отец. - Кто тебе сказал?
действительно болит голова.
хоть всю ночь, но если на тебя кто-нибудь нападет, то я... - Морианс на
несколько дюймов выдвинул меч из ножен, блеснув сталью лезвия.
сына охватила его. - Но мне защита не требуется. Пока я еще могу за себя
постоять.
труднее, чем храбрым бойцом. Мне недалеко, я скоро вернусь.
дальнейших пререканий тоном. - Мы приехали на турнир, - добавил он, - и я
тебе обещаю: приключений будет достаточно, ты сможешь проявить свою отвагу
и умение. Иди в дом!
быстро шли по знакомым улицам столицы.
дружины какого-то прибывшего на турнир рыцаря. Граф брезгливо обошел их -
он не любил пьяных.
- Не желаешь ли выпить с нами за здоровье лорда Джона! - Воин явно хотел
подраться.
уйти и, значит, - боится. - Стой, трус! Держи этих горожан, мы научим их
вежливости!
бордовыми нашивками в виде ромба и с черным невнятным рисунком. Услышав
крики товарища, они подумали, что его оскорбили. На ногах они держались не
тверже первых троих, но тут же обнажили оружие, в предчувствии легкой
победы над испуганным горожанином.
держать не умеют, было бесполезно. И недостойно знатного рыцаря. Сэр Отлак
лишь пожалел, что у него парадный меч, лучший из его мечей, жалко марать
об эту мразь. Ловким движением он скинул с себя длинный плащ.
солдат, что появились позже. Второй не успел занести меч для удара, как
был пронзен в область сердца клинком графа и с предсмертным криком упал на
запыленную мостовую. За спиной графа раздался лязг скрестившихся мечей и
сэр Отлак не мешкая обернулся. Его смертоносный удар прорубил шею наглого
гуляки, и если бы был нанесен не сверху, а сбоку, то снес бы голову
охальника напрочь. С развороченным мечом графского слуги животом упал
рядом его собутыльник, оглушая пустынную в этот час улицу истошными
криками.
прохожих, никак не предполагая, что под скромными плащами скрываются
опытные бойцы) разом протрезвел, ужас отразился в его глазах, он
развернулся и со всех ног побежал прочь, не бросив свой меч лишь по той
причине, что совсем забыл о нем, а пальцы судорожно вцепились в рукоять.
брезгливо отпихнув ногой руку корчившегося в агонии солдата.
человек в дорогих одеждах, в рукояти его меча блеснули драгоценные камни.
Незнакомец был черноволос и чисто выбрит, глаза его, сузившие в две узкие
щелки пристально смотрели на графа.
настоящими рыцарями, как с этим пьяным сбродом.
боя у него даже дыхание осталось ровным.
граф Маридунский. В свою очередь, я хочу знать ваше.
мечом. Вы примите участие в турнире?
драться, по крайней мере сейчас, и убрал меч в ножны. Отлак старался
говорить с незнакомцем учтиво, как того требовал этикет - все-таки
незнакомец был благородного происхождения.
увидимся с вами с мечами в руках. Например, послезавтра на турнире.
сказал граф. - Но если вы пожелаете, мое доброе имя защитит сэр Педивер
Сидморт, мой старший сын. Если же мы встретимся на поле боя, я рад буду
продемонстрировать вам свое умение.
капюшон на голову и с достоинством удалился, не обращая ни малейшего
внимания на предсмертные крики поверженных им солдат.
внимание, что он прижимает руку к груди.
ответил верный слуга.
пропустил удар, значит удар был нанесен мастерски, потерять бдительность
Пэйс не мог.
необъяснимая волна облегчения накатила на бесстрашного рыцаря. Если бы
позади него был не опытный Пэйс, а Морианс, вряд ли бы сын отделался одной
лишь раной. Ужас охватывал графа при мысли, что он может потерять одного
из своих сыновей.
собственной воли. Граф никогда не боялся за собственную жизнь - он мог за
нее постоять. И он был готов умереть - он прожил славную жизнь, род его не
прервется, у него четыре сына. А за судьбу своих сыновей он боялся.
Боялся, что вдруг ему придется похоронить кого-нибудь из них. Он старался
не думать об этом. Он зажмуривал глаза и внутри все замирало от ужаса от
одной мысли что с кем-либо его сыновей может случиться несчастье. Больше
всего он боялся, как ни странно, за младших - Морианса и Уррия. Они такие
славные, такие еще глупые и несмышленые. Они бесстрашно смотрят в глаза
опасности, но еще не могут полноценно противостоять ей.
относился совершенно равнодушно - второй сын графа Маридунского по
традиции сызмальства предназначался церкви. Испокон веков Сидморты владели
в Маридунуме и светской и духовной властью. Но в воспитание остальных
троих сыновей граф вложил всю душу, хотя стороннему наблюдателю и могло бы
показаться, что отец практически не уделяет сыновьям внимания. И если за
Педивера он уже не боялся - он им гордился, то за младших у него болело
сердце. Им предстояло самим биться за свою жизнь, вырывая у Судьбы свой
кусок мечом и умением. Но граф очень не хотел отпускать их из-под своего
крылышка и с безнадежной тоской думал, что когда-нибудь настанет день в
который и Морианс, и Уррий уедут по дороге неизвестности прочь из родового
замка.
Более четверти века назад брат уехал искать счастья в рыцарских подвигах.
Через год в замке узнали о его гибели, а друг отца Отлака, отец нынешнего
графа Камулодунского, привез в замок тело погибшего в благородном бою
юноши. Отец сэра Отлака похоронил своего младшего сына и сэр Отлак на всю
жизнь запомнил его горе, как постарел отец сразу на десять лет и понял:
самое страшное в жизни похоронить сына. Хоронить отца тяжело, но такова
жизнь, ничего не поделаешь, все рано или поздно умирают. Хоронить же
сыновей мужчина не должен, это несправедливо. И этого сэр Отлак
действительно боялся.
величественного королевского дворца, взметнувшего свои башни к самому
небу. Дворец Верховного короля был самым высоким зданием Камелота. И самым
красивым. В эти дни дворец был переполнен знатными рыцарями и прекрасными
дамами, остановившимися здесь. Но граф не пошел к великолепному парадному
входу, вокруг которого толпились вооруженные стражники с факелами. Граф
вышел из узкой улочки и подошел к неприметной двери к стене, которой,
казалось, никогда не пользовались. Он стукнул в дверь четыре раз с разными
промежутками - условный сигнал. Тяжелая дверь почти сразу натужно
проскрипела и вечерние гости незамеченными вошли во дворец.
Пендрагона.
факелами, посередине просторной комнаты без окон стоял накрытый стол. В
углу на скамье сидели два вооруженных воина, один срезал острым кинжалом
ногти с левой руки и что-то увлеченно рассказывал товарищу. У второго с
правой ноги сапог был снят и тот задумчиво растирал между пальцами. Когда
Бажанов Олег
Ильин Андрей
Андреев Николай
Лондон Джек
Вронский Константин
Смоленский Вадим