев свой непробиваемый космический панцирь, я долго
думала, что еще может пригодиться тебе. И, вот, сшила накидку,
чтобы и друзья, и враги видели тебя издалека, чтобы все
восхищались тобой...
фразу, но не нашла в себе сил произнести заветные слова. Алина
протянула Трису свое рукоделие. Это была даже не накидка, а,
скорее, просторная туника без рукавов из солнечно-золотистой,
очень дорогой ткани. Трис натянул подарок через голову. Если бы
он не был одет в скафандр, туника болталась бы на нем, словно
бесформенный мешок с прорезями для рук и шеи. Но, одетая на
широкий защитный костюм, она выглядела великолепно, до колен
закрывая необычные очертания скафандра и прекрасно гармонируя с
его черными и оранжевыми полосами.
размером с ладонь, вышитый на левой стороне груди. Синие,
красные и зеленые нити переплетались замысловатым узором, в
котором можно было увидеть и набегающие на берег пенистые
волны, и ветви деревьев, и башни дворцов, и крохотное сердечко
в уголке...
я не могу сегодня одеть эту прекрасную накидку. Ее разорвет
оружие врагов. Мне не удасться сохранить ее в целости во время
боя.
Пусть эти одежды разлетятся в клочья, лишь бы ты оставался цел
и невредим. А я, маленькая наивная девочка, буду мечтать, что
это благодаря моему дару ты сделался неуязвимым. Пожалуйста,
Трис, не огорчай меня отказом...
значишь для меня. Гораздо больше, чем можешь себе
представить...
разум девочки. Лицо Триса приблизилось к ее лицу, и она закрыла
глаза, предчувствуя нечто значительное. Его теплые губы мягко
коснулись ее губ, дыхание смешалось с ее дыханием, и Алина
испытала блаженство, о котором и не могла мечтать...
господ. Обычно веселые и насмешливые, сейчас они молча сидели,
опустив взоры каждый в свою тарелку, словно провинившиеся дети.
Каждый раз, когда они поднимали друг на друга глаза, Алина
заметно краснела, а губы Триса сжимались в тонкую линию. Он
ругал себя такими словами, от которых у любого Этла-Нита тотчас
же случился бы сердечный приступ. Почему он не сдержался? Зачем
он поцеловал невинную юную девочку так, что теперь она только и
будет думать о продолжении любви? Неужели чудовище в глубинах
его души постепенно берет верх над разумом человека?
широким кожаным ремнем, на котором висели ножны с длинным
широким кинжалом, одел через левое плечо перевязь с колчаном,
закинул за спину арбалет, взял в руки алебарду. Алина с
надеждой смотрела на него, ей казалось, что перед уходом Трис
повторит поцелуй, такой прекрасный и чувственный. Но тот лишь
на мгновение обернулся, встретил взгляд широко распахнутых
девичьих глаз, сделал неопределенный жест правой рукой и вышел
из шатра.
удивлением посмотрели на необычные доспехи Триса. Ремин,
пришедший ранее, спросил:
не видно стыков между деталями.
о наследстве далеких предков, об искусстве северных кузнецов, о
древних чарах, секрет которых был найден им недавно в
Императорской сокровищнице, о накидке, сшитой руками Алины. В
мире Этла-Нитов подобное нагромождение вымысла выглядело вполне
правдоподобно, и больше никто не стал выспрашивать подробности.
разведку конные дозоры вернулись с сообщением, что южане
сворачивают лагерь, в котором они ночевали, и строятся в
походные колонны. К полудню армия неприятеля должна подойти к
холмам. До битвы оставалось несколько часов...
построению. Солдаты собирались под значками своих отрядов и
строем выходили через южные ворота лагеря. Не было ни суеты, ни
путаницы, ни толчеи, слышались лишь короткие команды, бряцание
лат да топот ног. Долгие тренировки сделали свое дело: солдаты
приобрели ту спокойную уверенность в своих силах, которая
позволяет готовиться к смертельной битве, как к тяжелой, но
привычной работе.
землю свои тяжелые щиты и оперлись на копья. В промежутках
между отрядами тяжелой пехоты разместились лучники и пращники.
Позади построились алебардисты и арбалетчики. Тут же стояли и
расчеты стрелков из больших арбалетов. Справа от копьеносцев
топтались на месте пять сотен коней, которых держали за уздечки
Мацумото Сэйте
Орловский Гай Юлий
Корнев Павел
Березин Федор
Корнев Павел
Афанасьев Роман