шалого Случая.
было занято никаким животным и пустовало. Это легко объяснялось двумя
причинами: либо у представителей местной фауны не было заведено устраивать
себе убежищ, либо таких пещер, как эта было гораздо больше чем требовалось,
и зверье перебирало, выбирая из их числа лучшие. Видимо второе объяснение
располагалось к истине более близко. Вода, струящаяся по глухой стене
пещеры, явно указывала, что без здесь не обошлось, что именно она это все и
соорудила, но утратив былое могущество рушить и уносить прочь камень, сейчас
ласково журчала, намереваясь убаюкать каждого, кто сюда сунется.
спокойно, вроде это были не смертоносные, дикие джунгли, а окультуренный
участок сказочно дорогого курорта. Роберт спал и ел, ел и спал. Организм,
удивленный таким ласковым обращением, не терял времени зря, восстанавливая
нарушенные каторжной работой, скотским обращением и постоянным голодом
процессы, казалось навсегда нарушенные процессы.
она стала погромче и ее уже нельзя было игнорировать. Отвязав настороженный
у входа плазмомет, Роберт осторожно раздвинул заросли, обрамлявшие вход в
свое убежище и выглянул наружу. Светало. Плотные, небрежно изорванные
порывистым ветерком клочья тумана, будто выполняя волю могущественного
полководца, организованно покидали поле боя и дружно собирались в уходящей в
низ лощине, видимо концентрируя силы в надежде на реванш. Среди разрозненных
порядков этого воинства, Роберт заметил человека. Ободранный, высокий
мужчина, прижимая левую, окровавленную руку к туловищу, правой размахивал
внушительного вида дубиной. Против кого было направлено то действие из-за
тумана не было видно. Роберт выскочил из зарослей и помчался на подмогу.
звука, кроме хриплого, низкого рычания, на него бросалась стая собак,
перешедших в здешних условиях к своему исконному образу жизни. Штук шесть
отвратительных животных набрасывались на несчастного по очереди и парами, и
если не успевали получить дубиной, то отхватывали окровавленные куски
материи с штанов или со спины затравленного ими человека. Удивительно
большая, черная собака сидела несколько поодаль и равнодушно взирала на
происходящее. Роберт понял, что это вожак этого отвратительного, с
человеческой точки зрения сообщества. Таких собак, как эта, ему приходилось
видеть в лагере Мердлока, и позже именно такие собаки участвовали в поиске и
поимке беглецов. Оказывается, эти собаки сбегали тоже.
жахнул по вожаку. Куски, растерзанной плоти разлетелись в разные стороны,
остальные собаки все еще держа свою жертву в плотном кольце несколько
поумерили свой пыл, и теперь только переглядывались, как бы спрашивая друг у
друга: "что случилось"?
расстрелял еще несколько тварей. Остальные так быстро унеслись прочь, что за
ними даже завихрился туман.
долговязый, а он оказался на голову выше Роберта, расплылся в излучающей
бездну счастья улыбке. Так, с улыбкой на лице он и рухнул лицом вниз, на
сброшенную деревьями за ненадобностью листву, перепачканную кровью, кровью
его, и его поверженных врагов. Роберт перевернул несчастного. Человек ровно
дышал. Все было нормально, если не считать множественных жестоких ран и
потери сознания.
пещере. Согнувшись в три погибели, захватив его под мышки, часто отдыхая, он
с трудом преодолел несчастных двести метров до пещеры. На пути осталась
полоса потревоженных палых листьев, обагренная кровью.
поднадоевший, тяжелый плазменник он метнулся в пещеру, быстро набрал в мешок
свежей воды и принялся промывать раны. На спине и руках раны были неглубокие
и по виду не опасные. По крайней мере, ни один из крупных сосудов поврежден
не был. Наскоро промыв их и перевязав остатками своей, недавно постиранной
рубашки, Роберт принялся осматривать ноги, все еще находившегося без
сознания человека. Здесь дело оказалось посерьезней. Смыв свернувшуюся
темными комками кровь, он увидел глубокие, рванные раны. Особенно досталось
икроножной мышце на правой ноге. Сзади, до колена, нога представляла собой
сплошной кусок мяса, выглядывающий из под стянутой, и порванной мощными
челюстями кожи. Когда он начал расправлять эти лоскуты, стараясь их
поставить на место, человек застонал, но в сознание не пришел. И правильно
сделал, ибо еще предстояло много манипуляций, настолько болезненных и
непрофессионально выполняемых, что находясь в сознании, перенести такое
страдание и не возненавидеть после этого весь мир, просто не представлялось
возможным.
произведение, на этот раз тем, что осталось от рубашки раненого, и соорудив
из листьев и свежих веток жалкое подобие подстилки, перекатил на нее
безжизненное тело и втащил эти "носилки" внутрь пещеры. Расположив их возле
стены входа - днем в этом месте было достаточно света и вполне можно было
ориентироваться.
взглядом он обвел корявый свод пещеры и уставился на Роберта. Не смотря на
муку страдания, весь его вид выражал одно желание - он настойчиво требовал
объяснений.
промолвил лежащий на подстилке из листьев и прочего мусора человек.
попросил воды. Одна мысль о еде вызывала у него отвращение. Он по
собственному опыту знал, что это обычная реакция организма на усталость и
болезнь.
не может ему помочь, Роберт выбрался наружу и используя сломанную поблизости
ветку раскидистого куста, минут сорок работал, маскируя полосу в опавшей
листве, которую от прочертил от места схватки до пещеры, подумав, что такой
знак будет слишком хорошо заметен с воздуха в промежутках, между кронами
деревьев.
по окрестностям, но ничего подозрительного не заметил.
заведенному закону, который гласил, что все хорошо в меру, уставшее светило
уступало поле деятельности кошмарам ночи, уходя за горизонт с ощущением
хорошо выполненной работы, отдавая облагодетельствованное своей лаской
пространство в безраздельное господство тьмы. Справедливо полагая, что все
познается в сравнении и давая возможность это сделать. Тени сгущаясь и
набираясь силы в непроходимых зарослях, все смелее выходили на открытые
места, проверяя, все ли готово к приходу своей владычицы - зловещей Тьмы,
обладающей таким могуществом, что в ее власти было поглотить не только
пространства планеты или области в космосе, но и сознание любого смертного.
занялся лощиной, и сознание живо откликнувшись на эту метаморфозу, начало
рисовать на месте ничем не примечательных кустов и зарослей образы Хаоса,
страшные и удивительные одновременно.
тихонько журчащая вода, придавали реальные черты этому месту, с трудом
вырывая его у мира легенд и приданий. Насторожив как обычно у входа свое
оружие, Роберт наскоро перекусил и уснул.
местах разноцветных птичек, к присутствию которых, все живущие в джунглях
или в их непосредственной близости, привыкали на третий день. Безобидные с
виду пернатые, всем своим видом вызывавшие у наблюдателя умильные чувства,
возле входа в пещеру, с утра по раньше устроили отвратительную потасовку. С
криками они набрасывались друг на друга, таскали одна другую за хвост и
крылья и вообще, производили столько шума, что потревоженный мозг не мог в
таких отвратительных условиях надолго задерживаться в состоянии сна. Роберт
выскочил наружу. Перепуганные появлением такого большого и опасного врага,
они позабыв на время про свои распри, дружно ретировались на соседнее
дерево, и там продолжили решать свои проблемы.
атмосфере, зато все вокруг просматривалось гораздо дальше обычного.
Отсутствие всякого движения немного успокоило Роберта и он приобретя
некоторую уверенность направился обратно в пещеру, посмотреть, как себя
чувствует его гость.
того поднялась температура, которая явно превышала предел тридцати восьми
градусов. Переступив через эту черту, организм уже сам не справлялся с
нахлынувшей инфекцией и множественными повреждениями, а требовал посторонней
помощи. Позабыв и про завтрак, и про меры предосторожности, Роберт начал
было принудительно охлаждать его организм, смачивая в стекавшей по стене,
ледяной воде все, что можно было намочить и накладывая эти импровизированные
компрессы на лоб, запястья и на неповрежденные участки ног, но тряпки сразу
же становились теплыми, а эта манипуляция не приносила страдающему видимого
облегчения.
глазами на своего единственного врачевателя и бредил, то бессвязно мыча, то
проклиная кого-то такими страшными и замысловатыми ругательствами, что нужно
было иметь сильно изощренный мозг, чтобы такое придумать, или по крайней
мере запомнить.
несколько спал и у него в сознании стало появляться больше просветов. Когда